– Я Кэролайн с заправки, я оставила у вашей двери запеканку несколько дней назад. Наверное, сложно готовить и вообще здраво рассуждать, когда переживаешь такое горе. – Она была потрясающая, – ответила я. – Можно взять рецепт? Я взглянула ей в лицо. Красная помада, голубые глаза. Она, наверное, чуть моложе меня, но я не очень хорошо умею угадывать возраст. – Конечно, могу отправить имейлом? – Я не пользуюсь компьютером, но после Рождества собираюсь пойти на курсы в библиотеке. Они бесплатные. – Я это уточнила, позвонив в библиотеку утром. Разговор прошел легко, и мужчина, Йен, был очень мил. – У вас есть телефон? Могу написать СМС. – Нет. – Тогда я запишу вам его и отдам, когда приедете на заправку. – Спасибо. Кстати, я рассуждаю вполне здраво, но эмоционально выключена, поэтому переживаю горе не совсем нормально. Как дела? – Я решила попробовать еще раз. – Занята, – сказала она и показала мне стопку конвертов. – Стараюсь донести все рождественские открытки до почты, пока еще не поздно. Почтальон доставил несколько рождественских открыток на прошлой неделе. Некоторые были адресованы отцу, некоторые – мне. Я подумала, что стоит, наверное, их открыть. Я не знала, что еще сказать Кэролайн. Очередь продвигалась медленно, многие посетители пытались пихать в окошко миссис Салливан громоздкие посылки. – А где вы проведете Рождество? – поинтересовалась Кэролайн. – Меня вроде как пригласили Анджела и Надин, но я не уверена, что пойду. Может быть, останусь дома. – Эти двое? – Да. – Я снова посмотрела ей прямо в лицо и увидела, что она нахмурилась. Что на этот раз я сказала не так? – Не надо вам проводить с ними слишком много времени. Я езжу к врачу в Роскоммон с тех пор, как умерла ваша мама. Могут подумать, что вы одна из них. – Из кого? – Ну, вы знаете. Лесбиянок. – Последнее слово она прошептала. – Ну, теоретически я гетеросексуальна, – заявила я. Она растерянно посмотрела на меня. – У меня никогда не было секса, так что я не могу быть на сто процентов уверена. В этот момент она отвернулась, и было похоже, что разговор окончен. Но мы по-настоящему поболтали, и я очень гордилась собой. Она достала телефон из кармана и стала его листать. Когда ее обслужили, она кивнула мне перед уходом. – До свидания! – крикнула я. – Было приятно поболтать. Но она ничего не ответила. Миссис Салливан в окошке наклонила голову набок. – Салли, как ты? – Она по-прежнему кричала, будто я глухая. – Спасибо, хорошо. Мне нужен адрес Марты Адебайо, пожалуйста. Ее нет в телефонной книге. – Марты, которая преподает йогу? – проорала она. – Я не знаю, чем она занимается. Ее мужа зовут Удо, и у нее двое детей. – Да, я знаю, о ком ты говоришь. Ее студия на Брекен-лейн, рядом с мясником. Студия «Санфлауэр». Не думаю, что могу дать тебе домашний адрес. Зачем он тебе? Я снова притворилась глухой и развернулась к выходу. – Счастливого Рождества! – крикнула она мне в спину. Я не ответила на поздравление. – Бедняжка, – сказала она мужчине, стоявшему за мной. – Видимо, слух то появляется, то пропадает. Я поднялась на холм и свернула налево, на Брекен-лейн, к лавке мясника. Студия «Санфлауэр» оказалась прямо в соседнем здании. Я помню, что когда-то здесь находился цветочный, но потом в Ноктуме, деревне в пяти милях отсюда, открылся большой супермаркет, и постепенно и цветочные, и продуктовые, и кондитерские позакрывались, и остались только маленький супермаркет «Гала» и автозаправка. За большим окном по типу витрины я увидела шесть женщин и одного мужчину. Они стояли спиной к стеклу, расставив ноги, подняв зад и вытянув руки вперед. Марта стояла к ним спиной, и они все поднимали и протягивали руки к потолку с растопыренными пальцами, а потом вслед за ней нагибались вперед, опуская руки и плечи, и трясли ими, снимая напряжение. Я смотрела такие же уроки по телевизору несколько лет назад и занималась по утрам. Отец иногда присоединялся. Он говорил, что упражнения для меня полезны, но, не считая долгих прогулок по нашему участку, я в последнее время ничего не делала. Занятие закончилось. Ученики начали забирать свою одежду, сложенную аккуратными стопками на полках, и сразу накидывали ее. Я решила, что здесь, видимо, нет душевых, и снова подумала об идеальном душе Анджелы и Надин. Тут я услышала голос Марты: – Салли! Заходи! Ты хотела записаться на занятия? Я протиснулась в дверь, пока мимо меня выходили остальные. Я не поднимала глаз, пока мы не остались одни. – Как дела? – спросила я. – Неплохо. Немного потно. – В помещении было тепло, и я заметила, что стойка флориста по-прежнему здесь. Марта подошла к питьевому фонтанчику. – Это последнее занятие перед Рождеством, но можешь присоединиться к нам после 4 января. 100 фунтов за восемь занятий. Уверена, ты будешь не против немного размяться? – Вам не нужна бесплатная няня? – Что, прости? – Я знаю, у меня нет опыта, но моя мама всегда говорила, что мне надо найти работу, а ваши дети – первые, которые мне понравились. Я могла бы кормить их, и я проходила курс первой помощи, так что они будут в полной безопасности, и я хорошо училась в школе, так что, возможно, смогу помочь с домашней работой. Выпалив все это, я взглянула на нее: я не была уверена, что Марта правильно меня поняла. – А еще я запаслась шоколадным печеньем, и обещаю не говорить им, чтобы они не ходили в школу. Я буду делать в точности то, что вы мне скажете. Можете все для меня записать. Я прекрасно действую по инструкции. Я могу забирать их и привозить домой – так часто, как захотите. Марта улыбалась. Это был хороший знак. Мы присели на стулья, и она отпила из своего пластикового стаканчика. – Я очень рада, что тебе нравятся мои дети. – Так что насчет няни? – Слушай, без обид, Салли, но мне не кажется, что ты хорошо… подходишь для такой работы. К тому же я работаю неполный день, так что могу находиться дома, когда заканчивается школа. Нам не нужна няня. Я была недовольна. – Почему вы думаете, что я не подхожу? – Салли, у тебя нет соответствующей квалификации. Я рада, что тебе нравятся мои дети, но то, что они – единственные дети, которые тебе нравятся, это немного… странно. Что, если они начнут плохо себя вести? Я не знаю, как ты справишься с дисциплиной, если разозлишься на них. – Обычно, если я злюсь или расстраиваюсь, я дергаю себя за волосы. – О господи. Ты же представляешь, как это их испугает? – Тогда я не буду дергать себя за волосы, и еще я иногда играю на пианино, чтобы успокоиться. – Прости, Салли. Если ты ищешь работу, то сидеть с детьми – это не для тебя. Но, знаешь, я правда считаю, что йога поможет тебе справиться со стрессом. Подумай об этом. Первые два занятия бесплатно. Что скажешь? Марта снова улыбалась. – Я подумаю об этом, – сказала я и развернулась к выходу. – Сможете передать Абеби, что я не приду на рождественскую постановку? Дети обычно ужасные актеры. Она рассмеялась. Видимо, решила, что я шучу. – Понимаю. Ну, не думаю, что ты много потеряешь. Я пошла в сторону двери. – Эй, счастливого Рождества! – крикнула она. – Счастливого Рождества, особенно детям, – ответила я. Глава 14