— Как насчет благодарности? — За что? Он кивнул в сторону двери в пресс-зал. — За то, что починил ваш пресс. Если бы не стресс, который это снимет с отца и бюджета газеты, я бы умерла тысячей смертей, прежде чем произнести слова благодарности за работу, о которой я его не просила. Но облегчение отца было ощутимым. — Спасибо. — Это было так трудно? — Ты не мог бы встать с моего стола? У меня сегодня много работы. — Не могу. — Господи. Опять эти не могу. — Читал вчера вашу газету. — И. — Она была…информативной. — Ну, это и есть цель газеты. Информировать людей. — Ты делаешь чертовски хорошую работу. — Его комплимент не казался искренним, поэтому я не поверила ему ни на секунду. — У меня есть к тебе предложение. Я приподняла бровь, молча слушая. — Давай заключим перемирие. — Перемирие? — Я насмехалась. — С чего бы мне соглашаться на перемирие? Я выигрываю. — Может быть. Чушь. — Определенно. — Отлично. Ты молодец. Но мы оба хотим одного и того же. Мы оба хотим выяснить, кто убил ту женщину. — Но я уже знаю. Это был… — Это был не мой отец. — Он поднял палец. — Если это был он, ты можешь доказать, что я не прав. Но если я прав, а это так, не лучше ли напечатать настоящую историю? Ту, что о настоящем убийце, раньше других? — Мне не хотелось бы говорить тебе об этом, Кинг, но я единственный в городе, кто распространяет новости. Мне не нужна твоя помощь, чтобы получить эту историю. Черт, я могу ждать и печатать то, чем меня кормят копы, и я все равно сохраню своих читателей. — Но это не в твоем стиле. Нет, это не так. Мне нужна была сенсация. И не только против других новостных агентств. Я хотела сделать сенсацию и для полиции. — Что именно ты предлагаешь сделать с перемирием? Работать вместе? — Именно так. Похоже, мы могли бы быть очень хороши вместе. Его глаза переместились на мои губы. У нас был всего один поцелуй, но он был прав. Учитывая искры, которые вспыхивали, когда мы находились в одной комнате, мы были бы невероятно хороши вместе. Химия, смешанная с нашей взаимной неприязнью друг к другу, вспыхнула бы как фейерверк. Мы бы, наверное, подожгли простыни. В его словах проскальзывали намеки, но Дэш ведь не просил секса, не так ли? Он просил информацию. Слегка польщенная тем, что эта просьба признала мое лидерство, я обдумала ее. — Ты хочешь, чтобы я передала все, что найду об убийстве Амины Дейли. Что мне за это будет? — То же самое. Я поделюсь с тобой тем, что найду. — Включая все, что ты узнаешь от своего отца? Он задумался и наконец сказал: — Хорошо. Заманчиво. Предложение — мужчина — оба заманчивы. Мои глаза сузились, пока я изучала лицо Дэша. Оно казалось искренним. Если он лгал, то у него это хорошо получалось, но я не собиралась передавать всю свою информацию по прихоти в понедельник утром. — Может быть. Я подумаю об этом. — Достаточно хорошо. — Он встал из-за стола, и по моим плечам прокатилось облегчение. Он сидел слишком близко. — Пока, — сказала я ему в спину. Вот только Дэш не пошел к двери, как я ожидала. Он пересек проход к папиному столу и сел в кресло. — Что ты делаешь? Он махнул рукой на стул. — Сижу. — Почему ты сидишь? Он не ответил. Вместо этого Дэш сканировал папин стол, пока его взгляд не остановился на фотографии в рамке рядом с чашкой с ручками. Он взял ее в руки, и на его губах расплылась улыбка. — Ты выглядишь по-другому. Я заправила прядь волос за ухо. — Раньше я работала на телевидении. Фотография, которую он держал, была той, которую мама поставила в рамку для папы. На ней мы были запечатлены втроем около года назад. Они приехали в Сиэтл, чтобы навестить меня и уговорить работать в газете и наконец переехать в Клифтон Фордж после долгих лет уговоров. В день фотосъемки они пришли на телестанцию, чтобы посмотреть, где я работала. Я была сильно накрашена, волосы уложены. Я была одет в морской костюм, готова к съемкам. — Хм… — Дэш положил рамку на место и оглядел меня с ног до головы. — Мне так нравится больше. — Мне тоже. — Я повернулась к своему столу, открыла ящик, чтобы достать календарь. С его последнего визита я взяла за правило убирать все в ящик или шкаф, прежде чем уйти на целый день. Я перелистнула календарь на сегодняшнее число и увидела, что мне нужно записаться к дантисту. Я сделаю это после того, как избавлюсь от Дэша. — Зачем ты полезла в телевизор? Я перевернула страницу в своем планировщике. — Ты все еще здесь? Дэш усмехнулся, наклоняя стул, опуская предплечья на колени. — Пока ты не ответишь на вопрос. — Почему? Почему тебя это волнует? — Назови это любопытством. Обычно я узнаю о женщине немного больше, прежде чем поцеловать ее. — В это невозможно поверить. Он опустил голову, его плечи задрожали, когда он засмеялся. — Да. Ты права. Я не всегда задаю вопросы первым. Но сегодня это так. — И если я отвечу на них, ты оставишь меня в покое? — Да. — Он кивнул. — Слово скаута. Я нахмурилась, чтобы скрыть угрожающую улыбку. Это был флирт? Неудивительно, он был хорош в этом. Боже, ему нужно было уйти. Мне не хотелось говорить о себе, но если обсуждение моей истории — это билет в офис без Дэша, то я выложу все. — Я училась в колледже штата Монтана в Бозмене. Я специализировалась на английском языке, потому что у них не было программы по журналистике. Мой любимый профессор знал, что я хочу стать журналистом, поэтому он устроил меня на стажировку на телестанцию. Мой начальник на станции сказал, что у меня к этому талант. Я презираю слово загипнотизированный, но, оглядываясь назад, могу сказать, что часть меня была околдована блеском и гламуром телевидения. Будучи стажером, я видела только захватывающие события. Я сопровождала репортеров, когда они выезжали на место событий, вооружившись микрофонами. Я стояла рядом с операторами, когда они снимали место преступления с мигающими синими и красными полицейскими огнями на заднем плане. Я следила за продюсером вечерних новостей. Ведущая вечерних новостей была красивой женщиной, умной и остроумной. Она носила дизайнерские костюмы, а ее безупречное лицо красили гримеры. Все это казалось таким особенным. Таким волнующим. В колледже я жила с родителями, отказавшись от общежития, чтобы сэкономить деньги. Поэтому у меня не было типичного студенческого опыта. Никаких общих ванных комнат с двадцатью другими девушками. Никаких вечеринок братства или бурных ночей в барах. Я училась тяжелее, чем обычно, и закончила колледж на год раньше. Для двадцати одного года, жаждущей новых приключений, телевидение стало именно таким приключением. — Как долго ты работала на телевидении? — спросил Дэш. — Слишком долго. Я отдала этой работе лучшие годы своей жизни. Мне так хотелось острых ощущений и продвижения по карьерной лестнице. Я отчаянно хотела сидеть в кресле ведущего. Я отказалась от всего остального, упустив шанс выйти замуж за хорошего человека и родить детей. — Почему ты уволилась? — спросил Дэш. — Около пяти лет назад я брала интервью у женщины, которая уехала из Сиэтла в Монтану. Она только что получила Пулитцера за статью о мафиози, ввозившем оружие под прикрытием. — Сабрина. — Э.…да. — Я моргнула. Похоже, он копнул в моей истории гораздо глубже, чем я предполагала. — Сабрина МакКензи. — Теперь Холт. Я знаю ее. — Правда? Он кивнул. — Она живет в Прескотте. Там же живет и мой брат. Эммелин, моя невестка, и Сабрина — хорошие подруги. — Мир тесен. — Особенно в Монтане.