Проводник сноровисто разносил чай, умудряясь нести в каждой руке по четыре стакана в фирменных мельхиоровых подстаканниках. Под монотонный стук колес и второй стакан крепкого горячего чая так хочется излить душу перед хорошим человеком. – И что, у вас на всех заводах так? – У нас еще хорошо, а вот на сто двадцать втором вообще продовольственные наборы выдают раз в квартал, – продолжал проявлять осведомленность Анатолий. – Сто двадцать второй – это что? – невольно вырвалось у Павла, хотя в душе он зашикал на себя. – Сто двадцать второй – это электроламповый завод. А мы сто пятый, приборный. У нас в округе почти все заводы номерные. «Черт бы тебя побрал, болтун», – невольно подумал молодой человек. Надо было уходить с этой темы. – А ты, Вовка, куда после школы собираешься? Как родители, на завод пойдешь или учиться будешь? – Буду в политех поступать, на инженера, – без особого энтузиазма заявил подросток. – Что, инженеры сейчас хорошо зарабатывают? – Это смотря куда устроиться, – не унимался Анатолий. – Если в Танькин цех удастся пристроить парня, хотя бы разработчиком, то плюс к окладу премии и командировочные гарантированы. Они три-четыре месяца в году в плавании. Юстируют специзделие. Поэтому с доплатами на круг хорошо выходит. А что, пока молодой, пусть поплавает. «Да что б тебя, – чуть не заскрипел зубами стажер. – Еще немного, и он начнет мне на газете схему этого специзделия для военно-морского флота рисовать». Но постепенно усталость взяла свое, и соседи угомонились. Поезд прибыл в город рано утром. Павел тепло попрощался со своими попутчиками. Теперь у него в активе было два адреса. Семья Никитиных жила в небольшой однокомнатной квартире. Зато второй адрес был адресом матери Татьяны. Одинокая пенсионерка жила в своем доме и могла пустить пожить на несколько дней за умеренную плату. Фауст не думал, что ему понадобится «нора», но тренировка есть тренировка во всем. Он почему-то посчитал, что звонить по служебному телефону местному куратору в областном управлении КГБ СССР в семь утра еще рано и потому решил познакомиться с режимом работы вокзала. Вокзал, аэропорт – это первые объекты, которые необходимо знать досконально. Как утверждали преподаватели, иногда это спасает жизнь. Со схемой местного вокзала Павел ознакомился еще в Москве. Теперь было необходимо привязать эти знания к местности. Выходы к поездам, график работы билетных касс, режим несения службы линейного отдела милиции, условия хранения багажа, подъезд на городском транспорте, базарчик рядом с вокзалом. Особое внимание жучкам – перекупщикам билетов. Он сразу вычислил молодого парня, болтающегося возле касс дальнего следования. Предложил сигаретку, разговорились, и через пять минут Павел уже знал, что за двойную цену Витек или его напарник достанут билет на любой поезд, несмотря на то, что в кассе нет билетов не только для очередников, которые занимали очередь с раннего утра, но даже и по брони. В крайнем случае можно воспользоваться услугами регулярно проходящих через станцию грузовых составов. На стрелке товарняк притормаживал, подготовленному человеку не составляло труда запрыгнуть на платформу. Ровно в 9.00 стажер набрал телефонный номер, который ему дали в Москве. Глава восьмая Доехав на троллейбусе до нужной остановки, Павел через два квартала нашел дом, который назвал местный оперативник. В небольшом скверике нестарая девятиэтажка удачно вписывалась между городским управлением архитектуры и добротной «сталинкой». Довольно тихое место, почти в центре города. Стажер невольно вспомнил одно из наставлений старичка-консультанта, который учил его шпионским премудростям на конспиративной квартире. Дедушка божий одуванчик был одним из успешных нелегалов, просидевшим «на холоде» почти три десятка лет, имевшим несколько боевых орденов и вернувшимся на родину так и нераскрытым. Он говорил: «Куда бы ты ни шел – хоть в кино, хоть на свидание, а тем более на контакт или встречу, ты всегда должен знать пути отхода. Как обычного, так и экстренного». Их встречи на квартире чаще всего начинались с того, что Фауст рассказывал, где он был накануне. Сколько в доме этажей, сколько подъездов, есть ли запасные выходы, проходы в соседние дворы, пожарные лестницы на фасаде. Сначала юноша злился и воспринимал это как старческую паранойю. Но потом втянулся, научился анализировать. Теперь ему даже не требовалось подниматься на последний этаж, он уже знал, что там есть выход на технический этаж, по которому можно пройти в соседний подъезд, а также люк на крышу. По глухому торцу этого так называемого кооперативного дома с крыши до второго этажа спускается пожарная лестница. Сзади дом заперт глухой стеной, этакий каменный капкан. Зато у соседней «сталинки», стоящей на пересечении двух больших улиц, был шикарный проходняк с арками на каждую улицу. Через двор можно было уйти вглубь квартала незамеченным. Густые кусты сирени скрывали возможный отход. Павел выждал время, чтобы быть точным, и ровно в 10.00 позвонил в дверной звонок. Дверь открыл мужчина невысокого роста, среднего телосложения, скорее блондин, начинающий терять волосы, хотя навскидку ему было от силы 45 лет. Самым запоминающимся в нем были поразительно светлые, как льдинки, глаза. Одет он был, как и ожидалось, в темный классический костюм с неброским галстуком. – Здравствуйте, я могу записаться на занятия с немецкой овчаркой? – уточнил Фауст, хотя он на сто процентов был уверен, что это и есть его региональный куратор, сотрудник Первого управления, координирующий работу разведки. Правда, Павлу так и не было понятно, какая может быть разведка во внутренней области России, закрытой для посещения иностранцев из-за большого количества оборонных предприятий. – Можете, только не немецкой, а восточноевропейской, – ответил хозяин и жестом пригласил его в квартиру. Закрыв за гостем дверь, он протянул руку и представился: – Здравствуй, Паша. Можешь называть меня Виктор Иванович. Как доехал? Все нормально? Молодой человек ответил на крепкое рукопожатие и подтвердил: – Да. Все нормально. – Проходи в комнату. Это была обычная «трешка-штаны». Дверь из большой комнаты в спальню или кабинет была закрыта. Обстановка говорила о среднем достатке хозяев квартиры. Новомодная «стенка», цветной телевизор на комоде, софа, у большого балконного окна полированный стол со стульями. Они расположились на софе, к которой был придвинут журнальный столик. Виктор Иванович попросил у гостя паспорт, внимательно его изучил и, возвращая, похвалил: – Хорошая работа. Почти как настоящий. – Павел потянулся за документом, но куратор отдал его не сразу, а со значением сказал: – Запомни. Этот паспорт ты можешь показывать где угодно и кому угодно. Он соответствует всем требованиям. Хоть женись. Но серьезную проверку по базе МВД он не пройдет. Показывать сотрудникам милиции можно, но отдавать нельзя. Конечно, по первому звонку я тебя вытащу, но для тебя это будет провал. Потому что ты будешь раскрыт. Павел молча кивнул, об этом в Центре его не предупреждали. «Дальше будут только экзамены», – вспомнил он напутствие Сергея Николаевича. – Теперь давай по твоей легенде и заданию, – сразу перешел к делу Виктор Иванович. – Павел Строев, аспирант-заочник истфака Московского областного пединститута, приехал в город в учебную командировку. У меня на руках рекомендация на кафедру общей истории местного университета с просьбой оказать помощь в сборе материала для написания работы о народно-освободительном движении в Поволжье в восемнадцатом веке. Меня интересуют материалы о Пугачевском бунте, которые есть в спецхране университетской библиотеки, – уверенно начал Фауст. – Почему Пугачевский бунт? – Здесь нет специалистов по изучению того времени. Кафедра специализируется на более ранних периодах. Это прежде всего археологические исследования ранних поселений в Среднем Поволжье. Так безопаснее. Как мне объяснили, во времена Хрущева завкафедрой еще студентом попал в неприятную ситуацию с диалектическим материализмом, и теперь все, что может быть связано с идеологическим уклоном, он пресекает на корню. – Не знал. А ты сам разбираешься в теме? – У меня две публикации и написана в черновике первая глава диссертации. Так что научный диспут на 30–40 минут я выдержу спокойно. – Понятно. Задачи по нашему направлению? – По последовательности или приоритету? – По последовательности. – Изучение города, маршруты транспорта, основные достопримечательности, объекты повышенного внимания. Город большой, а время ограничено, поэтому мне сказали, что зону ответственности вы мне определите на месте. – Сколько районов в городе, знаешь? – Восемь городских районов и шесть поселков городского типа. – Твоя зона – центр города. Это четыре района: Кировский, Фрунзенский, Волжский и Октябрьский. Все от Волги до вокзала. В заводские районы не лезь, там режимные объекты. Ты должен знать, где и что находится, особенно на пересечении улиц. Как можно добраться и на каком транспорте, особенности нумерации домов. Гонять по карте буду нудно и долго. Дальше. – Поиск мест для закладки тайников, нахождение мест проведения встреч с Источниками, определение маршрутов для проведения проверки наружного наблюдения и контрнаблюдения. – Хорошо. Ты куришь? – Нет, – немного сбился Павел, но тут же быстро пояснил: – Но для дела могу. И не только курить. Виктор Иванович не принял его шутливый тон, достал из-за софы портфель типа «дипломат» из кожзама, раскрыл его и выложил на журнальный столик пять одинаковых спичечных коробков. – Твоя задача не только найти места для тайников, но и произвести пять закладок. Пять тайников – пять закладок. Ты находишь подходящее место, составляешь подробную схему расположения тайников, определяешь сигналы о закладке и выемке контейнера. Эту информацию оставляешь в ящике для газет. Как думаешь, где? – В ящике этой квартиры. – Молодец. Вот ключ от ящика. По четным дням с 14.00 до 14.30 ты забираешь из него информацию для тебя и оставляешь материалы для меня. Если попадешь на особо бдительную соседку, скажешь, что хочешь навестить Егора Петровича. Это хозяин квартиры, в ближайшие дней десять он здесь точно не появится. Поэтому можешь уверенно звонить и стучать в дверь. – А если мне откроют дверь? – Значит, явка провалена и это засада. – А если я потеряю коробок, могу я заложить другой? – Нет, только эти. Если я не смогу найти по твоей схеме хоть один контейнер или он будет недоступен или утрачен, считай, что задание провалено. Ты пойми, что Источник, добывая для нас информацию, иногда рискует жизнью, и допустить, что из-за небрежности или непродуманности мы его потеряем, нельзя. Дальше. – Все. – Нет, Фауст. Все только начинается. У Павла от предчувствия пересохло во рту. Куратор продолжил: – Это были учебно-боевые задания. Теперь уточняю реальное, боевое, задание. В Москве ты уже наверняка знакомился с материалами по Асмолову. – Да, конечно. – Так вот, тебе необходимо установить контакт с Юрием Григорьевичем, доцентом кафедры обществоведения индустриально-строительного техникума. Он проходит у нас под псевдонимом Лось. Ты должен получить рукопись его новой книги. Она посвящена вопросам становления русского национального самосознания. Она анонсирована в редакционной статье, в одном из последних журналов «Посев». Знаком с этим изданием? – Издание, учрежденное эмигрантами из Народно-трудового союза. Антисоветчина. – Все верно. Твоя задача – достать эту рукопись.