Возможно, сегодняшний день был экстремальным, потому что я отпустила все свои запреты. Я полностью отдала свое тело Дэшу, позволив ему подвести меня к краю и подтолкнуть. Может быть, сегодня было больнее, потому что у меня никогда раньше не было такого всепоглощающего секса. Он был сырым, грубым и изнуряющим. С этого момента и до конца моей жизни оргазм прошлой ночи будет мерилом для всех будущих сравнений. Глупо, Брайс. Так чертовски глупо. По правде говоря, Дэш предупреждал меня не доверять ему. Нежность между ног была пульсирующим напоминанием о моей ошибке. Я не должна была идти в гараж. Я не должна была верить, что Дэш хочет перемирия. Когда прошлой ночью Дрейвена там не оказалось, мне следовало поджать хвост и бежать. Вот только я недооценила Дэша и его способность очаровывать. Мое нетерпение оказалось моей слабостью, и Дэш с точностью воспользовался ею. Он даже заставил меня усомниться в том, что Дрейвен виновен в убийстве Амины. Дрейвен был виновен. Разве нет? Этот человек не может быть невиновным, верно? Если только все это не было подстроено. Сомнения метались по углам моего сознания весь день. Черт возьми, Дэш. Я достала из сумочки желтый блокнот и взяла ручку из подстаканника. Перевернув его на свободную страницу, я написала одно слово большими печатными буквами. МОТИВ Какова была причина убийства Дрейвена? Мы можем установить его на месте преступления. Он занимался сексом с Аминой до того, как ее зарезали. Шеф Вагнер был крайне скрытен в деталях дела, но он сказал мне, что на месте преступления нашли орудие убийства — черный охотничий нож. Это было средство и возможность. Но каков был мотив Дрейвена? Зачем ему убивать Амину Дейли, женщину, с которой он учился в школе и, насколько я могу судить, с тех пор почти не виделся? Было ли это преступлением в порыве страсти? Возможно, Дрейвен использовал Амину так же, как Дэш использовал меня. Но вместо того, чтобы уйти через боковую дверь, как я, Амина разозлилась. Может, она разожгла его гнев, и он убил ее в порыве. Как ни заманчиво было согласиться с этой теорией, она не сходилась. Я не так много времени проводила рядом с Дрейвеном, но у меня было плотское знакомство с его сыном. У Дэша был талант выводить меня из себя. Мы нажимали друг на друга и срывали друг на друге злость. Но он не был вспыльчивым. Дэш был расчетливым и точным — черты, которым он, вероятно, научился у своего отца. Мои глаза вернулись к слову на блокноте, покрутили его, посмотрели на него сбоку, сзади и вверх ногами. Каков был мотив Дрейвена? Я надеялась спросить его вчера вечером. Вместо этого я позволила Дэшу раздеть меня в гараже. Перемирие, блин. Он казался искренним. Он никак не мог притвориться, что удовлетворен сексом. Так зачем было отшивать меня? Наверняка он знал, что это будет контрпродуктивно для предполагаемого перемирия. Одно я знала точно — Кингстон Слейтер привел меня в замешательство. Использовать его для выяснения мотивов Дрейвена сейчас не представлялось возможным. Значит, мне придется искать другой способ. Когда Амина была убита, в номере мотеля было два человека: убийца и сама Амина. Она была ключом. Если Дрейвен невиновен, то ее прошлое может привести меня к истине. Впервые за весь день я улыбнулась, повесила сумочку на плечо и направилась в школу. В вестибюле было пусто и тихо. Мои туфли гулко стучали, когда я шла к офису, помахав рукой секретарше, стоявшей у входа, — Саманте, если верить табличке на ее столе. — Здравствуйте. — Здравствуйте. Чем я могу вам помочь? — спросила она. — Я Брайс Райан. — Я протянула руку через стойку. — Я работаю в газете и надеялась, что вы сможете мне помочь. — Я постараюсь. — Ее веселая улыбка успокоила мои нервы. Секретарь в моей средней школе была страшнее директора, но, судя по количеству благодарственных открыток, приколотых к доске на стене рядом с ее стулом, я догадывалась, что ученики здесь обожают Саманту. — Я ищу любую информацию о бывшем ученике. Лицо Саманты опустилось. — Стреляйте. Директор школы уехала, и именно с ней вам придется говорить о личных делах учеников. Она знает все правила о разрешении и все такое. — Черт. — Я побарабанила своими красными от горячего секса ногтями по стойке. — Она будет завтра? — Нет, извините. Она уехала на две недели в отпуск. Мы стараемся воспользоваться этим летом. — Могу себе представить, что вы все это заслужили. — Я осмотрела коридор мимо кабинета. Он был пуст, все классы закрыты, за исключением одного. Дверь под табличкой Библиотека была открыта. Я указал на дверь. — Полагаю, у вас в библиотеке нет старых ежегодников, которые я могла бы посмотреть? Саманта посмотрела на часы. — Может быть, и есть, но мне придется поискать. А я надеялась сегодня уйти отсюда пораньше, чтобы успеть в салон на прием к парикмахеру. Я здесь единственная. Не могли бы вы прийти завтра? Я могу откопать их для вас. Черт. Я потратила слишком много времени на парковке, разглядывая свои ногти и думая о Дэше. Разъяренном, бабнике, секс-маге Дэше. — Конечно. — Я кивнула, заставив себя улыбнуться шире. — Спасибо. Саманта помахала рукой. — Тогда до завтра. — До завтра. — Вот только мне совсем не хотелось ждать до завтра. Бросив еще один тоскливый взгляд на библиотеку, я повернулась и пошла к входным дверям. Слева от меня был широкий вход в ванные комнаты, с одной стороны — мальчики, с другой — девочки. Меня осенила идея, и мои шаги замедлились. Ванная комната. Позади меня Саманта встала со стула, доставая сумку из шкафа в кабинете. Она стояла ко мне спиной. К черту. Я нырнула в комнату для девочек и проскользнула во вторую кабинку. Действительно ли я это делаю? Я не стала отвечать себе на этот вопрос. Вместо этого я затаила дыхание и не двигалась, только моргала. Может быть, мои амбиции по поводу этой истории вышли из-под контроля. Может быть, я бредила от недосыпания. Может быть, мне отчаянно не хотелось возвращаться в машину, где я, несомненно, подумаю о Дэше. Какой бы ни была причина, это была глупая идея. Но я стояла там, не двигаясь и делая неглубокие вдохи. В худшем случае Саманта найдет меня, и я совру, что у меня гиперактивный мочевой пузырь. В лучшем случае, она выйдет за дверь, и я останусь в школе одна. Ладно, это было не очень хорошо, но в конце концов я найду выход. Может быть. Прятаться в туалетах мне помогало в полицейском участке. Я могла бы продолжить в том же духе. Из коридора снаружи донесся звук шлепанцев. Я застыла в своей кабинке, сердце колотилось, ладони вспотели. Когда свет, проникавший в туалет из вестибюля, погас, мои плечи опустились, и я выдохнула. Я подождала еще пять минут, прежде чем сделать шаг. Затем я на цыпочках вышла из туалета. — Моя машина. — Я хлопнула дверью себя ладонью по лбу. Если Саманта заметила ее на стоянке, она может вернуться. Но до сих пор она не возвращалась, так что, возможно, я была в безопасности. Я медленно вращалась по кругу, замечая маленькие черные шары в верхних углах вестибюля. Должна ли я помахать камерам? Улыбнуться им? Моя решимость действовать была твердой, поэтому я подошла к входной двери и сделала вид, что открываю ее. Затем я изобразила драматический вздох, потянув за пряди волос. Я никого не обманывала, но мне стало легче. Быстро повернувшись, я прошла через холл, оглядывая все коридоры и произнося тихое Привет? Я чувствовала себя так же неловко, как и выглядела — актрисой я не была. Покончив с притворством, я направилась в библиотеку. В комнате было темно, единственный свет исходил от окон вдоль стены. Было достаточно светло, чтобы я не наткнулась на книжную полку, но недостаточно для серьезного исследования, поэтому я достала из сумочки телефон и включила фонарик. — Ежегодники, — пробормотала я, сканируя полки, пока углублялась в комнату. — Где ежегодники? Я проходила мимо полки за полкой с нехудожественной литературой, за которыми следовали несколько рядов художественной литературы для молодых взрослых. В пять рядов вдоль задней стены стояла древняя Британская Энциклопедия. Мои родители купили набор этих книг, когда я был ребенком, двадцать с небольшим лет назад, и эти выглядели примерно такими же старыми. На мой взгляд, это была пустая трата совершенно хорошего библиотечного пространства. Разве эти ряды не лучше подошли бы, скажем, для ежегодников? — Черт побери. — Пора сдаться и попытаться выбраться из этого здания. Саманта ждала меня завтра, так что я подожду. Именно так мне, наверное, и следовало поступить в первую очередь. Я обогнул последний угол комнаты, проходя мимо стола библиотекаря. За ним были белые полки, в то время как остальные в комнате были деревянными. Быстро посветив фонариком, я ожидал найти словари и тезаурусы. Когда мой свет упал на высокие тонкие книги, большинство из которых имели на корешках буквы из фольги. Все с годом и Школой Клифтон Фордж. — Бинго. — Моя улыбка была на грани безумия. Я бросилась к полкам, моя сумочка упала на пол, когда я опустилась на колени. Я просканировала ряды ежегодников за те годы, когда Амина должна была учиться в школе. Я вытащила с полок шестилетний период и удобно устроилась на ковре. В том году, когда Амина была бы первоклассницей, ее фотографий не было, поэтому я перешла ко второму курсу и сразу же нашла ее. Мой свет осветил ее тусклую школьную фотографию, выделив светлые волосы длиной до плеч. В соответствии с тогдашним стилем, они были убраны с лица. Я коснулась страницы. Амина была красива. Ее улыбка была естественной и яркой, даже на черно-белой фотографии. На странице ее фотография была самой лучшей. Почему-то в ней не было той неловкости, которую не могли скрыть ее одноклассники. У меня защемило сердце. Теперь ее больше нет, ее свет задушен злобным убийцей. Это было несправедливо. Если она не окажется ужасным человеком, я сделаю своей личной миссией увековечить память Амины Дейли в своей газете. Это было немного, но это было то, что я мог сделать для молодой женщины на фотографии. И то, что я могла сделать для ее дочери. Я перевернула страницу, тщательно просматривая фотографии, надеясь найти снимки, на которых она состоит в клубах, спорте или… — Взлом и проникновение? Не ожидал от тебя такого. Я вскрикнула, когда глубокий голос разнесся по комнате. Каждый мускул в моем теле напрягся, застыв, когда Дэш вышел из темного угла, где он прятался. — Придурок. — Я хлопнула рукой по сердцу. Оно колотилось так сильно и быстро, что я чувствовала его биение в секущихся кончиках волос. — Ты напугал меня до смерти. — Прости. — Он поднял руки, хотя его ухмылка выдавала его извинения. — Нет, ты не извиняешься, — пробормотала я. — Боже, как ты мне не нравишься. Он пошел в мою сторону, его длинные ноги съедали расстояние между нами. Дэш двигался так, словно не боялся быть пойманным, стук его сапог был громким в приглушенном пространстве. Он занял место рядом со мной на полу, его бедро почти касалось моего.