— Совершенно верно. Меня. — Идиот! — вспыхнула Аннабелла. — Явиться сюда с умирающей старой девой, фифой-женой и несносным ребенком! Ради бога, идите к черту и отдыхайте себе на здоровье. — О большем я и не мечтаю. — Почему вы не хотите, чтобы они знали, кто вы такой? — Это может испортить мой отпуск. — Вас можно понять по-разному. — Вы правы. — Почему вы сказали, что я боюсь? — Вы дрожите. Возможно, конечно, вас трясет с похмелья или у вас ломка, но, думаю, дело в другом. Вы ведете себя как испуганная женщина. И ударили меня тоже с перепугу. — Вы говорите отвратительные, непростительные вещи. — Разве здесь прозвучало хоть слово неправды? — Моя жизнь принадлежит мне, и я имею право делать с ней все, что мне заблагорассудится. — Что случилось с вашими мозгами? Вы должны отлично понимать, что такого рода образ жизни не замыкается исключительно на вас одной. А как насчет тех двух молодых людей? Девушки? — Я их сюда на аркане не тащила. — Ну ладно, — бросил Аллейн, направляясь к двери, — мне надоело выслушивать этот вздор. Пойду спущусь вниз и посмотрю, не пришла ли моя машина. До свидания. Аннабелла остановила его, взяв за локоть. — Постойте! — сказала она. — Посмотрите на меня. Выгляжу жутко, да? Развалина? Но я все еще многих заткну за пояс, потому что во мне есть то, чего нет в других. Разве не так? — Этот озабоченный Баради и его дружки от вас, несомненно, млеют. — Баради! — презрительно бросила Аннабелла. — Я не решился оскорбить вас, упомянув еще и Оберона. — Что вы знаете об Обероне? — Я видел его. Аннабелла по-прежнему держала Аллейна за руку. Взгляд ее смягчился. Аллейн физически ощущал мелкую дрожь, сотрясавшую ее. — Вы не знаете, — сказала она, — вы его совсем не знаете. Его нельзя судить по обычным меркам. Роковыми бывают не только женщины, но и мужчины. Он ужасен, но и великолепен. Вам этого не понять… — Нет. По-моему, если бы он не был столь отвратителен, то был бы смешон. Жалкое зрелище. — Вы верите в гипноз? — Разумеется. Но загипнотизировать можно только того, кто этого хочет. — О, по-видимому, я этого очень хочу. — В голосе Аннабеллы звучала безысходность. Она опустила голову и стала похожа на пристыженную девочку. Аллейн не мог разобрать всего, что она бормотала, но уловил фразу: — «…возвышенная деградация…» — Что вы несете? — усмехнулся Аллейн. Аннабелла нахмурилась и подняла на Аллейна трагический взгляд. — Вы можете мне помочь? — Понятия не имею. Скорей всего, нет. — Я на пути к гибели. — Без сомнения. — А если я помогу вам? Не знаю, что вы задумали, но если я все-таки не скажу им, кто вы такой? Даже если это приведет меня к краху? Тогда вы смогли бы помочь мне? — Вы хотите знать, могу ли я вам помочь излечиться от наркомании? Не могу. Это дело специалиста. Если вы сохранили достаточно характера и здравого смысла, то, возможно, у вас хватит храбрости, чтобы пройти курс лечения. — Наверное, вы думаете, что я предлагаю вам сделку? — В некотором смысле… да. — Известно ли вам, — недовольным тоном начала Аннабелла, — что вы единственный мужчина из всех, что я встречала… — Она умолкла, задумавшись. — Не знаю, как сказать. Вы ведь не разыгрываете спектакль? Впервые с начала разговора Аллейн улыбнулся. — Не пытаюсь ли я применить избитый трюк: оскорблять даму с целью ее соблазнить? — сказал он. — Вы об этом? — Скорее всего, да. — Вспомните классику. Шекспировские женщины не падали в объятия грубиянов и хамов. Ох, простите, позабыл про Ричарда III. — А Беатриче и Бенедикт? Петруччио и Катарина? — Комедии я не имел в виду. — И правильно. В моей ситуации нет ничего забавного. — Наоборот, она кажется удручающей. — Что мне делать? Скажите, что мне делать? — Уезжайте из замка сегодня же. Прямо сейчас, если хотите. Внизу меня ждет машина. В Париже пойдите к врачу и начните лечиться. Осознайте свою ответственность и, покуда не случилось большего вреда, расскажите мне, или местной полиции, или любому, кто облечен властью, все, что знаете о здешних обитателях. — Предать моих друзей? — Глупая фраза. Защищая их, вы потакаете человеческой мерзости. Как вы можете в присутствии этой девочки, Джинни Тейлор, сомневаться в том, что вам делать? Аннабелла попятилась назад, словно Аллейн представлял собой физическую угрозу. — Вы здесь не случайно, — сказала она. — Визит был спланирован заранее. — Любопытно, как я мог спланировать воспаление аппендикса у незнакомой старой девы. Стоит взглянуть на вас, и все становится ясно как божий день. Зеваете так, что вот-вот скулы свернете, потому что испытываете потребность в новой дозе героина. Зрачки с булавочную головку, восковая физиономия… Аннабелла, слушавшая его затаив дыхание, с облегчением выдохнула: — И это все? — Мне действительно пора. До свидания. — Я не могу. Я не могу сделать то, что вы просите. — Очень жаль. — Аллейн открыл дверь. — Я не скажу им, кто вы такой, — сказала Аннабелла. — Но не возвращайтесь сюда. Не возвращайтесь. Я не шучу… — До свидания, — повторил Аллейн и, не встретив никого по дороге, вышел из замка и спустился по проходу на открытую площадку. Рауль ждал его в машине. 2 Вернувшись в сад на крышу, Аннабелла Уэллс застала там всю мужскую половину компании. Ее с нетерпением ждали. Доктор Баради приблизился и мягко сжал ладонью ее предплечье. — Оставьте, — сказала Аннабелла. — От вас пахнет больницей. — Аннабелла, кто он такой? — воскликнул Карбэри Гленд. — То есть мы все знаем, что он муж Агаты Трой, но, ради бога, кто он?