Мергерит вдова, и, согласно нынешнему закону, совершенно самостоятельный человек, что, с одной стороны, очень упрощает дело. Церковь одобряет повторные браки, мало того, смотрит сквозь пальцы на невинные развлечения вдов, лишь бы они не выходили за рамки приличий. Да-да, именно так, вопреки изыскам современных историков, на все лады расписывающих ужасы рабского положения женщин в Средневековье. Дело в том, что вдов — неимоверное количество, мужики мрут как мухи, особенно на войне, причем дворяне тому не исключение, а скорее правило. А церковь опасается входить в конфликт с остервенелыми от одиночества бабенками, вот и способствует им по мере сил. Или просто сочувствует, что тоже вполне возможно. Но с Мергерит дело сложнее — она вдова государя, поэтому к ней отношение особое. Любая баронесса, особенно при землице и деньгах, овдовев, практически сразу выскакивает замуж и никто ее за это не осуждает, но уже герцогиням рекомендуется придерживаться традиции постоянства, пожизненно демонстрируя верность покойному мужу. Тем более, в подавляющем большинстве вдовые герцогини богаты, а новое замужество автоматически отдает это богатство новым мужьям, чему всегда противятся наследники, ибо жаждут получить оное в наследство уже после самой герцогини. И Мергерит тому не исключение, ибо после смерти Карла ей вернулось назад приданое, а это почти триста тысяч золотых крон и «вдовья треть», что в общей сложности составляет едва ли не в полтора раза больше. К тому же Карлуша любил женушку и надарил лично ей кучу замков, поместий и угодий. Так вот, Машка с Максом явно будут не рады, если мамаша отдаст это добро левому мужику, поэтому быть ей вдовой пожизненно. Разве что этим браком Максик захочет соорудить какой-нибудь политический союз. Но в ближайшем будущем — это вряд ли. Не до этого ему пока. А вот завести фаворита Мегги вполне может, что вполне укладывается в рамки средневековых приличий. Не удивляйтесь — тут, бывает, такое происходит, что распущенные нравы двадцать первого века стыдливо меркнут. — Я, кажется, понял, о чем вы… — продолжил де Бургонь. — Ну что же, отвечу честно. Мы не против. Вас устроит такой ответ, или мне будет необходимо его развернуть? — Будет необходимо. Для меня это важно. — Ну что же… — Кардинал отхлебнул вина и поставил кубок на стол. — Извольте… Кардинал рассказал мне об уже известных моментах, и я практически во всем был с ним согласен, но это все равно не прибавляло бодрости, наоборот, все больше вгоняло в уныние. Если начать с основ, получается, Максимилиан сейчас находится в очень незавидном положении. В первую очередь он нищ как доминиканец — даже для того, чтобы Максик достойно приехал на свадьбу, Мергерит отправила ему сто тысяч гульденов. Мало того, для Нидерландов, где всем заправляют Генеральные Штаты, он никто и звать его никак. Да, они признали его правителем, но одновременно выторговали себе кучу вольностей со свободами. Машка не в пример авторитетнее для бюргеров — ее нидерландцы даже любят. Еще бы не любили… Тут сделаю небольшое отступление. По счастливой случайности, во время Гентского мятежа я с несколькими уцелевшими частями лейб-гвардии оказался неподалеку и путем некоторых действий, признаюсь, достаточно жестоких, этот мятеж дезавуировал и лично зарезал, как барана, Адольфа Эгмонта, герцога Гельдернского, основного вдохновителя мятежа. А герцога Клевского, попытавшегося принудить Марию к браку со своим сыном, мои соратники на пинках прогнали восвояси. Кстати, я его типа спас от разъяренной солдатни, и вполне подружился со стариком. А затем Машка помиловала три сотни уже готовых к казни гентцев (а еще столько же просто не успела, мои зольдатики оказались проворнее) и милостиво даровала городу и Генеральным Штатам несколько дополнительных свобод и прав, что и обеспечило ей пылкую любовь населения Нидерландов. Пока, конечно. Это такой упрямый народец, что только силу понимает, да и то не всегда. Но опять же это не самое главное. Паук, черт бы его подрал, после того, как Мергерит дала от ворот поворот его отпрыску, принялся оттяпывать саму Бургундию, Пикардию и Артуа, значительно преуспев в этом. Правда, Жан де Шалон, принц Оранский, успешно воюет с французами в Франш-Конте, но это общую ситуацию не меняет. И самое пакостное, что на стороне Паука воюют соратники Карла со своими людьми, в том числе граф Филипп де Кревкер и даже великий бастард Антуан. Пауку надо срочно давать отпор, а некем и нечем. Кайзер сыну отказался помогать напрочь. Правда Сигизмунд Австрийский вроде как на стороне Максимилиана, но в войну не вступает, ограничившись посылкой некоторого числа своих военных отрядов. Жалование которым вынужден платить Максимилиан. А тут еще опять могут взбунтоваться бюргеры во Фландрии. Как я говорил, за этим народцем глаз да глаз нужен. Так вот, в такое смутное время Мергерит не собирается сидеть сложа руки. А матерь наша католическая церковь в лице кардинала де Бургоня ее всецело поддерживает и считает, что такой надежный и героический дворянин как барон ван Гуттен, находясь при Мегги в качестве фаворита, сделает нежные ручки герцогини длиннее и крепче. Заодно присмотрит, чтобы она не оступилась. Тем более, сама Мергерит против барона ничего не имеет, даже наоборот. Вот для этого как раз и было необходимо удалить барона от двора, путем чего уменьшить влияние Максимилиана на оного дворянина. К тому же сам барон против такого варианта ничего не имеет, даже наоборот. — Не так ли, сын мой? — Кардинал иронично прищурился. — А что до ваших отлучек по делам… я думаю, ее высочество отнесется к ним с пониманием. Тем более они, надеюсь, будут только способствовать нашему делу. И да… вы бы повременили с отъездом. Хотя бы на пару дней. Сами понимаете почему. Дело-то молодое… И тут кардинал взял и залихватски подмигнул мне. Охренеть… — Тогда стоило ли мне уходить? Рано или поздно все равно воевать придется… — буркнул я. — Жан… — де Бургонь в разочаровании развел руками, — ну что вы, в самом деле. Найдется кому воевать. Войны не только мечом выигрывают. — Ага, уже не только мечом, но и пушками… — не стал я скрывать досаду в голосе. — А зачем про шебеку спрашивали? И учтите, я еще ни на что не соглашался. Есть одно условие… нет, два… Черт… а я так хотел отрешиться от свары за бургундское наследство. Не моя это война. Но… даже не знаю, что сказать… Вот совершенно мне не хочется воевать. Навоевался уже до чертиков. — Погодите, Жан… — кардинал укоризненно скривился. — О каких условиях вы говорите?.. Давайте обо всем по порядку. Для начала, мне поручено обговорить с вами ваши личные преференции от… гм… союза с ее высочеством. Значит, так. Вам передаются сеньории… — Вы меня хотите оскорбить? — настал мой черед состроить негодующую рожу. — О каких преференциях идет речь? Дела сердца и чести не требуют оплаты… Да, именно так, и не надо меня обвинять в сумасшествии. Все объясняется очень просто. Ладно, я совсем не против… гм… союза с Мегги, даже наоборот, жажду его всеми фибрами души. Вот хочу ее, и все. Но… как бы это сказать правильнее… в общем, еще не оскотинился до такой степени, чтобы брать за любовь сеньориями или другими феодами. Тем более что управление оными требует времени, коего у меня нет совершенно. К тому же сеньории как даются, так и отбираются. Не буду кривить душой — я не совсем бескорыстен, и собираюсь извлечь из этой ситуации максимум, но не таким образом. По крайней мере, внешне это должно выглядеть «бла-а-агородно». — Жан! — в голосе кардинала появились стальные нотки. — Для начала, извольте дослушать. Речь не идет о том, чтобы оплачивать любовь. Сами понимаете, полностью скрыть ваш союз не удастся, поэтому человек рядом с вдовой герцогиней должен в некоторой степени соответствовать ее статусу. — Я соответствую! — во мне неожиданно вскипел реальный бастард Арманьяк. — Да я… — Жан… — мягко и умело прервал меня кардинал. — Я знаю это. Но свою истинную личину вы не можете являть. И тут, как нельзя кстати, его высочество Максимилиан сегодня даровал вам титул графа де Граве, с владением соответствующими землями и замком. — Это в герцогстве Гельдернском? — Да, на границе с Брабантом, — кивнул кардинал. — Адольфа Эгмонта, наследника герцогской короны Гельдерна, вы, как известно… — Отправил в ад. — Скажем, так… на суд Божий… — машинально поправил меня де Бургонь. — Поэтому все законно, и никто не оспорит ваш титул. Гельдернские Штаты приняли волю герцога Максимилиана, и вам как законному графу де Граве будут выплачивать восемь тысяч флоринов в год, исходя из вот этого договора… — кардинал выложил несколько футляров на стол и вынул из одного из них лист пергамента, — по которому графство Граве отдано Гельдернским Штатам в ренту сроком на десять лет. То есть вы получаете титул и доход, но землями не управляете и вступать во владение оными вам не требуется. Кстати, за этот год ренту вам уже выплатили… На стол рядом с футлярами легла большая тяжелая шкатулка. — А это именная грамота на титул, — кардинал подвинул мне свиток. — Все честь по чести. Поздравляю вас, граф! Где меня обманывают?.. Бегло просмотрел грамоту и договор, убедился в том, что они настоящие… и глубоко задумался. Это каким таким чудесным образом Мергерит и кардинал обстряпали дельце с титулом? Только догадываться можно; однако теперь я граф. Конечно, только номинально, с одним титулом да рентой от земель, но факт остается фактом. Впрочем, забрать у меня титул обратно весьма просто. Пока устраиваю Мегги — граф, перестану устраивать — опять барон. Хотя в любом случае я только что приподнялся еще на одну ступеньку по феодальной лестнице. Но все равно это далеко не тот статус, каковой у меня был дома. В Арманьяке я граф Божьей милостью, а тут всего лишь… Убью Паука! На ленточки распущу! Однако не время мордой торговать. Внимательно послушаем, каких таких услуг, кроме ублажения Мегги в постели, от меня еще жаждет этот пройдошный поп за графство. А так… Почему бы и нет, спрашивается, тем более что баронство у меня никто не отнимает. — Что, что от меня требуется? Огласите, пожалуйста, полный список… Засиделись мы с ним допоздна. Если вкратце, то по какой-то причине церковь не желает, чтобы Паук забрал Нидерландские владения Бургундии. Да и саму Бургундию. Церковников, как и Мергерит с дочуркой, тоже больше устраивает присоединение к Священной Римской империи, но после того как Макс сменит папеньку на троне кайзера. Обычными военными методами справиться сейчас с Пауком трудно, но, помимо прямой войны, запланировано совершить целый ряд действий, которые должны в итоге обеспечить победу. Макс, конечно, будет воевать — вояка он хоть куда, подтверждаю, но все же нуждается в помощи и тактичном, незаметном руководстве. Что и собираются делать Мергерит с кардиналом. Вот над обеспечением этого плана мне как раз и предстоит поработать. Конечно же, совершенно далекими от законных методами. Для начала, потопить к чертям собачим корабпь с посольством Паука к кингу Англии, потом добыть деньги, затем выжечь каленым железом крамолу в рядах союзников и пополнить разными интересными методами количество оных. Естественно, убавить количество врагов. А еще… словом, много чего… Да, кстати, основной план разработала Мегги. Она же привлекла на свою сторону церковь и ультимативно потребовала меня в качестве исполнителя. И в качестве любовника — тоже. Церковь постаралась ее требования удовлетворить, благо задачи у них совпадают. Пока совпадают. А плевать! Собираетесь вредить Пауку? Тогда нам по пути. А свои личные дела уж как-то увяжу с основными задачами, тем более что они пересекаются. А Мегги… Мегги будет для души. Несколько раз в трапезную заглядывали дамы из свиты герцогини, как бы намекая заканчивать с базарами, и наконец, условившись договорить за завтраком, мы с кардиналом разошлись. Он отправился в покои, отведенные ему на ночлег, а я к себе. Шагнул за порог и сразу услышал удары, доносящиеся из тренировочной залы. Кто-то активно лупил деревянным мечом по манекену. Я эти звуки ни с чем не перепутаю. Очень интересно… Шаг, еще один… Стройная невысокая девушка в тренировочных доспехах довольно умело, в итальянском стиле, обрабатывала мечом манекен. Бедный аж стонал под ее ударами. Почувствовав чужое присутствие, фехтовальщица резко обернулась и мгновенно стала в позицию. — Ваше сиятельство, защищайтесь! — Мергерит Йоркская лихо взвизгнула и кинулась на меня в атаку. Я молча выдернул из подставки тренировочный меч, в два приема обезоружил Мегги, потом подхватил ее на руки и потащил в спальню. — Жан!!! — счастливо пискнула герцогиня, прижалась к моей груди и застенчиво прошептала: — Как мне доносят, вы всегда лично моете своих любовниц. А чем я от них отличаюсь? К тому же я приказала приготовить очень много горячей воды. Ну просто о-о-очень мно-о-ого!.. — Ты отличаешься, моя роза! Очень отличаешься! — Я круто развернулся и направился в мыльню. — Ты лучше всех, и я буду любить только тебя. И мыть… А сам подумал: пока не приучу как следует мыться — конечно, буду сам драить. Так сказать, вносить посильную лепту в дело прогресса, путем приобщения к элементарной гигиене. Как же вас, грязнуль, любить, немытых-то… Глава 3 Первые лучи рассвета, проникнув через цветные витражи окон, разбежались разноцветными зайчиками по золотому шитью гобеленов на стенах и матовой, словно светящейся изнутри, коже обнаженной герцогини, раскинувшейся на кровати. Я медленно провел ладонью по ее бедру… — Вы уже проснулись, граф?.. — не открывая глаз, сонно прошептала Мергерит и, муркнув как кошка, прижалась ко мне всем телом. — Тогда и я… сейчас… проснусь… — Спи, моя королева… — Я осторожно освободился и пошлепал босыми ногами в тренировочный зал. Быстро размялся и выбрал себе меч потяжелее. — Ой… — Закутанная в простыню Мегг уже стояла на входе. — Ты собираешься заниматься… голым?.. Голым?! — Одеться? — Я крутнул меч в руке и повернулся к ней. — Нет… — Мегги подошла и застенчиво спрятала лицо у меня на груди. — Но не прогоняй меня… Хочу… хочу… посмотреть… — Тогда, — я сбросил с нее простыню, — бери меч и повторяй за мной. Мегг невольно прикрылась руками и залилась краской, но уже через мгновение решительно шагнула к стойке и взяла рапиру. — Отработаем базовые стойки с переходами… — Я запнулся, глядя на обнаженную герцогиню, а потом бросил меч и увлек ее на маты. Какая к черту тренировка… Потом, уже через некоторое время, поливая меня из кувшина, она смущенно выговаривала: — Так нельзя, Жан… — Почему? — Это… это… грешно… — Краска не сходила с лица Мергерит. — Лей. Почему грешно? — Ну… ну… — Мегги все время норовила спрятать от меня глаза. — Сам знаешь… — Глупости. Иди сюда… — Я приподнял ее, поставил в корыто и зачерпнул черпаком теплой воды… — Жа-а-ан!!! М-да… все закончилось так, как и должно было закончиться. При всей своей дремучей средневековой застенчивости Мергерит оказалась невообразимо страстной и, главное, от природы талантливой любовницей. Хотя и пугающе неопытной. И страшно невежественной.