— Тысяча чертей!!! Логан, Бользен, разворачивайте людей, враги уже в подвале! В подвал уходила винтовая лестница; едва мы успели перестроиться, как внизу послышались боевые кличи нападавших. — Смерть узурпатору!.. — Смерть Йоркской Волчице!.. — Вперед!.. — Смерть!.. — Бей, убивай!.. Первыми, по трое в ряд, по лестнице поднимались рыцари, сплошь закованные в броню. Защелкали арбалеты, тяжелые стальные болты с глухим стуком ударили в осадные павезы, которыми прикрывались рыцари. Крайний в ряду, верзила в новеньких нарядных доспехах с золотой чеканкой, словил болт прямо в забрало и с лязгом опрокинулся, сшибая с ног товарищей. Колесцовые замки вышибли пучки искр, пистолеты в моих руках бешено дернулись, извергнув длинные снопы огня и дыма. Низенький крепыш с пышным плюмажем на бацинете ничком рухнул на ступени, его сосед упал на колено, уронил щит и сразу же, получив в кирасу пару болтов в упор, опрокинулся навзничь. — А-а-а!!! Сиськи ундины!.. — Баумгартнер и Гаврила сообща с ревом зашвырнули вниз тяжеленную каменную кадку с торчащим из нее тощим плюгавым кустиком. Она смела еще одного рыцаря и покатилась дальше, давя и калеча остальных на лестнице. Саданули аркебузы мосарабов Альмейды, посылая снопы жеребьев вниз. На лестнице образовалась сплошная мешанина из закованных в железо трупов и истошно вопящих раненых латников. В завершение, вниз полетели запечатанные кувшины с зажигательной смесью Чена, а вслед за ними — пара горящих факелов. Полыхнуло так, что у меня борода затрещала от жара. Да и хрен бы с ней, ничего страшного! Тут нечему гореть — один камень, само погаснет. Ух-х! А знатно верещат… Нападающие оказались в заведомо проигрышном положении. Они поднимались вверх по узкой лестнице без перил, позволяющей идти только по трое в ряд. Мы же, находясь сверху, не особенно напрягаясь, могли сдерживать хоть сотню врагов. Словом, вот такие своеобразные Фермопилы образовались. А я — этот… как там его?.. Короче, царь там был… Ну вы поняли… Наступление скоро захлебнулось в крови. Одним мощным натиском мы сбросили нападающих вниз, после чего в подвале началась банальная резня. Но не успел я насладиться победой, как затрещали входные двери — к ним успели подтащить таран из здоровенного ствола дерева. Вдобавок стали заканчиваться болты у наших арбалетчиков. — Отходим на второй этаж!!! — заорал я, увидев, как одна створка дверей, звонко треснув, слетела с петель. — Держим лестницу, мои молодцы! Пока положение оставалось не особо критическим. Нас гораздо меньше — это да, но в доме три этажа, Мергерит с Анной на последнем. Чтобы добраться до них, этим хреновым уродам придется преодолеть три проема лестницы, на которой мы опять получаем тактическое преимущество. Скоро наступит утро, рядом Виндзор, ну не решатся же они играть в войнушку неподалеку от резиденции самого кинга? Опять же утром сюда вернется де ла Поль. Короче, еще потрепыхаемся. На крайний случай, отступим на крышу… крышу… — Принимай командование, братец! — бросил я Логану и побежал наверх, решив эвакуировать дам, не дожидаясь того самого «крайнего случая». Ворвался в комнату — и застыл… — Мегг! — Анна как раз повернулась от окна и с довольной улыбкой сообщила Мергерит: — Все получилось. Они уже здесь! Не совсем понимая, что «получилось», я невежливо отодвинул статс-даму и… И с чувством выругался, упомянув всех святых и их визави из ада. — Жан, — невозмутимо заметила герцогиня, — вы святотатствуете… Анна лишь коротко усмехнулась и лениво хлопнула пару раз в ладоши. — Тысяча чертей и преисподняя!.. — прорычал я, глядя в окно. — Но как?.. Из леса вылетали эскадроны конных жандармов в коттах с гербами кинга и сгоняли нападавших, словно баранов, в одну кучу. А это… Матерь божья! Да это штандарт самого Эдуарда! Сам кинг? Откуда?.. Понемногу стало приходить понимание. И дикая злость. Да нас просто использовали как приманку!!! Не знаю, какую дезу запулила Мегг, но ей удалось спровоцировать оппонентов на выступление, соответственно, дав своему братцу шанс поймать их на горячем. Одно дело сомнительные письма, и совсем другое — открытое нападение на единоутробную сестрицу действующего кинга. Ох, и полетят головушки! Ай да стерва, ай да умница… Но… твою же кобылу в дышло! А мои люди, ставшие сегодня трупами и калеками? А я… — Я правильно все понимаю, ваше высочество?.. — Думаю, да: вы все правильно понимаете, Жан… — величественно кивнула герцогиня. — Вверяя себя в ваши руки, я была как никогда уверена в успехе. — Преклоняюсь пред вашей мудростью и мужеством, ваше высочество, — сказал я чистую правду. После чего отвесил герцогине церемонный поклон, молча развернулся и пошел к своим людям. Постоял немного пред ними, а потом, не повышая голоса, заявил: — Ее светлость горячо молилась, и Господь снизошел к этим мольбам, послав ей знамение и даровав нам победу! Орда окровавленных озверевших людей дружно ахнула, замелькали руки, творя крестные знамения. Лязгнуло железо — многие упали на колени прямо в лужи крови. — Возблагодарим Господа нашего… — Я сделал паузу и рявкнул: — И живо ободрать эту падаль; неужто мы зря резали этих грязных свиней?!. И поспешите. От меня по паре ноблей каждому и три бочки эля всем на распив! Нажремся, желудки! Радостный одобрительный рев был мне ответом. Ну а как иначе? Воином возник я здесь, воином останусь — и им же помру. А бабы и политика… да в задницу их… Глава 24 — Жан, вы разбиваете мне сердце!!! — Мергерит трагически всплеснула руками. — Ваше высочество, не надо объяснений, — я взял со столика кубок с вином, отпил глоток, резко развернулся на каблуках ботфортов к герцогине и мрачно добавил: — Я ваш покорный слуга, не более того. — Я не могла! — Мегг подхватила кувшин и живо долила мне вина в кубок. — Речь шла о семейных делах! Я была не вправе… — Семейные дела? — Я иронично улыбнулся. — Боюсь, моя госпожа не совсем понимает серьезность произошедшего. — Жан, я… — Как гранд-камергер!.. — рыкнул я, повысив голос, — …я отвечаю, за вашу безопасность, ваше высочество. А это значит, по меньшей мере, я должен понимать, что, черт побери, здесь творится! — Жан!.. Любимый!.. — Мегг сорвалась с места и повисла у меня на шее. — Клянусь, подобного больше не повторится! Я же вам все уже рассказала, вы должны понять и простить меня… — Даже не знаю… — Я состроил надменную рожу, а сам чуть не рассмеялся и, опустив руку, слегка сжал упругую ягодицу герцогини. — Жа-ан, вы простили меня?.. М-да… Это мы с Мергерит очень талантливо изображаем семейную сценку. Ну… не совсем семейную, но что-то вроде того. Оба прекрасно понимаем абсурдность происходящего, но, тем не менее, от души наслаждаемся. Кстати, это не я начал, а она. Я лишь подыгрываю. А злость у меня давно прошла, уступив место пониманию ситуации и истинному восхищению герцогиней. Коварству, уму и мудрости вот этой очаровательной женщины можно только позавидовать. И да, речь шла о семейных делах, причем о делах правящей семьи Англии, так что мое неведение, по большому счету, оправданно. Никто ничего не знал, кроме Мегг, ее братца Эдика и статс-дамы, причем оную тоже использовали втемную. Да, вот так на этом уровне дела делаются. Есть в Англии один такой герцог. Георг Плантагенет, первый герцог Кларенс, первый граф Уорик, первый граф Солсбери и так далее и тому подобное. Между прочим, единоутробный братец кинга и Мергерит. Хотя можно уже сказать, что оный герцог — «был». Но обо всем по порядку. Как я уже говорил, доказательства получения мзды от Паука членами правящего кабинета — это, конечно, серьезно, но оперируя лишь этими козырями, мало что можно было сделать. От таких обвинений достаточно просто отбояриться: мол, да — брал, а чего бы и не взять нахаляву, но ведь не предавал вас, ваше величество, а просто морочил голову тому самому руа Франции и нагло опускал его же на деньги. Опять же у самого кинга рыльце в пушку — ежегодный пенсион от Паука в пятьдесят тысяч ливров о том свидетельствует. Понимая все это, Мергерит подошла к ситуации творческим образом. Зная, что братец Георг, всю жизнь виляющий задом, в очередной раз связался с Ланкастерами и, мало того, тоже состоит на пенсионе у Паука, она через свою статс-даму запустила дезинформацию о том, что Мергерит привезла неопровержимые доказательства государственной измены — его и его подельников. И вот эти доказательства завтра будут пущены в ход. После этого оставалось только ждать и тщательно фиксировать, кто из правящего кабинета поддержит Ланкастеров и Георга. И сработало; причем наряду с этим вскрылся обширный заговор. — И кто еще, помимо Георга?.. — шепнул я на ухо Мергерит и слегка прижал ее к себе. — Сэр Джоп Хауэрд, первый лорд Хауэрд, и сэр Томас Монтгомери, герцог Норфолк, а также сэр Генри Стаффорд, герцог Бекингем… — с готовностью ответила Мегг. — Ну и персоны помельче. Остальные, даже уличенные мздоимцы, открестились от мятежника. — А ваш брат Ричард, герцог Глостер? — на всякий случай поинтересовался я. В памяти мелькнуло, что вот этот горбун сыграл какую-то роль в истории Британии. — Остался верен государю. Он сейчас на границе с Шотландией. Мы победили, Жан. — Мы? — Да! Именно «мы»! — уверенно заявила герцогиня. — Без вас, Жан, у меня ничего не получилось бы. Корона Англии умеет быть признательной и отблагодарит вас. А я… — Мегги счастливо прижалась к моей груди, — а я… Скрипнула дверь, в проеме показалась голова Анны де Стутевилл и возбужденно выкрикнула: — Ой!.. Его величество пожаловал! Ну-ну… кажись, грядет раздача слонов… Итак… Эдуард IV Плантагенет, кинг Англии, собственной персоной. Невысокий коренастый мужичок, похожий своей хитроватой мордой на здорово пьющего сельского бухгалтера. Разное про него говорят, больше хают за слабость и чрезмерную склонность к женскому полу, но как по мне — почти всегда врут. Хитрый и умный мужик, железной рукой наводящий порядок в своей стране. Кинг прибыл в поместье почти инкогнито, с малой свитой, возжелав встретиться с сестрой тет-а-тет. И мое присутствие на этой встрече как минимум странно. Но посмотрим… — Ваше величество… — Мегг склонилась в поклоне. Но в сдержанном, как равная. — Как ты, мышка? — Эдуард мягко прижал сестру к груди. — Наверное, перепугалась? Ладно, ладно, не сверкай глазами — шучу я, завтра поговорим. А теперь представь мне своего героя. Я невольно напрягся. С королями надо держать себя начеку. С одной стороны, формально я герой, а с другой — и вовсе нежелательный свидетель, познавший некоторые тайны английского правящего дома. А если всплыло, что это именно я лишил его пенсиона от Паука? Да за такое… — Кавалер ордена Золотого Руна, баннерет Бургундии, гранд-камергер граф де Граве… М-да… Тут, по идее, надо падать на колено пред царственной мордой. А с другой стороны, оная морда мне никто, поэтому ограничимся поклоном. Правда, весьма почтительным. Эдуард, чуть склонив голову набок, внимательно рассматривал меня. Не знаю — может, ошибаюсь, но мне показалось, что он сейчас раздумывает, как бы ему и наградить молодца, и не особенно потратиться при этом… — Мы рады… — раздался после долгой паузы голос короля, — что у вас, моя сестра, такие верные и доблестные слуги. Право слово, мы вам завидуем, — хитро улыбнулся Эдуард и обратился уже ко мне: — Ну что же, граф, мы даруем вам право просить у нас награду.