Капитан решил возвращаться домой с пустыми трюмами, в этот момент меня и подсадили на попутное судно. Но планам этим не суждено было сбыться. Старпом гулял в кабаке, оказывается, не просто так. а с нужными людьми из снабжения порта, и обещанную деталь теперь привезут всего через трое суток. Застрять в Баку еще на несколько дней мне было слишком опасным, поэтому пришлось изворачиваться и выкручиваться. Расспросив Серегу. он и заведовал холодильным оборудованием, я выяснил все подробности, но решения проблемы так и не нашел. Обычно судьба всегда дает шанс, надо лишь внимательно смотреть по сторонам и не упустить его. когда он подвернётся. Печально осмотрев акваторию порта, где я застрял, как в западне, обнаружил еще парочку однотипных СРТМ. Что меня не удивило. На Каспии их больше сотни плавает, кильку ловят. Поэтому всегда можно найти парочку собратьев по проекту в любом порту. Правда, рыбу они не ловят, а «сосут» при помощи огромного шланга прямо с поверхности моря, поэтому и называют их «килькососами». Взяв Серегу в оборот, отправились к соседям, в надежде найти у них злополучный клапан. Но и там не повезло, ни у кого в запасе искомая деталь не нашлась. Вроде бы. все — конец. Финита ля комедия, как говорят в Сочи. Не выбраться мне отсюда, последний шанс упустил. Не успею, повяжут прямо на палубе со шваброй в руках. И тут меня осенила идея. Один из траулеров СРТМ «Гипотеоза» порт приписки Астрахань, стоял на ремонте из-за поломки судового дизеля, и простоял бы еще месяц не меньше. Предложил снять с него рабочий клапан, а взамен воткнуть наш сломанный. Через трое суток из Махачкалы придет новый на замену, тогда и поставит обратно. Мы выигрываем три-четыре дня… «Гипотезы» отблагодарим отдельно. Капитан наше предложение оценил и одобрил. Неделя простоя и так уже все планы сорвала, да и по карману ударила сильно. Рефмеханик с «Гипотезы» оказался человеком добрым, с широкой открытой душой. Поэтому денег брать не стал. Взял ящик тушенки и три литра водки. Но это реально по-божески, ему ведь полдня работать придется. Причем водку пришлось отдать из НЗ. местную бакинскую он наотрез брать отказался. Ибо здоровье дороже. Ближе к вечеру мы наконец вышли в море. Счастью моему не было предела. Чудом выскользнул из холодного и неприветливого Баку. Но радость моя была не долгой. Выяснилось, что торопились мы не просто так. и вышли в ночь не ради меня любимого. Поскольку холодильник на судне заработал, то капитан решил… выполнить план и наловить кильки! Особенность такого лова в том. что он проводится ночью. Включается лампочка на конце шланга, и рыба тучей сама идет к трубе, которая её засасывает на борт. Сюрреализм и гениальная простота в одном флаконе. В общем, целую неделю мы наполняли трюмы. Работать пришлось по ночам, но и днем хватало забот, замороженные бруски фасовали в короба, затем перетаскивали в грузовую камеру. Тридцать тонн — это реально много. И все это при минус восемнадцати градусах, в тулупе и рукавицах. Можно, было отказаться, но это выглядело бы откровенно по-свински, народ падал с ног. тянул полуторную норму, нагоняя вынужденный простой. К тому же работа помогала лучше переносить качку. Весенний Каспий — если не штормит, то ветер и волны почти все время. Наконец, капитан решил, что трюмы заполнены достаточно, хотя и не полностью, после чего взял курс домой. И опять я рано радовался. По Северному Каспию дали штормовое предупреждение, и капитан решил не рисковать, а разгрузиться в порту Шевченко, где есть база Каспрыбхолодфлота. до которой всего полдня хода, затем вернуться обратно на промысел. К тому времени морская болезнь меня доконала окончательно, весь переход до казахского берега постоянно штормило, волны достигали пяти и даже шестиметровой высоты. Да сама шаланда порядком надоела. Огромные рыжие тараканы всю ночь по тебе бегают, как слонопотамы. Морить ядом их нельзя, поскольку на судне пищевое производство, а корма для них вдоволь. Поэтому их здесь миллион штук, или больше. Удивляюсь, как они корабль не захватили с таким численным преимуществом? Поэтому я сошел с траулера, едва борт коснулся причала. Капитан на прощание пожал руку, выдал честно заработанные пятьдесят рублей, хоть я и не просил. Тетя Дуся собрала целый мешок продуктов в дорогу, а Серега дал адрес и телефон, чтобы я затянул как-нибудь в гости. Обещал помочь с восстановлением в институте, у него знакомые там остались. В моем будущем город переименовали в Актау, но лучше от этого он точно не стал. Как был дырой, так и остался. На редкость неуютное место, окруженное с трех сторон пустыней с солончаками и Каспием с другой стороны. Единственная достопримечательность города — экспериментальная атомная станция, которая снабжает город питьевой водой отвратительного качества. Из-за недостатка пресной воды в Шевченко-Актау почти нет растительности, а из-за постоянных ветров он весь засыпан песком, поэтому выглядит заброшенным и не ухоженным. В советское время пытались провести водопровод с дельты Волги, но затея закончилась ничем. Всю воду из труб разобрали на половине пути, даже до Гурьева не дотянули. Местность засушливая, а тут такое богатство мимо течет. Хотя нитка водовода исправно проработала затем тридцать лет. Десять часов на вокзале в ожидании единственного поезда, затем пересадка в Гурьеве, он же Атырау. и наконец третья пересадка в Аксарайске. В отличие от одноименной станции поселок носит имя мужского рода. За два рубля купил билет в купейный вагон московского скорого. Был плацкарт на поезд Киев-Баку. и дешевле и на полтора часа раньше прибытие, но почему-то не захотелось. Не слишком приятные воспоминания вызывает у меня табличка с названием города, чтобы их освежать. В купе оказался всего один попутчик. Веселый неунывающий командировочный, изнывающий от скуки и долгого пути. Он тут же предложил тяпнуть по соточке за знакомство, но вспомнил, что на вокзале через два часа его будет встречать жена, погрустнел и забрал свое предложение обратно со словами: «Где же ты был вчера?» После чего вышел в коридор и стал весело напевать у окна что-то до боли знакомое. — Ты кто такой! Давай дасвидания! Ты кто такой, давай дасвидания! — Подстава? Вычислили! — мелькнула паническая мысль, но тут же рассеялась. Я неожиданно понял, что сосед не поет, а подпевает. Песня звучит из динамика радиоточки. — Вот. зараза. Прилепилась, не отстает. Всю дорогу с Москвы напеваю. — вернувшись в купе, поделился проблемой попутчик, чем запутал меня окончательно. — Вторые сутки только и крутят. Мне нравится, ржачная песенка. Ты кто такой. Миша давай. Райку с собой забирай. — О ком это? — у меня аж в горле пересохло от волнения. — Дык. это. О Михаиле Сергеевиче и его супружнице песня. О ком же исчо? И когда успели, паршивцы, сочинить? Его же только третьего дня арестовали. В таких случаях именитые авторы пишут про немую сцену, но я потерял дар речи от шока и поэтому ничего сказать не мог чисто физически. Лишь промычал нечленораздельно. — Кого арестовали? — Парень, ты с Луны свалился что ли? Новостей не читаешь, телевизор не смотришь? Арестовали Михаила Сергеевича. Предателем и наймитом оказался. Продался империалистам. — И кто вместо него теперь? — я выдал наконец первое осмысленное предложение. — ВКЧП. Всесоюзный комитет по Чрезвычайному положению. Крючков. Павлов, еще какой-то хмырь, фамилию не запомнил. Во главе Всесоюзного КЧП — товарищ Лигачев. Егор Кузьмич. Финита ля комедия, как говорил один знакомый армянин из Сочи. Немая сцена. — Какой еще нафиг Лигачев?! Они там все беленов что ли объелись? Эпилог 15 апреля 1989 года. Баку. Штаб Каспийской военной флотилии. Кабинет начальника особого отдела. За столом сидит товарищ Громов. Перед ним красивый мельхиоровый поднос, на котором горит крошечный костер. Время от времени, капитан первого ранга подкладывает в огонь очередную страницу, разорванную напополам. Лишь один документ избежал печальной участи. Несколько раз Громов пытался и его отправить на мельхиоровый алтарь, но каждый раз его рука останавливаась на полпути. — Джохар Дудаев, генерал-майор авиации, служит в Тарту: Аслан Масхадов подполковник, артилерист. служит в Литве. Шамиль Басаев, торгует компьютерами в Москве, в 1989 году — Стамбул, прикрытие — учеба в медресе. Зелимхан Яндарбиев… В конце концов, документ избежал огненного пламени и был оправлен в синюю папку с золотым тиснением на обложке. Кроме списка из двадцати фамилий на столе остался лишь один последний листок. Словно сирота, ждущий приговора суда. «Совершенно секретно. Экземпляр единственный. Комплексная графологическая, психо-лингвистическая и почерковедческая экспертиза» Громов в который уже раз пробежал глазами заголовок и снова перешел к последнему абзацу, непосредственно к выводам. Документ он прочитал несколько раз. и уже мог. наверное, процитировать его наизусть. — Русский язык — родной. Но с большой вероятностью автор текста долгое время проживал за границей СССР. Возможно более десяти или двадцати лет. В тексте используются не характерные для граждан СССР построения фраз, частично изменен или сознательно искажен стиль изложения… Несколько минут Начальник особого отдела ничего не делал, лишь переворачивал тлеющие куски бумаги на поддоне, задумчиво глядя на поддон. — Образование — высшее, техническое. Возможно — второе, юридическое или финансовое. Характерными признаками являются… — Возраст автора текста. От 40 до 55 лет. Установлены признаки… Посмотрев на часы и убедившись, что уже глубоко за полночь. Громов сложил лист пополам, разорвал его и положил в огонь. — Дед едет на дембель. Так и должно быть. КОНЕЦ ВТОРОЙ КНИГИ