— Дружная семейка? — Была, — уточнил Нэт. — Почему — была? — возразил Крис. — И сейчас есть. — Не сомневаюсь, — усмехнулся Аллейн. — Что касается завещания, — с величайшим простодушием продолжал Дэн, — то уж чего мы не знаем, того не знаем. Оставил ли он завещание или не оставил — бог его знает… — А вы еще нигде не искали? — спросил Кэри. Энди повернулся к нему. — О чем вы говорите! Отец ведь умер не своей смертью, мистер Кэри. Теперь он лежит в сарае, но не так, как желал бы лежать старик — спокойно и по-людски. Лежит, ровно жертва какая и чуть не в голос вопиет… вопиет о… — Он оглянулся на остальных братьев, замялся и в конце концов совсем умолк. — О справедливости? — продолжил Аллейн. — Вы это хотели сказать? — Теперь он выше нашей земной справедливости, — заметил Нэт. — Он теперь один на один с Создателем — наверное, ему хорошо там. — А я вот слышал, — многозначительно произнес Кэри, — что во вторник он ездил в Биддлфаст и встречался там с адвокатом Стейне. — Да, он туда ездил, только мы никто не знаем зачем, — отозвался Крис. — Ну ладно, — подытожил Аллейн. — Нам пора. Прошу меня извинить, но мне придется оставить здесь кого-нибудь из наших людей. Кто бы это ни был, он постарается не слишком вас беспокоить. К сожалению, мы вынуждены ворошить ваше прошлое. Я прекрасно понимаю, — продолжал он, обращаясь непосредственно к Энди, — как вы переживаете смерть отца. Представляю, какой это для вас удар. Но тем не менее в интересах следствия все-таки поищите там, где считаете нужным: может, он оставил какие-нибудь бумаги, письменные указания… Могу прислать вам эксперта или просто оставлю здесь полицейского, на случай если вы что-то обнаружите. Нам это ничего не стоит. Они выслушали все без видимого интереса. — Наверняка найдутся какие-нибудь деньжата, — предположил Дэн. — Наш старик любил припрятывать всякую мелочь. Мы еще называли его «старой вороной»… — Он порывисто вздохнул. — Жаль, что все так случилось, — посочувствовал Аллейн. Дэн сидел ближе всех к нему. «Да он и сам уже не молод», — подумал Аллейн про Дэна и слегка тронул его за плечо. — Простите нас, — повторил он и посмотрел на Фокса и Кэри. — Ну что, трогаемся? — Я вам еще понадоблюсь? — спросил доктор Оттерли. — Буквально на пару слов. Они прошли в кузницу. Аллейн остановился и огляделся вокруг. — Надо же, какое чудное местечко для обыска! Можно сказать, пыль веков. А вот на этой двери, Фокс, по словам Эрни, была приколота записка. А за ней та самая каморка. Он спустился по небольшому коридорчику, по краям которого стояли две лавки, заваленные какой-то рухлядью, и открыл дверь. За ней оказалась крохотная комнатенка с кое-как прибранной кроватью — по всему, ею недавно пользовались. Вся комната была завалена ящиками, стопками старых газет и прочим хламом. Небольшой стол, видимо, служил рабочим — на нем громоздились учетные книги, папки и стопки старых бланков, на которых значилось: «В. Андерсен, кузнец. Кузнецова Роща, Южный Мардиан». Рядом на стопке промокательной бумаги лежал простой карандаш. — Твердый грифель, — заметил Аллейн, обращаясь к стоявшему в дверях Фоксу. — Записка тоже написана твердым. Так, теперь посмотрим, не здесь ли лежала бумага. — Он поднес стопу промокашек к свету и достал из кармана линзу. — Угу, — промычал он. — Так и есть. Следы слабые, но кое-как различить можно. Это как раз наша записка, любезные мои. Пожалуй, Бэйли и Томпсону прибавится работы. Эге! Он поднял с пола листок бумаги. На нем химическим карандашом было выведено: Среда. Уильяму Андерсену. Будь добр, срочно наточи мою косу и, чтобы не утруждаться, передай назад с посыльным. Премного благодарен и обязан — Дж. Н. Макглашан. P. S. Только сделай работу сам! — Кэри! — окликнул полицейского Аллейн, и тот тут же выглянул из-за спины Фокса. — Кто такой Макглашан? Вот, взгляните на это. Здесь про ту самую косу? — Другой быть не может, — согласился Кэри. — А Макглашан — это у них садовник. — Написано вчера. А кто был посыльным? — Его сын — больше некому. — А ведь они сказали, что косу затачивал Эрни? И сам вечером отнес ее в замок? И обезглавил ею гуся? — Точно так, сударь. Их слова. — Значит, его сын — если он был посыльным — пришел обратно ни с чем? — Должно быть, так. — А потом эта злосчастная коса попадает в костер… Интересно… — Аллейн потер нос. — Чертовски интересно… — Вы так думаете? — бесстрастно отозвался Фокс. — Да, любезный приятель, именно так. Бегите обратно в сарай и скажите Бэйли и Томпсону, чтобы как только освободятся, шли сюда! — Фокс неторопливо вышел, и Аллейн закрыл за ним дверь. — Эту комнату надо тоже опечатать, Кэри. И непременно выясните насчет истории с косой. Узнайте, кто послал парня. И еще, Кэри. Хочу оставить вас тут за старшего. Вы не против? Старший инспектор, несколько обескураженный таким обращением, сказал, что он не против. — Ну хорошо. Пойдемте. Он вышел наружу, где их ждал в машине доктор Оттерли. Кэри прошелся туда-сюда, после чего спросил: — А что, мне опечатать помещение прямо сейчас, сэр? Или когда? — Пусть ребята закончат со снимками в сарае, Фокс оставит им распоряжения. Постарайтесь не относиться предвзято к Андерсену-младшему. Кстати, сколько лет Дэну? Вы сказали, вроде бы шестьдесят? — Что-то около того. — А Эрни? — Он у них последыш, поэтому, наверное, и уродился такой несмышленый. — Кстати, он совсем неплохо соображает, — отметил Аллейн. — По-своему, конечно. Думаю, его ум зависит от того, откуда дует ветер. От северо-западного он тупеет, а вчера, насколько я знаю, ветер был южный. — Ночью ветер сменился… — Кэри озадаченно посмотрел на Аллейна. — Послушайте, сэр, — прошептал он. — Очень уж хочу спросить вас. Вы, как я понял, думаете, что Эрни на нашей стороне? — Этого я вам, дражайший, сказать не могу, потому как не знаю. Мне только показалось, что братья не дают ему говорить. И этот Бегг, кстати, тоже. Так бы и оторвал ему башку, честное слово. Чтобы больно много не ухмылялся. Ах, простите! Вырвалось. Но думаю, мне все же удастся вытянуть из Эрни ответ. — Могло статься, — предположил Кэри, — погорячился со стариком и как-нибудь неосторожно махнул своим мечом. Или просто упражнялся в разгоне толпы и не заметил за плитой отца… Вот ведь черт знает что такое! — Да уж, — мрачно пробурчал Аллейн, — получается, что единственный раз, когда Эрни мог протанцевать за плиту, был тогда, когда Стейне-младший уже стащил у него меч. А кроме того, вспомните, в каком виде вы обнаружили этот меч, Кэри. Разве у кого-нибудь было бы время очистить его от крови и потом еще покрыть темными следами от кустов? Куда делась кровь, дорогой мой? Кстати, о крови — кажется, нас ждет доктор. Оставляю вам Бэйли и Томпсона, пока вы не найдете им замену — Обби или того констебля, что мы видели у ворот замка. Если надо, могу прислать кого-нибудь еще в подмогу. Машину тоже оставлю вам — нас подвезет доктор Оттерли. Договорились? — Договорились, сэр. Потом мне приехать? — Да-да. А вот и Братец Лис. Пойдемте, старина. Оттерли, вы нас подбросите? Кэри вернулся в кузницу, а Аллейн с Фоксом влезли в машину доктора. — Послушайте, старший инспектор, — замялся доктор. — Прежде чем мы тронемся, я хочу вас кое о чем спросить. — Могу поклясться, я догадываюсь, что вас интересует. Вы хотите знать, включены ли вы в список подозреваемых, не так ли? — Именно так, — сдержанно сказал Оттерли. — Думаю, любой бы на моем месте хотел это знать, а? — Разумеется. Что ж, если вы сможете объяснить мне, каким образом возможно играть без перерыва на скрипке на глазах у старшего офицера полиции, констебля, родовой английской дворянки, пастора и еще пятидесяти свидетелей и при этом умудриться снести старику голову, то я готов внести вас в список претендентов. — Благодарю вас, — облегченно вздохнул доктор Оттерли. — А с другой стороны, вы были непосредственным очевидцем происшедшего. Вам было хорошо видно всех танцоров? — Глаз с них не спускал. Хорошему скрипачу так положено. — Великолепно. Подождите, не заводите мотор. Скажите мне еще вот что. Можете вы поклясться, что роль Шута исполнял именно Лицедей? Доктор Оттерли поднял на него недоумевающий взгляд. — Бог ты мой, конечно он — а кто же еще? Я-то думал, вы знаете. Я уже вышел, чтобы играть зачин, как вдруг услышал какой-то галдеж. Ну, тогда я вернулся и увидел, как старый Андерсен срывает с Эрни свой костюм. Я осмотрел его — не то чтобы произвел медицинский осмотр, он не дал мне — и сказал ему, что если он будет играть сам, то в любой момент может свалиться. Но Лицедей, как надел костюм, сразу успокоился — нацепил маску и велел мне выходить. Эрни пошел следом за мной и принялся разгонять толпу. Другие — я видел — ждали своего выхода. Старик появился последним, как и положено, но я его видел — он стоял за воротами и смотрел на других. Это был точно Вильям — он снял на время маску и надел только перед самым выходом. — То есть никто не мог незаметно его заменить? — Совершенно исключено! — поспешил заверить доктор. — И за все время представления — когда Лицедея не было на сцене — он ни разу не мог поменяться с кем-нибудь одеждой?