– Д-даны, – выдохнул сакс. – Армия Вилобородого. Пришли в прошлом году и скинули короля Этельреда. Эти вот заняли Брод Нунны, убили моего па и обесчестили мою ма. Сестер своих я с тех пор не видел. – Свен Вилобородый? – переспросила Этайн. – Король данов? Это невозможно! В прошлом году он воевал с королем Норвегии! – Ну и с королем Уэссекса тоже! – ответил юноша. – Он шибко разозлился, когда Этельред на день Святого Брайса пару лет назад убил его сестру и вырезал всех остальных сраных данов в Уэссексе. А я скажу, что многие из них по заслугам получили! Мерзкие ублюдки – и Вилобородый хуже их всех! Пропади он пропадом! Этайн нахмурилась. Она открыла было рот, но Гримнир перебил ее: – А Полудан при нем? Юный сакс недоуменно пожал плечами. Гримнир крепче взял его за горло. – Я спросил, при нем ли Полудан, жидкокровый ты слизняк! Лицо юноши побагровело. – Н-никогда… о нем… не слышал… Этайн повисла на руке Гримнира. – Возможно, король Свен и король Олаф заключили мир. Они оба праведные христиане, и ни один из них не простит Полудану предательства. Может, сами даны и объявили его преступником. Гримнир заворчал и отпустил сакса. – Похоже на правду, – нехотя признал он. Юноша разглядывал их, потирая шею. В прищуренных глазах плескалось подозрение. – Кому вы голову дурите? Король Олаф? Его много лет как убили. Ма всегда говорила, что это дьявол ему удружил. Этайн и Гримнир переглянулись. Девушка посмотрела на сакса, как на умалишенного. – Олаф, сын Триггва, жив. – Да хватит! – ответил юноша. – Язычники убили его при Свольдере, ма говорила, я в этот же год родился. В Великий год. – Но этого… Этого н-не может быть, – пробормотала Этайн, запинаясь. – Великий год… сейчас… Этот год Великий. Ее лицо стало белее снега, словно она вскрыла себе ножом артерию. Она считала, что эта весна – весна того года, который аббат Эйншем звал Великим: anno Domini 1000, конец времен, когда ждали пришествия Христа. Она перекрестилась дрожащей рукой. – Иисус, Мария и Иосиф! – Что? – спросил Гримнир. Но Этайн его не слышала. Она взволнованно шагала взад и вперед. – А ведь похоже на правду. Невозможную, неверную – но все-таки. Это запустение, и вот почему я не понимаю, о чем он… Господи, помоги мне! – она сжала руки у груди, не решаясь задать еще один вопрос. Страшась ответа, который докажет, что она проклята или безумна. – И какой… какой же год идет сейчас? Юный сакс чуть не засмеялся – но взгляд Гримнира стер улыбку с его лица. – Какой год? – Священники говорят, сейчас тысяча четырнадцатый год от рождества Господа нашего Христа, – ответил сакс, тоже крестясь. Этайн думала, что Гримнир придет в ярость. Что он разразится тирадой грязных ругательств и угроз, снова возьмется за меч. Он опять упустил возможность отомстить – Этайн была уверена, что мальчишка-сакс своими словами обрек себя на смерть. Но скрелинг просто отпустил его. Юноша сполз на пол, потирая саднящее горло. Гримнир отвернулся от него. Этайн опустилась на колени. Ее мутило. – Пятнадцать лет? Меньше, чем за день? Как такое возможно? Как?.. Гримнир шикнул на нее и тихо забормотал что-то на своем наречии, резком и гортанном – но вскоре вновь перешел на язык данов: – …вот что Гифр имел в виду, ублюдок чумной. Никогда ничего прямо сказать не мог. Время в ветвях Иггдрасиля перестает что-то значить. Время! День, неделя, месяц? И что? Меж мирами время ничего не значит. – Можно вернуться на Хульный холм, – сказала Этайн. – Вернуться и вновь пройти через арку… Ты же помнишь, какие миры гном использовал, когда открывал его, правда? Мы можем вернуться в Данию. Гримнир рассмеялся. – О да! И что станем делать, когда окажется, что мы промахнулись лет на сто? Nar! Я приму этот дар и поблагодарю за него Одноглазого. Но если эта погань Полудан все эти пятнадцать лет таскается по Уэссексу, я присягну твоему Распятому Богу. Он подошел к двери и посмотрел на осаду. Его глаза сияли так же ярко, как и костры внизу. Этайн подумала о Ньяле – раненом, брошенном. Выжил ли он? Отправился ли за ней? Искал ли ее по всему свету год за годом и, наконец, смирился с ее смертью? Сердце Этайн обливалось кровью при мысли о ее датском друге, так похожего на мужа и защитника, о котором она всегда мечтала, но никогда не знала во взрослой жизни. По щекам потекли слезы, она склонила голову и начала молитву: – Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твое… Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. Купить недорого с доставкой можно здесь