– Абри. Поехали. И – как Златан. Они обнялись. Для большинства он был Нико. А близкие называли его Библиком. Или так: Человек-Библия. Потому что им казалось, что его ассирийский язык звучит как древние библейские тексты. Но все равно, библейские, не библейские, но восхищение мало кто мог унять: парень – не сириец, а говорит на их языке. А что здесь особенного? Он же вырос вместе с ними. Дед учил: надо знать обычаи людей. – При чем тут Златан? – Хет-трик, браток. Мне тут один чудак должок отдал – три хороших косячка. Приедем домой – и как Златан. Хет-трик. – Что-то ты чересчур уж весел, брат. Скоро на дело, не забыл? Никола знал, что он имеет в виду. Юсуф. Дело. Дело для Исака. Притом непростое. Они пошли к воротам. Парни на лужайке посторонились. Уступили дорогу. Нормально. – Куда ты пропал? Последняя увольнительная… я тебя даже и не повидал. – В такой жопе увяз, что на дамском стульчаке не уместится. – Лихо! – хохотнул Хамон. Они уже открыли калитку. Весеннее солнце старалось изо всех сил. Светло-зеленые молодые листья похожи на листочки марихуаны. Правда, намного крупнее. Сандра сказала – каштаны. – Черт, надо бы выложить эти листья в инсту. С комментом: глазел на это дерево целый год. Ноги моей больше здесь не будет. – Инсту? У тебя? У тебя есть инстаграм? Никола не успел ответить. – Можешь подойти на минутку? – голос за спиной. Сандра. Она стояла у калитки и широко улыбалась. Странно: он только что заметил, что она, в общем, хорошенькая. – А что? – Мне надо поговорить с тобой… последнее, так сказать, напутствие. – Но я же… меня же выписали! Лично Андерс меня выписал, пятнадцать минут назад. Я сам себе начальник. – Знаю, знаю… все так. Но это важно. Никола посмотрел на Хамона. – Как она мне надоела… – Что она от тебя хочет? – Хрен ее знает. – Сука? – Да нет… нельзя сказать. Нормальная. Как и все они… знаешь, эта песня: мы хотим тебе самого лучшего. – Понял… что ж, окажи ей респект. Дай понять: я, мол, свободный человек, но тебе – респект. Иди, узнай, что у нее чешется, – и вперед. Сандра пошла к главному зданию. Никола, то и дело оглядываясь на Хамона, двинулся за ней. Как только они вошли в холл, он сразу почувствовал: что-то не так. Облом. А что именно, сообразить не мог. Шестое чувство. Как у Человека-паука – spiderman feeling. Но не бежать же! У них на него ничего нет. Они зашли в кураторскую. Здесь было чище и спокойнее, чем в комнатах интернов. На стене объявление: «Как вести себя в Сети. Записывайтесь на трехдневные курсы интернета!» – Что думаешь делать? Продолжать практику? У тебя же, по-моему, телекоммуникации? Или электротехника? – Ну. – Скоро лето, неплохо, правда? – Ну. – И как? – Что – как? Что это еще за чириканье? Я ей что – приятель, чтобы болтать о погоде? Нечего мне здесь делать. Он взялся за ручку и тут же понял. Открылась боковая дверь, и появился Симон-сука-Мюррей. Не случайно, конечно. Сандра для того и позвала. Симон Мюррей – снют. В гражданском, но снют – вечно вынюхивал что-то, пас Николу и его приятелей. Играет в своего парня, отморозок. Останавливает их машины, заходит к родителям. То появится около дома Хамона, то в игорном клубе, то вынырнет в «О’Лири» как черт из табакерки. Все знают, кто он такой, а ему – хоть бы хны. Задействован в проекте «Гиппогриф – безопасный юг Стокгольма». Кто-то там сидит и придумывает названия. Придумал название для очередной компании – иди, получай бабки. Симон поднял руку и покрутил в воздухе. – И как дела у Николы? Никола собезьянничал – тоже покрутил рукой. У Николы дела так, мол, как-то… Сандра проводила их в отдельную комнату. Там на столе уже стояли кофейные кружки. Симон прикрыл за собой дверь и уселся в кресло. Никола остался стоять. В любой момент можно повернуться и уйти. Симон не имеет права удерживать его здесь. И тем более допрашивать. О чем с ним говорить, с этим снютом? Коротко стриженные светлые волосы, черные бутсы. Пульсометр на запястье. В меру прилегающие синие джинсы и свитерок «Джи-Стар». Прикид нормальный, но выглядит он так, как и всегда: снют. Снют до мозга костей. Что-то в его ДНК, должно быть. Никола не мог взять в толк, как ему дали эту работу. Ходил бы в форме, и нормалек. И то были бы сомнения – снют или нет. А так – за версту видно. – Еще несколько вопросов, Никола, если не возражаешь. – Возражаю. Я сегодня освободился. – Слышал от Сандры. Ждешь поздравлений? – Говори, что хочешь. – Не переживай, Нико, ничего особенного. Пять минут. Можешь меня выслушать? – Все вы змеи… – Так ненавидишь полицию? – Пока хороших не встречал. – Очень жаль… ты меня огорчаешь. Я, во всяком случае, зла тебе не желаю. Честно. – Хватит ля-ля. Ты что, задержать меня собрался? Никола лихорадочно припоминал – что за ним? Переправил краденые компьютеры… но это еще до посадки. А здесь… ну этот, который чуть не описался, покорно заплатил десять кусков… хотел стать старшим по коридору. Но он вряд ли настучал. Потом… тогда в лесу, когда у Хамона крыша поехала. Он застрелил парня. Но какого черта – это было больше года назад. Не может быть, чтобы вдруг всплыло. – Я не собираюсь тебя задерживать. Хочу задать вопрос. Никола хотел было повернуться и уйти, но вспомнил наставления Юсуфа: иногда полезно послушать вопросы снютов. Можно догадаться, куда они клонят и что им известно. – Насчет этого суда… Тебя пригласили?