Часть 8 из 15 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Горбатов? – спросил детина. – Из западного сектора?
– Так точно, – сказал Горбач устало.
– Мы тебя арестуем.
– За что? В этой сторожке спать нельзя?
– Телега от вашего капитана. Самовольно покинул расположение в служебное время, ушел куда-то. В зиндан пойдешь, Горбатов, – сказал детина с сожалением.
– Сукин кот, – сказал Горбач.
– Я? – удивился патрульный.
– Нет, капитан.
– Это правда, – согласился патрульный. – Ваш Колымцев еще то говно. Но в зиндан ты все равно пойдешь. Нет такой директивы, что если капитан говно, то можно за самоволку в зиндан не ходить. Порядок должен быть.
– Он же мне сам увольнительную дал, – грустно сказал Горбач.
– Увольнительную, хренительную, нам без разницы, ориентировку получили, офицерский запрос. Поднимайся, – сказал детина.
Он настойчиво потыкал Горбачу между лопаток дулом.
– Я уже встал.
– Слышь, Горбатов.
– Да?
– Есть сигареты?
– Я не курю.
– В Красноармейске сигарет почти не осталось, – со вздохом сказал детина. – Что за херня со снабжением? Столица называется. Говно, а не столица. Раньше с запада сигареты были, а сейчас, говорят, на псковской трассе беда какая-то. Товарняки не проходят. Мне наш капитан рассказывал, что полковник Брин говорит князю, мол, давайте у Распутников закупим. А князь ему говорит, давай ты моего богатыря почмокаешь. Верховный Совет! Лучшие люди клана. Князю-то хорошо, он сам не курит.
– Князю хорошо, – согласился Горбач. Он не особо вслушивался в бормотание патрульного.
Утренний Красноармейск встретил прохладой. Патруль, сонный и добрый, вел Горбача через город вчерашним маршрутом в расположение его сквада. Около КПП стоял подтянутый Колымцев и дымил. Увидев Горбача, он радостно всплеснул руками:
– Потерялся! Спасибо, ребята, что нашли! Какой номер патруля? Отпишу благодарность вашему капитану. Спасибо, бойцы!
Патруль синхронно приложил правую руку к левому плечу. Колымцев ответил тем же. На том распрощались.
– Очухался, родной? – спросил капитан, когда патруль удалился. – Ну, заходи, заходи. Служить пора. Думаешь, накажу тебя?
– Да, – сказал Горбач.
– Да брось, Саша, брось, – рассмеялся Колымцев. – Погорячился я. Я человек горячий, да отходчивый. Ты же знаешь.
«Нет. Ты скользкий, хитрый, обидчивый, властный, злопамятный, жестокий психопат», – подумал Горбач.
– Так точно, господин капитан, – сказал он.
– Я почему ориентировку выслал? Испугался, что ты убежишь и глупостей понаделаешь, – сказал Колымцев.
Он положил руку Горбачу на плечо. Того передернуло. Лучше бы ему на плечи положили голодную анаконду. Сквад-капитан и его боец пересекли плац и пошли в сторону бараков. Едва они оказались за бараками, Колымцев спросил:
– Неужели поверил во все эти пугалки вчерашние мои? Напугался, правда? Думал, буду тебя наказывать за то, что глупость ляпнул? Нет, ты честно скажи. Подумал так?
– Никак нет, господин капитан, – сказал Горбач.
– Зря, – сказал Колымцев и ударил Горбача в живот.
Тот скорчился и повалился. Колымцев ритмично пинал его в живот тяжелым сапогом. Потом достал свою клановую дубинку – бойцам в чине капитана полагалась дубинка с цельнометаллическим сердечником, утяжеленная. Носком сапога Колымцев отбросил руку стонущего Горбача и перебил ее одним точным ударом.
Горбач заорал. В руке будто взорвалась бомба. Что-то глухо хрустнуло и заскрипело. Мир вокруг побелел от боли.
– А теперь тебе нравится моя сломалка? – спросил капитан. – Достаточно отросла? Или еще отрастить?
Горбач простонал в ответ.
– Как неудачно упал, бедолага, – сказал Колымцев. – Под ноги надо глядеть. Ладно, сейчас ребят позову, отнесут тебя в лазарет. А оттуда в зиндан. Почему в мире так много жестокости, Горбатов? Молчишь? А, ты сознание потерял. Ладно, давай не болей.
Он пнул Горбача в живот на прощанье и легким прогулочным шагом ушел в сторону офицерского корпуса.
Наступила ночь. Очнулся Горбач уже в зиндане – узкой бетонной яме. Вместо люка была приварена железная дверь с решеткой. Встать в полный рост было нельзя, лечь – тоже, размеры не позволяли. На руке Горбач обнаружил шину и бинты. Странно, что рука болела не очень сильно. Видимо, добрая Наташа в лазарете вколола конскую дозу обезболивающего. Немного тошнило, в голове было мутно. Интересно, рука сломана или это просто трещина?
Сначала Горбач не понял, проснулся он или все еще спит.
До решетки зиндана доносились отчаянные крики – мужские и женские. Грохотали выстрелы, кто-то зычным голосом отдавал команды, но внезапно заткнулся и захрипел. Сквозь решетку Горбач видел только кусочек ночного неба и всполохи огня.
С городом происходило что-то неладное.
Три. Научи меня искусству маленьких шагов
Принц-защитник рос маленьким и слабым. Его постоянно водили в детскую поликлинику для принцев-защитников. Он болел абсолютно всем, его мог обидеть даже уличный кот. Врачи разводили руками – ничего тут не поделаешь. Ваш принц-защитник никого не сможет защитить.
От этого принцу-защитнику было немного обидно. Он всегда помнил, что он маленький и слабый. Принц-защитник носил с собой пенал с разными таблетками, спрей от астмы, капли для глаз и тысячу разных предписаний. Не лазить высоко, не драться, не пить воду из-под крана. Надевать шапку. Даже ранней весной, когда так принято снять ее и распахнуть куртку по дороге домой из школы для принцев-защитников.
Ты слушаешь? Не спи.
Принц-защитник рос, но все равно оставался маленьким, худым и болезненным. Мама и папа следили за каждым шагом. Однако нельзя оберегать всегда и от всего. Можно оберегать недолгое время от всего. Или долгое время от чего-то. Но всегда и от всего? Ни у кого не выходило.
Однажды принц не выдержал и убежал. Без шапки и таблеток он сел на подмосковную электричку, доехал до платформы с неизвестным названием, вышел в чистое поле и увидел настоящую корову.
Настоящую, ты понимаешь, корову. С выменем и всеми делами. Ее можно было потрогать, она была шершавая. Вокруг пахло навозом, но и лугом пахло. Принц-защитник захотел побежать в это поле вместе с коровой. Ему давно обещали на природу, но каждый раз откладывали из-за аллергии.
Король и королева нашли его поздно. Он заснул в поле между коровьих лепешек и цветов. Как же ему влетело, ты себе такое даже представить не можешь. Его наказали очень строго. Король орал, как простолюдин.
Король потом сильно жалел об этом. Правда. Он не понимал, насколько это важно для принца, а принц не умел ему объяснить. Они не разговаривали месяц или даже больше. Принц разговаривал только с тополем, растущим рядом с их замком. Король ждал, что принц извинится, но не дождался. Он думал извиниться сам, но не решился. Он тоже не умел объяснить.
Но он правда жалел.
6
Горбач
Горбач впервые столкнулся с такой атакой. Это пришли Распутники? Но почему все так дико кричат? Почему так сильно пахнет гарью и видны всполохи – разве сумели бы так быстро пробить фортификации?
Что-то грохнуло о крышку зиндана. Прямо перед лицом уткнувшегося в решетку Горбача упала рука с гербовой клановой татуировкой на запястье и стальным обручальным кольцом на безымянном пальце. По указательному пальцу бежала струйка темной крови, похожая на маленькую змейку.