В мой Инстаграм никто не заглядывал. Мир был слишком огромен, чтобы обратить внимание на историю одного человека. Все равно что заставить джунгли слушать трепетание крыльев одной маленькой бабочки. Я потихоньку цедила свою скромную историю среди котяток, светских сплетен и фотографий салатиков, а в подписчиках у меня были только Сейдж, бабушка и мама. А потом, примерно полгода спустя, случилось нечто удивительное. Кто-то с ником Craig_007 написал мне в Инстаграме: «Долорес, ты классная! Знаю, что тебя нельзя обнимать, поэтому шлю тебе виртуальные объятия!» Я и моя семья были первыми в мире чудаками, которые отметили комментарий в Инстаграме ужином в ресторане. С людьми, мне подобными, дело обстояло еще хуже, чем просто с читателями. Честно говоря, я и не думала найти кого-то. Ведь все эти годы я считала себя уникальной. Однако в один прекрасный день я увидела письмо в своем электронном ящике: «Долорес, я с трудом в это верю, но, кажется, мы нашли друг друга. У меня такой же диагноз, как у тебя [дальше автор письма сделал три ошибки в диагнозе]. Может быть, встретимся где-нибудь и выпьем кофе? [Кофе? В кафе? Из нестерилизованных чашек? Приятель, ты уверен?] Я живу недалеко от Атлона, могу приехать. Буду ждать ответа! Никаких объятий, обещаю! [Смущенный смайлик]. Аарон». Кажется, еще никогда в жизни я не прыгала так высоко. Мы договорились, что встретимся в кафе «Costa», и помешать мне прийти туда смог бы только перелом ноги. Или Сейдж. Он глаз с меня не спускал после того случая. Но Сейджу я говорить не собиралась. * * * Аарон – невысокий щуплый парнишка в низко надвинутой кепке и вытертой джинсовой куртке – не только опоздал, но и еще явился не один, а в компании двух других парней. Они быстро нашли мой столик и, заказав себе по кружке кофе, шумно расселись вокруг. – Привет, Лори! – Аарон протянул руку – руку без перчатки! – и я уставилась на него в немом изумлении. Он что, с головой не дружит? Руки я не дала. – Это Зак и Дик, – представил он своих приятелей, и те по очереди кивнули. – Привет, – пробормотала я. – Честно говоря, я не думал, что ты придешь… – Почему? – Ну знаешь, люди, такие, как ты… как мы… обычно избегают общения. Один из друзей Аарона не сдержал улыбки, но тут же ее спрятал. – Угу, – кивнула я, глядя, как Аарон отхлебывает кофе из нестерилизованной кружки. – У тебя, наверно, более легкая форма? – Да нет, такая же, как у тебя, – пожал плечами он. – Все симптомы те же: ожоги… И тэ дэ. Я снова заметила улыбки, затаившиеся в уголках ртов этих мальчишек, и наконец заподозрила неладное. – Если бы у тебя была такая же аллергия, как у меня, Аарон, то ты сейчас уже лежал бы на полу с окровавленным ртом, корчась от боли: если официантка прикасалась к кружке, то ее след сорвал бы твой аллергический механизм, как индеец чероки срывает скальп со своей добычи. Аарон переглянулся с приятелями, а потом неловко захихикал, совсем как девчонка: – Ну… да, возможно, у меня чуть более легкая форма, чем у тебя. Не до такой степени… Мне повезло, что я подхватил не очень серьезный штамм. – Эту болезнь не подхватывают, – процедила сквозь зубы я. – Это аутоиммунная болезнь. Нарушение работы твоего иммунитета. Она обуславливается генетическими факторами: например, врожденными мутациями. Аарон прыснул со смеху и хлопнул Зака по плечу. – Это все розыгрыш, так? – Я наконец потеряла терпение. – Ты не болен… ничем таким. – Как и ты, – заявил мне Аарон. – Видишь ли… Он придвинул стул ко мне поближе: – У нас с Заком и Диком есть свой канал на Ютьюбе – «Охотники за правдой», может, слышала? – где мы выводим на чистую воду всякий… сброд. Разыскиваем какую-нибудь красавицу, которая заявляет, что питается энергией солнца, выжидаем подходящий момент и фоткаем, как она заталкивается гамбургерами в Макдональдсе. А фотки выкладываем у себя. Отыскиваем какого-нибудь мудилу, который собирает деньги на операцию ребенку, и… доказываем, что никакого ребенка нет. – Мы – очень скандальный проект, – добавил Дик, тараща глаза. – Люди должны отвечать не только за действия в оффлайне, но и за вранье в Сети, – закончил Зак. – Я не отношусь к ним. – Ты тоже собираешь деньги. – Добровольные пожертвования на исследования. – О да… Угу… Ну конечно, – заявили все трое. И тут Зак включил камеру на телефоне и навел ее на меня, а Аарон резво придвинул свой стул ко мне, чтобы тоже попасть в кадр. – Эта девушка заявляет, что любые прикосновения к ее коже вызывают сильнейшие ожоги. Настало время проверить, правда ли это… Паника, истерика, мои вены сейчас лопнут от адреналина! Я вскочила со стула и отшатнулась в сторону, но Аарон оказался проворнее и схватил меня за руку. В одно мгновение он вздернул рукав моей куртки, обхватил предплечье и рванул к себе. – Подонок! – закричала я. – Как видите, – заговорил Аарон в видеокамеру, которая все это время снимала происходящее. – Еще одна мошенница, выдающая себя за человека с уникальной болезнью. Лишь бы вы только несли свои денежки… – Помогите! – закричала я, выдергивая руку из его лап, но Дик тут же схватил меня за край курки. Мне на помощь пришел какой-то мужчина, сидевший за соседним столиком со своей спутницей. – В чем тут дело? – Он подошел к Аарону и положил руку ему на плечо. – Всего лишь делаем мир лучше, – ответил тот, гадко улыбаясь. – Вызовите скорую, – пробормотала я, схватившись за руку. – И мне нужна вода… – Эй, воды! – гаркнул мужчина кассиру за стойкой и вытащил телефон, чтобы позвонить в больницу. – Не торопись, приятель, зря будешь машину гонять. А эта негодяйка сейчас пятками засверкает, – хмыкнул Аарон. – Все нормально? – наклонился ко мне незнакомец: я даже лица его не запомнила, настолько была потрясена. Рядом возникло еще несколько озабоченных посетителей. – Нет, – пробормотала я, закусывая губу. Боль от прикосновения придет только через тринадцать минут, но душа уже болела. Охотники за правдой расселись вокруг, мерзко улыбаясь. Посетители недоумевали, почему я продолжаю сидеть на месте, если компания этих типов мне явно неприятна. А я не могла пошевелиться от отчаяния. Какой смысл бежать? Теперь нужно только ждать скорую и постараться не доставить этим выродкам удовольствия видеть мои слезы. У меня что-то спрашивали, что-то говорили, сунули в руки стакан воды. А потом время вышло… Руку объяло невидимое пламя. Частицы чужого пота и жира уже разбудили демонов Стигмалиона. – Эй, что ты тут снимаешь? – накинулся на Зака один из посетителей. – Выключай телефон. – Пусть снимает, поздно, – сказала я, аккуратно избавляясь от куртки. Надо успеть снять ее, потому что врачи с одеждой на раненом теле не церемонятся: разрежут ее по шву и выбросят. А мне нравилась моя куртка. Ее подарил мне Сейдж. Светло-голубая, джинсовая, с нарисованными крыльями на спине. Мой талисман, который уже бессилен меня спасти… – Смотри, что ты наделал, придурок, – сказала я, задыхаясь. – Нравится? Аарон побелел, как полотно, глядя на мою руку, которая уже начала покрываться волдырями в местах прикосновений. Зак и Дик вскочили на ноги. Волдыри начали лопаться и кровоточить. Я зажмурилась и закричала от боли… * * * Хуже человека, творящего зло, только человек, который творит зло, но при этом думает, что творит добро. Парни убежали с места происшествия, но позже их все-таки нашли. Свидетелей набралось предостаточно. Также в руки полицейских попала видеозапись, на которой «охотники за правдой» не давали мне уйти и хватали за руки. Однако всего этого оказалось недостаточно, чтобы Аарон со своей компанией понес наказание. Ибо в соответствии с законом схватить девушку за руку – недостаточный повод, чтобы сесть в тюрьму. Законы написаны для тех, чья кожа не слезает от прикосновения. Вот если бы Аарон кислотой меня облил – тогда да… Я провела неделю в больнице на антигистаминных и противовоспалительных препаратах, потом вернулась домой, где пролежала в депрессии еще несколько недель. Через месяц после происшествия мир снаружи наконец начал меня немного интересовать: я проверила почту и зашла в свой Инстаграм. А там творилось что-то невообразимое. Аарон выложил видео на Ютьюб вместе с извинениями в мой адрес и пожеланиями скорейшего выздоровления, и это видео просмотрело несколько сотен тысяч человек. В комментариях кто-то бросил ссылку на мой Инстаграм, и многие зашли, чтобы написать несколько слов поддержки. Слезы текли по щекам, когда я читала добрые сообщения от незнакомых людей. Несколько статей появилось в газетах и новостных порталах. В Инстаграме на меня подписалось почти пятьдесят тысяч человек. Мне был дан шанс быть наконец услышанной.