Зуйков, вернувшийся с водой где-то на середине рассказа, едва сдерживал смех. Его распирала гордость за командира. — Значит, он ушел, — подытожил Дорохин. — Скажи мне, приятель, у вас была машина? — Там во дворе «УАЗ», — ответил Вираб. — Он на месте, — сообщил Зуйков, — Богданов им не воспользовался. — На чем приехал Гаро? — задал новый вопрос Дорохин. — Его привез водитель, потом уехал. — То есть других машин у дома не было? Так, Вираб? — Не было. Дорохин поднялся и, знаком подозвав Зуйкова, отошел в сторону. — Коля, получается, командир ушел пешком? — Получается так, Серега. Только вот почему? Почему он не воспользовался машиной этих придурков? — И куда делся Гаро? — А главное, Серега, мы снова не знаем, где искать командира. — Дорохин с досадой сплюнул. — Дерьмо полное! — С этими что делать будем? — Зуйков кивком указал на пленников. — А что с ними делать? Нужно тащить их к машине, привезем в Ариндж, а там разберемся. Они вернулись к пленникам, снова запихнули кляп в рот Вираба, подхватили Ованеса под колени и под плечи и начали подниматься по лестнице. По крутому подъему, да еще и без перил подниматься оказалось не слишком удобно, пару раз Зуйков чуть не выронил ношу, но в итоге они справились. За время транспортировки наверх Ованес так и не пришел в сознание. С Вирабом оказалось проще. Он сам переставлял ноги и большую часть веса нес на своих двоих, так что его подъем прошел быстро и гладко. Наверху Дорохин и Зуйков посовещались и решили не тащить связанных пленников по улице, а сходить за Казанцом, чтобы тот пригнал машину прямо во двор. Дорохин остался с пленниками, а Зуйков пошел за машиной. Он решил срезать угол, чтобы быстрее добраться до машины и Казанца, и перебрался на соседний участок. Судя по заросшему двору, в доме давно никто не появлялся. Зуйков прошел вдоль забора до ряда хозяйственных построек, завернул за угол и пошел вдоль тыльной стены сараев. Он почти добрался до забора, когда услышал стон. Зуйков остановился и прислушался. Стон повторился, звук шел из ближнего сарая. Зуйков обошел постройку, заглянул внутрь и застыл на месте: на полу в сарае лежал полковник Богданов. Метрах в пяти от него лежало тело незнакомого мужчины. Руки и ноги мужчины были связаны веревками и одним концом прикручены к металлическому крюку, торчащему из потолочной балки. Мужчина не подавал признаков жизни, а Богданов негромко стонал. — Товарищ полковник! — Зуйков подлетел к командиру и опустился на колени рядом с ним. — Вячеслав Антонович, вы живы? Вы меня слышите? — Зуйков, не ори как потерпевший. — Богданов открыл глаза. — Вы живы! Ох и заставили вы нас поволноваться! — Откуда ты здесь? — Богданов попытался приподняться, раны на спине и животе тут же начали кровоточить. Полковник скривился от боли. — Проклятье, здесь как на скотобойне. — Товарищ командир, вам нельзя двигаться, — забеспокоился Зуйков. — Лежите спокойно, я сейчас помощь приведу! Зуйков выскочил из сарая, на ходу соображая, кого из бойцов оповестить первым. Выбор пал на Казанца, так как у него была машина, а в машине медицинская аптечка. Перемахнув через забор, Зуйков уже через пять минут стоял у машины и пересказывал новости Юре Казанцу. А еще через две минуты машина стояла у крыльца дома, где Зуйков оставил Дорохина. Чтобы перенести в машину полковника Богданова, они соорудили из одеял носилки и, перебравшись через соседский забор, вернулись к Богданову. Казанец осмотрел раны командира, которые, к счастью, оказались не критичными. — Поверхностные порезы, множественные ушибы и ни одного перелома, насколько я могу судить, — проведя осмотр, подытожил Казанец. — Сейчас завернем тебя в чистую простыню, этого будет достаточно для оказания первой помощи. А когда доберемся до места, обработаем раны антисептиком. Думаю, даже зашивать ничего не придется. Везучий ты, командир, в такую передрягу попал и вышел без единого перелома. — Откуда тогда столько крови? — спросил Зуйков. — Он буквально плавает в ней. — Это не кровь, Серега. — Казанец улыбнулся. — Это томатный сок. Видимо, падая, он зацепил стеллаж, банки разбились, и сок пролился на пол. Стекла не заметил? — Виноват, торопился. — Зуйков смущенно пожал плечами. — Бывает. — Много или мало, а кровь я потерял. Руки немеют. — Богданов снова застонал. — Поехали, что ли? — Кто твой сосед? — спросил Казанец, указывая на мужчину в бессознательном состоянии. — Это Гаро, вроде как начальник тех чудиков, которые меня похитили, — ответил Богданов. — Забираем его с собой? — Разумеется. Мне есть о чем с ним потолковать. — Без тебя потолкуем, командир. — Казанец повернулся к Зуйкову. — Давай, Серега, берем с четырех концов. Сначала погрузим в машину командира, потом вернемся за Гаро. Они подхватили одеяло за четыре конца, приподняли и понесли к машине. Капитан Дорохин уже успел погрузить в салон «уазика» Вираба и пришедшего в сознание Ованеса. Полковника Богданова они уложили на заднее сиденье своей машины, а Гаро отправился в «УАЗ» к своим подельникам. Чтобы не оставлять трех преступников без присмотра, в «УАЗ» отправился и Зуйков. За руль «УАЗа» сел Дорохин, Казанец занял место за рулем второй машины. Стрелки часов показывали четверть второго, когда обе машины выехали из Джрвежа. К дому в Ариндже они подъехали почти одновременно с машиной подполковника Дубко. Он как раз выводил из салона Альберта Мкртчяна, когда кортеж из двух машин въехал во двор. Дубко передал Мкртчяна капитану Лепилину, а сам подошел к Казанцу. — Что у вас? Мкртчян сказал нам, что Богданова держат в Джрвеже. Вы его нашли? — Нашли, Саша, правда, не совсем так, как представляли себе, но он жив, и это главное. — Сильно ему досталось? — Дубко нахмурился. — Эти подонки его покалечили? — Не так сильно, как их. — Он перевел взгляд на «УАЗ», Зуйков и Дорохин как раз выгружали из салона тело Гаро. — Это вы их так? — спросил Дубко. — Нет, Саша, это полковник их так. — Казанец рассмеялся, увидев, как от удивления вытянулось лицо Дубко. — Это долгая история, подполковник. Разгребем срочные дела, обязательно расскажу. У вас в Аргаванде как все прошло? Вижу, Мкртчяна вы взяли. — Взяли. Пока молчит, но, думаю, его молчание продлится недолго. Как только заговорят его подельники, расколется и он. — В любом случае нам теперь есть откуда плясать, верно, подполковник? — Да, Юра, теперь нам многое известно, и АСАЛА от нас никуда не уйдет. Глава 6 Спустя тридцать шесть часов после возвращения полковника Богданова, лейтенант Казанец сидел в шахматном клубе на проспекте Ленина и любовался видом из панорамного окна. Его товарищи, Зуйков и Дорохин, расположились на скамейке в нескольких метрах от входа в клуб. Большей части посетителей клуба их скамейка, скрытая кустарником, была не видна, но перед Казанцом они были как на ладони. Он сидел в клубе уже больше часа, поджидая прихода Кудояна. К двум часам дня в клубе собрались трое из известных Казанцу связных Кудояна, но его все не было видно. Казанец начинал нервничать, так как никто из группы «Дон» не знал, как на членах партии НОП отразилось задержание Мкртчяна и Гаро. После задержания их передали службам госбезопасности, но не армянской, а московской. Всех четверых тайно вывезли в столицу и уже там начались допросы. Мкртчян оказался мелкой сошкой, несмотря на свой высокий пост в госструктурах. Члены группы подкупили его только тогда, когда стало ясно, что деятельность НОП в Москве не останется безнаказанной. Это произошло в конце октября, после ареста Степаняна и Багдасаряна. Мкртчян с радостью согласился оказать помощь соплеменникам. Он начал следить за коллегами в КГБ и собирать сведения о ходе расследования по делу «Взрывников». Появление Удилова оказалось как нельзя кстати, и Мкртчян решил воспользоваться ситуацией и предложить свою помощь. Неудивительно, что Удилов купился, ведь он пробыл в Армении всего несколько суток. За такой короткий срок невозможно узнать, чем дышит человек, особенно когда не ждешь подставы. Четыре человека, которых по совету Удилова взяли в разработку члены спецподразделения «Дон», оказались пустышками именно потому, что их «слил» Удилову Мкртчян, а вот двое, Геворкян и Кудоян, чьи фамилии Удилов получил из другого источника, были ценными. За домом, где Уфимцев впервые увидел вместе Геворкяна, Уильямса и Давида, продолжили слежку, как только вернулся Богданов. Слежка дала неплохие результаты: Давид привел бойцов спецподразделения к дому, расположенному на отшибе в поселке километрах в пятнадцати от Еревана. Дом оказался напичкан оружием и взрывчатыми веществами, его охраняли трое бойцов армянского происхождения, сам же Давид приезжал туда чисто для проверки обстановки. Убедившись, что никаких эксцессов за неделю не произошло, и в доме, кроме него, никто не появлялся, Давид уехал, а лейтенант Зуйков, следивший в тот день за Давидом, остался у склада боеприпасов, собираясь выяснить, посещает ли его кто-то другой. Это решение также принесло свои плоды: через сутки после визита Давида на склад приехала группа мужчин разного возраста, но все без исключения кавказской национальности, с военной выправкой и твердой дисциплиной. Они приехали на двух автомашинах, быстро выгрузили деревянные ящики и уехали. Все, что смог сделать Зуйков, это запомнить номерные знаки. Их передали в Москву и теперь ожидали ответа. Связь между Геворкяном и Кудояном установить пока не удалось, но бойцы не теряли надежды. Поведение Кудояна было слишком подозрительным, чтобы можно было считать его непричастным к делам партии НОП. Полковник Богданов поставил перед бойцами задачу: любой ценой получить доказательства причастности Кудояна к подпольной деятельности армян-националистов. Именно этим сейчас и занимались Казанец, Дорохин и Зуйков. — Как думаешь, придет сегодня Кудоян? — сидя на скамейке, размышлял вслух Зуйков. — Я думаю, должен прийти. Ведь он не пропустил прошлый понедельник, не пропустит и этот. — Мы не знаем, таков ли его график и есть ли у него вообще график. — Дорохин лениво жевал пожухлую травинку и безучастно смотрел перед собой. — Не знаем, но верить должны, — убежденно произнес Зуйков. — Иначе какой смысл здесь сидеть? — А вот и ответ на твой вопрос, — не повышая голоса, проговорил Дорохин. — Видишь мужика с шахматной доской? Похоже, это наш. — Приметы совпадают, — согласился Зуйков. — Следим за Казанцом. Если мы угадали, он должен подать сигнал. Дорохин передвинулся чуть правее, открывая для себя обзор входной двери, ведущей в шахматный клуб. Зуйков нетерпеливо поерзал по скамейке, устраиваясь поудобнее. Он настраивался на долгое ожидание. Прошло не более трех минут, и Казанец подал сигнал, означающий, что объект на месте. — Это Кудоян. Смотри, первый игрок пошел. — Дорохин довольно потер руки. — Похоже, этот противник Кудояна как раз из списка связных, которым Кудоян подкладывает записочки. Он даром времени не теряет. — Партия начинается, следим за руками Кудояна. Казанец говорил, что он в плане конспирации очень искусный. Они наблюдали за игрой минут двадцать, когда Дорохин заметил, как Кудоян осторожно полез в карман. Дорохин не сводил глаз с рук Кудояна, он даже моргнуть боялся, чтобы не пропустить тот момент, когда Кудоян передаст записку. — Есть, — проговорил он через пару минут. — Готово дело, Серега, записка у щуплого. Теперь осталось дождаться, когда он уйдет из клуба. Кудоян выиграл партию, его соперник коротко поблагодарил за игру, собрал шахматы и направился к выходу. Казанец подал сигнал, означающий, что жертва выходит. Дорохин поднялся со скамьи и направился вдоль тротуара к первому перекрестку. Зуйков выждал несколько секунд и тоже поднялся. Он пошел к клубу, и, как только щуплый соперник Кудояна вышел из дверей, сменил направление и стал двигаться чуть впереди от жертвы. Соперник Кудояна ничего не подозревал: он шел спокойно и уверенно, рассматривал витрины магазинов и улыбался прохожим. Зуйков дошел до проулка, резко развернулся и начал растерянно смотреть по сторонам, делая вид, что заблудился. — Эй, товарищ! Вы мне не поможете? — обратился он к жертве. — Что случилось? — Голос шахматиста звучал спокойно. — Кажется, я заблудился. Тут у меня на листке нарисован маршрут, но я уже в третий раз начинаю путь с самого начала, но к нужному дому никак не дойду, — чуть раздраженно проговорил Зуйков.