Беатрис Лайонс Клайн оказалась хорошенькой женщиной с правильными, как и у брата, чертами лица. Но волосы, в отличие от Люсинды и Реджи, у нее были темно-каштановые, и она носила очень короткую стрижку. Как и брат, она казалась чем-то обеспокоенной, однако умела скрывать свои чувства куда лучше его. – Как поживаете? – вежливо, но без всякого энтузиазма спросила Беатрис. И взгляд у нее был холодный и наблюдательный. Беатрис изображала полное спокойствие, но от моего внимания не укрылось, как она то и дело посматривает на входную дверь в гостиную. Думаю, все мы сейчас думали об одном и том же. Гадали, какой сюрприз нам припасла на этот вечер Изабель Ван Аллен. Затем Реджи Лайонс познакомил нас с Гарретом Уинтерсом, и тот и словом не обмолвился о том, что уже успел представиться мне сегодня днем в моей спальне. Он тоже смотрел рассеянно, но встревоженным не выглядел. Создавалось впечатление, что мысли его были заняты куда более важными вещами, чем присутствующие в этой комнате простые смертные. А несколько мгновений спустя занавес поднялся, и на сцене возникло главное действующее лицо. – Надеюсь, я не слишком опоздала, – послышался в дверях голос. То была Изабель Ван Аллен собственной персоной. Секунду-другую она стояла на темном фоне холла, привлекая всеобщее внимание. Затем вошла. На ней было черное шелковое вечернее платье с вызывающе открытым декольте. – Отнюдь, – ответил Лайонс с вымученной улыбкой. – Я как раз знакомил с гостями мистера и миссис Эймс. – Прелестная компания, не так ли? – заметила Изабель, неспешно направляясь к нам. Я не могла удержаться от мысли, что походка у нее, как у кошки на прогулке. – Но вроде бы не все еще прибыли? – А что, должен присоединиться кто-то еще? – с невинным видом спросила я. – Еще одна пара, – ответил Реджинальд Лайонс. – Филипп и Фрида Коллинз. Должны были приехать сегодня, но у них заболела дочка, и миссис Коллинз не смогла оставить ее. Думаю, они появятся завтра, где-то днем. – Вот и отлично. Тогда вся наша маленькая компания будет в сборе, – с улыбкой произнесла Изабель, глядя прямо в глаза Реджи. Тот старался не встречаться с ней взглядом и стоял, стиснув зубы. У входа снова возникло какое-то движение, все мы обернулись. – А, вот и ты, Десмонд, – проговорила Изабель. Протянула ему руку, и он кинулся к ней, точно по команде. Я была убеждена – этого Десмонда не было на месте трагедии той ночью. Слишком уж молод. И еще – поразительно красив, этот юноша с черными волосами и глазами темно-медового цвета. Кожу его покрывал глубокий ровный загар – несколько необычно для середины зимы. Возможно, приехал из Кении вместе с мисс Ван Аллен? Впрочем, моему Майло удавалось поддерживать прекрасный цвет лица круглый год, так что, возможно, я ошибалась. Вскоре выяснилось, что догадка моя оказалась верна. – Знакомьтесь, Десмонд Робертс, мой секретарь, – произнесла она с улыбкой, намекающей на то, что за чисто деловыми отношениями между ней и Робертсом стоит нечто большее. Уж в чем-чем, но обвинить мисс Ван Аллен в скрытности было нельзя. – Он со мной уже больше года. – Приветствую всех, – белозубо улыбнулся юноша. Вблизи он показался еще моложе, чем при первом взгляде. Едва ли ему было больше двадцати трех или двадцати четырех лет; получалось, что мисс Ван Аллен старше его как минимум на два десятилетия. Похоже, она постоянна в своих пристрастиях. Интересно, действительно ли он исполняет секретарскую работу? Как-то трудно представить этого юного красавчика сидящим за пишущей машинкой и набирающим текст под ее диктовку. – Я пишу романы о любви под вымышленным именем, – продолжила Изабель, поглаживая его по руке. – И Десмонд оказывает мне просто бесценную помощь в этой работе. У него имеется целый арсенал способов вдохновить меня. Майло поймал мой взгляд и слегка приподнял брови. Тут всех гостей пригласили к столу, что избавило нас от чувства неловкости. Обеденный зал выглядел так, словно за последние лет пятьсот в нем почти ничего не изменилось. Это была продолговатая темная комната c высокими потолками из деревянных балок и деревянным столом длиной почти во все помещение. Над огромным камином из крупного камня висели герб Лайонсов, голова оленя с ветвистыми рогами и скрещенные боевые топорики. Я обрадовалась, услышав, как ревет в камине огонь, и еще больше тому, что мне уготовано место спиной к огню, поскольку вечернее платье, как выяснилось, все же не предназначено для носки в холодных помещениях. Еда была прекрасной, беседа хоть и поверхностной, но довольно приятной. Однако, несмотря на всеобщую благостность атмосферы, я чувствовала: «поскреби» хотя бы чуть-чуть эту поверхность, и под ней откроется нечто менее цивилизованное. Напряжение только возрастало, почти каждый из присутствующих настороженно косился на остальных. Все, кроме Изабель Ван Аллен. В немного сумеречном освещении лицо ее выделялось бледностью и красотой. Она сидела рядом с Реджи Лайонсом, но за весь вечер эти двое не обменялись и словом. И еще я заметила, что, несмотря на свой статус гостьи, истинной королевой этого вечера являлась именно Изабель. В ее глазах светилась уверенность женщины, осознающей, что ей известно нечто такое, о чем не догадывается никто другой. Интересно, подумала я, когда же она решит поделиться с нами своей тайной? Как выяснилось, Изабель дожидалась десерта. Вскоре перед каждым из нас поставили красивое блюдо с бисквитами, но она не дала времени ими насладиться. – Я хотела начать, когда соберутся все, – заявила она, воспользовавшись паузой в разговорах. – Но поскольку Фрида и Филипп запаздывают, думаю, лучше сказать вам прямо сейчас. У меня для вас любопытные новости. Ее слова произвели сильный эффект, несмотря на то что ничего тревожного в этом заявлении не было. Я заметила, как омрачилось лицо Реджи Лайонса, а все остальные замерли на своих местах. Изабель выдержала паузу – видимо, хотела насладиться моментом всеобщего испуга, а затем продолжила: – Ни для кого не секрет, что публикация моего романа «Жертва зимы» вызвала целый ряд неприятностей. – Неприятностей? – холодно повторила Беатрис Клайн. – Так вы предпочитаете называть наше разорение и смерть Брэдфорда? – Я просто представила правду такой, как ее увидела. А уж последствия не моя вина. – Не ваша вина? – возмутилась Беатрис. Она даже побледнела, а глаза засверкали от гнева и горечи. Какие бы чувства она ни испытывала к Брэдфорду Гленну, ясно было одно, эта женщина воспринимает случившееся с ним очень близко к сердцу. – Да с самого начала это была именно ваша вина. Это вам следовало бы умереть! Изабель тихо рассмеялась, ее темные глаза сияли. – Ага, выпустила коготки. Ты всегда была такой честной, Беатрис. Никакого притворства. Вот и продолжала бы в том же духе. Так было бы куда лучше, согласны? Никто не сказал ни слова. Даже Беатрис промолчала. Я покосилась на Реджи Лайонса. Он стиснул зубы, лицо было бледно, как мел. А на губах Изабель играла улыбка, пока она обводила взглядом стол. Я почти физически ощущала исходящее от нее возбуждение. Она явно наслаждалась каждым моментом. – Теперь, раз уж мы стали так честны друг с другом, самое время сделать одно заявление. В моей книге раскрыто много тайн, но в самой истории, случившейся тогда, их было гораздо больше. Просто тогда я этого еще не знала. И вот раскопала их. У меня появилась новая информация, однако я решила приберечь ее до нужного момента. Как раз сейчас он и настал. – Изабель снова выдержала долгую паузу перед тем, как нанести coup de grace[2]: – Я решила написать продолжение. Глава 4 В зале повисла тишина – показалось, что даже поленья в камине перестали потрескивать, – затем Реджи Лайонс громко чертыхнулся и так резко вскочил со своего места, что стул отлетел в сторону. – Ты не посмеешь, Изабель! – Но я уже начала писать, Реджи. – Я не позволю, – сквозь зубы прошипел он. Изабель расхохоталась низким горловым смехом, однако ее взгляд стал жестким, ледяным. – Не думаю, что у тебя получится мне помешать. Он так побагровел от ярости, что я испугалась – вдруг его хватит апоплексический удар. И тут в тишине прозвучал холодный голос Беатрис: – И что же нового вам удалось узнать? Изабель устремила взгляд на нее. Казалось, искры ненависти так и пронзают воздух. – Ты действительно хочешь, чтобы я так прямо тебе и сказала, Беатрис? Беатрис не отвела взгляда, но и не ответила. Изабель не стала нарушать тишину, воспользовалась паузой и отщипнула крохотный кусочек бисквита. Я слышала, как тяжело дышит сидящий напротив Реджи Лайонс. Мне очень хотелось посмотреть на реакцию Майло, однако он сидел на той же стороне стола, что и я, а извернуться и взглянуть на него было бы просто неприлично. И Лаурель тоже сидела там, где я не могла ее видеть. И я отчаянно ломала голову над тем, что же сейчас думают эти двое близких мне людей. – Но к чему понадобилось собирать нас здесь, чтобы сообщить все это? – спросила моя кузина. Пусть я ее не видела, зато отчетливо слышала в ее голосе разочарование. – Почему бы вам просто не написать книгу и обойтись без этих выступлений? – Тем же вопросом задавалась и я. – Да потому, что вы мне нужны, – ответила Изабель. Реджи Лайонс подавил смешок. – С чего это вы взяли, что мы будем вам помогать? – впервые за весь вечер я услышала, как заговорил Гаррет Уинтерс. Никакого возмущения в его голосе не прозвучало. Создавалось впечатление, что он вовсе не заинтересован в ее ответе. Изабель взглянула на него, и губы ее тронула улыбка. – Прелестный Гаррет, как всегда, витает в облаках. Но ты ведь хотел бы помочь мне, правда? В память о старых добрых временах? Он промолчал. Изабель отвела от него взгляд, и теплая улыбка растаяла. – Полагаю, все вы собрались здесь, чтобы выслушать мои соображения. И я выскажу их, но в свое время. А на сегодня, пожалуй, я сообщила достаточно. С этими словами она грациозно поднялась из-за стола; все мужчины автоматически тоже встали. Все, за исключением Реджи Лайонса – стул, который он отбросил, по-прежнему лежал на полу. Он тяжело опирался обеими руками о стол. Я надеялась, что ноги все еще его держат. – А сейчас я удаляюсь к себе в комнату, – произнесла Изабель, окинув присутствующих беглым взглядом. – Собираюсь немного поработать. Мне нужно закончить книгу в течение месяца. И я почти уверена – этот роман произведет настоящую сенсацию. Она находилась на полпути к двери, когда заговорил Реджи: – Но прежде я тебя убью. – Эти слова он произнес шепотом, но в наступившей мертвой тишине они были отчетливо слышны. В ответ на эту угрозу Изабель глянула на него через плечо и прищелкнула языком. – Как тебе не стыдно, Реджи! В присутствии всех гостей!