Мама ставит на стол мою глубокую тарелку с супом и две с пастой, потом идет к лестнице. – Обед, Эми! – кричит она и возвращается в кухню. – Что ж, если мисс не желает присоединиться к нам, пусть остается голодной. Я смотрю на суп. – Попробуй, я приготовила его специально для тебя. Беру ложку. – У тебя все хорошо? – Мама берет меня за руку, и как раз в этот момент «Лево» начинает вибрировать. 4.3. Она вздыхает. – Ты ведь не просто споткнулась в автобусе. Дракоша читает мысли. – Дело не в этом. – Тогда в чем? Молчу. Размешиваю ложкой суп. – Дело в Эми, да? Что она сказала? Я откладываю ложку. Опускаю голову. – Она злится на меня, а я не понимаю… – Ох, девчонки, какой кошмар! С мальчишками куда легче. Подожди здесь. Мама топает наверх и вскоре возвращается с Эми, которую втаскивает за собой в кухню. – Садись! Эми садится. – Послушайте меня, мисс. Кайла не сказала мне ничего, понятно? Ни о твоем глупеньком бойфренде, ни о езде на его дурацкой машине? ни о чем-то еще. Я все вычислила сама. А теперь вы двое разберитесь между собой. Я поем у телевизора. – Она забирает тарелку и сердито уходит в гостиную, ногой захлопнув за собой дверь. Эми виновато смотрит на меня. – Извини. Я подумала, что ты ей рассказала. – Она как будто мысли читает. – Не знаю, как у нее получается, но я во всем ей призналась. А у тебя секретов вообще быть не может. Как ни старайся, твое лицо – открытая книга. Я должна была это предвидеть. Извини. Эми берется за пасту и ничего больше не говорит, но я вижу – своими секретами она больше со мной не поделится. Мне доверять нельзя. В эту ночь Эми остается в своей комнате, и я сплю одна. Водитель жмет на клаксон. Почему, я не знаю. Они все равно никуда не едут – пробка. Дорога превратилась в одну огромную автостоянку; впереди, справа, крепкие кирпичные здания. На одном из них вывеска: «Лордерс. Лондонский офис». Они застряли, как крысы в гнезде. «Сделайте что-нибудь! – кричу я водителю. – Откройте двери! Выпустите их!» Но он не знает, что случится. И не слышит меня. Сначала пронзительный свистящий звук, яркая вспышка, оглушительное БУМ, от которого трещит череп и звенит в ушах. А потом – крики. Удушающий дым. Разбитые в кровь руки колотят по стеклам окон. И крики, крики… Снова свист… вспышка… взрыв… Зияющая дыра в боку автобуса, но большинство уже умолкли. Я кашляю от дыма, едкого дыма от горящего топлива, металла и чего-то еще. Накрываю ладонями уши, но крики не стихают. Все уходит. Я уже не там. Я где-то еще. Кто-то еще. Ужас, дым, кровь – ничего этого нет. Все ушло, не оставив ни малейшего воспоминания. Только сон. И не больше. И не меньше. Я смеюсь и играю в прятки с другими детьми в моем зеленом уголке. Высокая трава и высокие деревья, яркие полевые цветы, желтые и фиолетовые. Я приседаю за какими-то кустиками и вижу свои ручки и ножки. Я – маленькая. Сердце трепыхается от волнения. Найдут или нет? Открываю глаза и ничего не вижу. Открываю еще шире, поднимаюсь и иду на ощупь к окну. Отвожу штору, выглядываю – сегодня луны нет. Получилось. В самой середине кошмара я сбежала в «безопасное место». Никого не разбудила своими криками, не отключилась. И уровень на моем «Лево» вполне приемлемый – 4.8. А вот сон изменился. Деревья, трава, облака – остались. Но на этот раз я была не одна и играла в прятки с детьми. Там, в этом счастливом месте, я была ребенком. Ужас первого сна блекнет, детали рассеиваются, как поднимающийся в небо дым. Но ощущение реальности произошедшего не проходит, как будто я сама была там в тот день и своими глазами видела, как погибали ученики. Безумие. Глава 17 В автобус на следующее утро захожу с неприятным ощущением. Но спину мне прикрывает Эми. Она на своем обычном месте, та, что вчера сделала мне подножку. Сидит, выпрямившись, смотрит в окно. Проходя мимо, я не спускаю с нее глаз. Больше она меня врасплох не застанет. Эми следит за моим взглядом. – Та самая? – спрашивает она шепотом, но я не отвечаю. Я сажусь сзади рядом с Беном. – Бедняжка… – Он осторожно трогает мое лицо, касается нижней губы подушечками пальцев. За ночь губа распухла и потемнела и выглядит хуже, чем вчера. – Больно? – Только если улыбаюсь. Бен берет мою холодную руку в свою, теплую. – Значит, сегодня никаких улыбок, – строго говорит он и делает серьезное лицо. И сразу меняется. Общее для всех Зачищенных довольное выражение исчезает, хотя глаза еще улыбаются. А у меня снова возникает чувство, что я знаю его и знала всегда и что рядом с ним мне ничто не угрожает. В груди теплеет. Приятно. Миссис Али ждет меня в Отделении. Увидев, хмурится. – Что у тебя с лицом? – Упала в автобусе. – Конечно. – Да. – Послушай, Кайла, если тебя кто-то донимает, скажи мне. Мы с этим разберемся. Так что на самом деле случилось? Смотрю в ее глаза и вижу только озабоченность. Я уже почти готова рассказать, что произошло, но тут внутренний голос шепчет: «Не самая лучшая мысль». – Споткнулась и упала. Миссис Али качает головой. – Ладно. Если вспомнишь что-нибудь еще, расскажи мне. Итак, мы получили результаты твоих тестов. Умная девочка. С сегодняшнего дня отправляешься прямиком в основной курс. Одиннадцатый год обучения. Получается, ты немного старше других учеников. Хотя этого никто знать не будет, если ты сама не скажешь, ведь большинство повыше тебя. Она вручает мне расписание. – У тебя общая группа. В английский корпус. Я открываю расписание и пробегаю взглядом. Сначала быстро, потом внимательнее. Общая группа, английский, математика, история, биология, самостоятельные занятия, основы естествознания, агрономия и Отделение три раза в неделю, что бы это ни значило. Основ искусства нет. – А как же с основами искусства? – В чем дело, Кайла? – Основы искусства. В расписании их нет.