Если не считать света нескольких уличных фонарей и звезд на черном небе, было темно. Брендан несколько раз глубоко вздохнул, глядя в черноту кладбища, и попытался убедить себя, что противостояние Диким Воинам, кровожадным пиратам, римским гладиаторам, голодным львам и злобному волку размером с лошадь было гораздо страшнее, чем войти ночью на кладбище. Брендан пытался убедить себя в том, что у него не было причин бояться. Он вспомнил, как в девять лет пробрался ночью в гостиную, чтобы в системе «По требованию»[4] посмотреть «Ночь живых мертвецов». С таким же успехом вкусным мозгом, лежащим на блюде, мог бы быть и он сам. Брендан посмеялся бы над изображением своего мозга, аккуратно положенного на серебряное блюдо рядом с тушеной капустой и картофельным пюре, если бы не так окаменел от страха. Он старался не обращать внимания на страх и сосредоточиться на том, что ему предстояло сделать. Сначала – главное: надо было как-то найти могилу Денвера Кристоффа. Брендан включил фонарик сотового телефона и пошел по кладбищу, обходя могилы. Чтобы найти могилу Денвера Кристоффа на огромном кладбище, потребовалось гораздо меньше времени, чем предполагал Брендан. Он стал искать среди самых крупных, дорогих и недавно возведенных гробниц, и не пожалел об этом. Пробежав трусцой мимо четырех или пяти таких, он оказался возле мавзолея с надписью Хьюстон, в которой покоился Марлтон Хьюстон – это вымышленное имя упоминалось в новостях после того, как Денвер Кристофф и Олдрич Хейс попали под городской автобус в центре Сан-Франциско. Мавзолей Кристоффа представлял собой величественное сооружение. Размером он был с большой сарай, но на этом сходство с сараем и заканчивалось. Он был сооружен из белого мрамора. Лестница из трех ступеней вела к двойным бронзовым дверям с замысловатой резьбой, изображавшей фигуры в капюшонах и мифических животных. Справа и слева от дверей стояло по мраморной колонне, над дверями на фронтоне портика был вырезан символ, который Брендан не узнал. Стоя перед ступенями, Брендан сделал несколько глубоких вдохов, прочистил горло и стал вспоминать, как в Богемском клубе Денвер и Олдрич с помощью простых заклинаний вызывали духов Хранителей Знания. – Диабло тан-тун-ка, – тихо начал Брендан. – Диабло тан-тун-ка, – повторял он нараспев все громче. – Диабло ТАН-тун-ка! Диабло тан-тун-КА! Но, насколько он мог видеть, ничего не происходило. Брендан вспоминал слова, которые произносили двое Хранителей Знания, но он плохо помнил интонации. – Диабло ТАН-тун-ка, дух моего … гм, прапра-прадедушки, гм, так я думаю, – сказал Брендан. – Вызываю тебя! Желаю говорить с ушедшим от нас по имени Денвер Кристофф! Брендан поднял руки к небу, как будто буквально пытался поднять мертвый дух Короля Бури с места его покоя. Брендан остановился с поднятыми вверх руками, как будто показывал тачдаун[5]. Вокруг стояла тишина. Брендан опустил руки. Смешно было думать, что он мог поднять дух мертвого Хранителя Знания да и вообще кого бы то ни было. Лицом и шеей он почувствовал дуновение ветра, и холодок пробежал у него по позвоночнику. Затем за спиной хрустнула ветка. Брендан повернулся и посветил фонариком. Сердце словно застряло у него в горле. Он вскрикнул так громко, что мог бы разбудить и мертвых. 11 Но вернемся на пристань «Торпедо». Элеонора поняла, что Корделия была права. Срочно требовалось что-то предпринять, в противном случае становившаяся все более многочисленной стая чаек съела бы всю приманку, предназначенную Жирному Джаггеру. Элеонора в отчаянии оглянулась по сторонам. Ее взгляд упал на стоявший неподалеку мусорный бак из металлической сетки, полный газет, пластиковых бутылок и кофейных стаканчиков из пенопласта. Рядом с баком спал, храпя, бездомный бродяга в рваной одежде. Было видно, что он заснул только что – между пальцами у него была зажата еще дымившаяся сигарета. Элеонора взглянула на Корделию, которая все еще пыталась отогнать от кучи мяса кружившихся чаек. Крики все новых и новых птиц сливались с криками Корделии. Элеонора понимала, что времени терять нельзя. Ей не всегда требовались одобрение и руководство старшей сестры. Корделия была не единственной умницей в семье. Элеонора преодолела страх, подошла прямо к бездомному, опустилась рядом с ним на колени, осторожно взяла сигарету из его пальцев и поднялась на ноги. Триумфальная улыбка играла у нее на лице. В это время ее схватили за ноги. – Отдай мою сигарету, – проворчал бездомный. Элеонора стряхнула руку бездомного со своей ноги и подбежала к другому краю мусорного бака. – Вернись, дрянь такая! – закричал бездомный, пытаясь подняться на ноги. Он закачался, стоять ему было трудно. – Что ты делаешь, Нелл? – закричала Корделия, отбиваясь от чаек, которые пикировали на нее, по-видимому, не желая, чтобы она и дальше била их своей курткой. – Перестань мучить беднягу и помоги мне! Элеонора не ответила. Она осторожно держала окурок между сложенными в чашечку ладонями, чтобы он не погас. Она знала, что дым и теплый воздух поднимаются вверх. Так говорил пожарный, выступавший перед ее классом с рассказом о правилах пожарной безопасности. Она села на корточки у сетчатого мусорного бака. – Вернись, детка! – кричал бездомный. Он наконец сумел подняться на ноги и, спотыкаясь, пошел к Элеоноре. – Нелл, отдай ему эту гадость! Что ты делаешь? – прокричала Корделия, ударив курткой по очередной чайке. – Сейчас увидишь, – сказала Элеонора, прикасаясь тлеющим концом сигареты к мусору на дне бака. Она понятия не имела, чем пропитаны скомканные газеты в баке, но они воспламенились гораздо быстрее, чем она ожидала. Через считаные секунды весь бак был охвачен пламенем, языки которого поднимались на несколько футов в воздух. К ночному небу летели искры. Бродяга схватил Элеонору за ворот и поднял с земли. – Отдай мою сигарету! – прокричал он. Элеонора протянула ему тлевший окурок. Бродяга схватил его и поставил Элеонору на землю. – Спасибо, мистер, – сказала она. – Чужую собственность надо уважать, детка, – сказал бродяга и сел на землю. – Нелл, будь добра, объясни мне, что происходит, – прокричала Корделия. Элеонора побежала к куче, отогнала чаек и взяла столько сырого мяса, сколько могла удержать в руках. Она задержала дыхание и напомнила себе, что делает это ради Жирного Джаггера. Она бы легла даже в ванну с дождевыми червями, если бы это потребовалось, чтобы спасти его. Элеонора подбежала к горящему мусорному баку и бросила мясо в огонь. Пламя затрещало, жир стал вытапливаться и гореть. Тотчас запахло жареной вырезкой, запах был гораздо более сильный, чем от сырого мяса. Элеонора снова побежала к куче мяса. Корделия, поражаясь сообразительности Элеоноры, тоже набрала в руки мяса. В следующий раз Жирный Джаггер, поднявшись к поверхности воды, чтобы вдохнуть воздуха, почувствует запах жареного мяса. Корделия и Элеонора бегали от мясной кучи к горящему баку, бросая в огонь все новые охапки мяса. Запах жареного мяса был так силен, что Корделия и Элеонора закрыли себе лица подолами рубашек. Они стояли возле импровизированной жаровни, глядя на темный залив. Корделия положила руку на плечи младшей сестры. – Как думаешь, скоро он поднимется к поверхности? – спросила Элеонора. – Надеюсь, что скоро, – ответила Корделия. – Но, как бы то ни было, я горжусь тобой. То, что ты сделала, было рискованно, но идея хорошая, Нелл. Элеонора в ответ только прижалась головой к боку Корделии. Они ждали до тех пор, пока на месте костра не образовалась кучка золы и жареного мяса. Но даже когда пламя погасло, в воздухе все равно стоял сильный запах жареного. Через десять минут, как раз когда Элеонора стала терять надежду, послышался низкий звук, как будто гром прокатился в темноте над заливом Сан-Франциско. Элеонора увидела высокую приливную волну, возникшую в черноте, и улыбка надежды померкла на ее лице. Волна шла прямо на детей. – Нелл, пригнись! – закричала Корделия, прижимая к себе сестру. Но было поздно. Огромная волна нахлынула на них, заглушив их крики. 12 Вода сбила сестер Уолкер с ног и протащила тридцать футов от пешеходной дорожки до лужайки возле ближайшего кафе и магазина подарков. Волна разбросала жареное мясо по всей пристани. Элеонора поднялась на ноги и посмотрела вокруг в поисках Корделии. – Нелл! Ты цела? – проговорила Корделия, с трудом поднимаясь на ноги в нескольких ярдах от сестры. – Кажется, да, – сказала Элеонора, ощупывая руки и ноги и удивляясь, что не чувствует боли от ушибов. – Мы едва не … – начала Корделия. – Жирный Джаггер! – закричала Элеонора, перебивая сестру. Cтоя по пояс в воде, над пристанью возвышался мокрый Жирный Джаггер. Соленая океанская вода, как проливной дождь, лилась с его волосатого торса на бетонную пристань. Увидев сестер, великан ухмыльнулся. – Уо-о-олкеры, – сказал он. – Жирный Джаггер! – закричала Элеонора и побежала к нему. Корделия последовала за сестрой.