5 Мартенсен встретился со мной на улице, у входа в главное здание. Увидев идущего меня, он сделал несколько шагов навстречу, протянул здоровенную ладонь для рукопожатия. Он вообще весь здоровенный – и ростом, и шириной плеч, – хоть и худой. – Ты здесь уже большим боссом стал? – Большим? – удивился я. – Нет, так себе босс, расти еще и расти. Как там у вас? – Ничего не меняется. Люди приходят понемногу отовсюду, тоже растем. Жена все летает? – Больше учит, она по профессии именно пилот-инструктор. – Это лучше, чем над пустыми землями летать, – одобрительно кивнул он. – Передавай привет при случае. – Обязательно. – Тобой федералы интересовались, – вдруг резко сменил он тему разговора. – Поплавски сначала сказал, а потом они ко мне приходили. – А кто именно и зачем? – изобразил я некое удивление. – Кто именно? – переспросил Мартенсен. – Сейчас… Он пошарил в поясной сумке, выудил из нее чуть помятую визитку с логотипом DHS и гербом, прочитал: – Юджин Пикетт, старший специальный агент. Знаешь такого? DHS, или Департамент безопасности отечества, или ДБО, если русифицировать – единственная федеральная структура, которая сохранилась из числа тех, что вели разведку, контрразведку и борьбу со всяким криминалом. Федералы сочли, что при нынешней численности населения содержать все эти ФБР, АНБ и прочих получается накладно и неразумно, поэтому всех свели под одну крышу, как раз ДБО. – Он уже и агент, и еще старший специальный? – удивился я. – Да, я его знаю, он в Гарден-Сити, Канзас, был кем-то вроде… а черт знает кем он был, он всем подряд занимался. В прошлом он коп, работал в Канзас-Сити, насколько я помню. И что ему понадобилось? – Мне он ничего об этом не сказал, Поплавски тоже понял только то, что федералы тебя зачем-то ищут. И они на тебя злы, как ему показалось. Что ты там натворил? – Трахнул девку из сити-холла и уехал, не предупредив, вроде бы все. – Ничего ценного не прихватил? – усмехнулся Мартенсен. – Я на своем самолете улетел. Если они вдруг не начали считать его своим, то ничего. Если начали, то пусть трахнут себя, потому что самолет мой и я вместе с ним на работу нанялся. Даже выданное оружие оставил на месте. – Ты работал в Гарден-Сити? – удивился он. – Чужой там работал? М-да, лишнее ляпнул. Надо выкручиваться. – Там забавно получилось. Они с анализами ошиблись, а я поначалу вообще ничего не знал ни про каких чужих. Так что месяц я там проработал. Правда, к концу месяца понял, что надо смываться, если не хочу жить там в клетке, и просто ждал удобного момента. Вроде нормальная версия… относительно. – Впервые слышу, чтобы с анализами ошибались. – Образцы перепутали, я так понял. Не мой проверили. – Понятно. И все же ищут они тебя зачем? Чужой и чужой, вас тут целый анклав. Что в тебе такого? – А что Пикетт говорит? – А что ты скажешь? – усмехнулся Мартенсен, ответив вопросом на вопрос. – Перед тем как сбежать, я связал и запер в его же доме одного федерального чиновника. Никаких телесных и прочих повреждений ему не нанес, уверен, что его через пару часов уже освободили. Надеюсь, что освободили. Некий дискомфорт от того, что я оставил связанным Липперса, я все же испытывал, надо сказать честно. Все думал о том, что я его вот так кинул, а в дом к нему вломилась какая-то тварь… хоть и бред, дом был заперт, и решетки на окнах, и Пикетту я письмо передал через своего механика, в котором описал бедственное положение федерального представителя. – Зачем? – Чтобы не поднял тревогу, понятно зачем. Да нет, – махнул я рукой, – не было там ничего серьезного настолько, чтобы за мной специально гоняться. – Ну да, там есть обвинение в незаконном лишении свободы. Но если это так, как ты сказал, то действительно ерунда, никто специально гоняться не станет. Так почему гоняются? Вообще-то много вопросов, можно вместо ответа вежливо послать, но посылать Мартенсена и говорящего сейчас через него Поплавски совсем не хочется. Поплавски там закон и отнесся ко мне очень по-человечески, прикрыв от преследователей из Южной Дакоты, где у меня с местными, с подачи тех самых федералов, к слову, случились непонятки, завершившиеся стрельбой. Да и сейчас он меня прикрывает по факту хотя бы тем, что передал информацию о том, что меня ищут. – Ты знаешь, зачем ловят чужих? – спросил я его. Мартенсен поморщился, затем кивнул все же: – Закрытая информация, но да, я знаю. – А у меня кровь какая-то аномальная, как и у моей жены. Поэтому меня сразу как чужого и не опознали на самом деле. И не опознали бы дальше, но так случилось, что Пикетт правду все же узнал. – И ты просто смылся? – Естественно. Я же искал жену, мне как бы плевать было на все остальное. А вот они уже отпускать меня не хотели. – Из-за аномальной крови? – Да. – Я решил во все подробности не вдаваться. – И меня совсем не привлекает перспектива стать подопытным кроликом для федералов. Ни меня, ни жену не привлекает. – В Вайоминге ты преступлений не совершал, по нашим законам тебя выдать очень трудно, но… – Федералы могут надавить? Мартенсен кивнул: – Могут. И сильно. У нас есть люди с синдромом, им нужна сыворотка. Сыворотку дают федералы. Только федералы, и никто больше. Ну да, именно так они натравили на меня тот маленький анклав в Южной Дакоте – через сыворотку. В этом мире мощней рычаг и не придумаешь, пожалуй. – Технология ее получения – секрет, насколько я понимаю? – Абсолютный. Ну да, мы оба легко можем додуматься до простого вывода: в Вайоминге людей не так уж и много, если бы технология получения сыворотки была известна, то мы могли бы и напрямую договориться, ради такого дела нашлось бы и достаточно доноров в нашем анклаве. Но федералы рычаг терять не хотят, так что все это будет храниться в тайне. – И где Пикетт сейчас? – Вроде бы сегодня собирался улетать, но не знаю, я улетел раньше. – Куда, кстати, ты не знаешь? – В Гарден-Сити, самолет был оттуда. Там вроде как оперативный центр DHS организован теперь по работе с нефедеральными территориями. Интересно, Пикетт и раньше был федом или сейчас нанялся к ним? Хоть это и не существенно. А вообще новости так себе, прямо скажем, я надеялся, что или мой след потеряли, или плюнули и решили, что пусть валит, то есть пусть я валю. Но так не вышло. И плохо, что ищет именно Пикетт. В чем-то хорошо, наверное, потому что он все же человек порядочный, я его достаточно узнал, но плохо в том, что он наверняка знает про Люси. И это уже рычаг против меня. Если Настя узнает… мои объяснения, что я сделал это для того, чтобы получить доступ к информации, а по этой информации найти ее, Настю… это будет звучать жалко и просто по-идиотски, как из плохого сериала. И что самое смешное – это чистая правда. Да, я спал с Люси потому, что она имела доступ к базе данных тех чужих, что попались федералам. И через нее я узнал, что Насти среди них нет. Но для Люси это было явно что-то серьезное, я это чувствовал, и когда я сбежал… не знаю, как она отреагировала. И не знаю, как реагировать теперь самому. Вот не греши, чтобы этот грех не вернулся и не вцепился зубами тебе в задницу вроде бы, но… а как еще было искать жену в тот момент? Только потому, что Люси придумала себе любовь и подпустила меня к информации, я смог понять, куда мне надо лететь. И да, Люси вовсе не такая плохая, точнее, она даже совсем хорошая, и мне было ее жаль, и мне было с ней трудно именно потому, что хорошего человека обижать тяжело и мучительно, а я точно знал, что просто использую ее. И все равно, если Настя узнает… – Пикетт вычислил, куда ты отправился дальше, – сказал Мартенсен. – Было бы смешно, если бы он не вычислил, – хмыкнул я. – Куда еще мог отправиться чужой из Баффало, если не сюда. – Мы не дали ему информации, ни я, ни Поплавски, но он опрашивал людей, а тебя уже многие видели и знают. – Это понятно. Кстати, как Поплавски? – Он уже шериф, две месяца назад были выборы. – Ничего себе. – Я присвистнул. – Мои поздравления. – Передам. В общем, я сказал все, что должен был сказать. Дальше ты сам решай, что делать с этой информацией. Но я уверен, что на этом дело не закончилось, они действительно тебя ищут и будут пытаться как-то достать. – Хорошо, я понял, спасибо, – протянул я ему руку. На этом мы расстались, Мартенсен пошел в штаб, а я на базу отряда, озадаченный по самое не могу. Вот не было печали, а? Понятно, что это не сюрприз, я этого ждал и даже с Настей обсуждал, хоть и не во всех деталях, понятно, но одно дело, когда ты ждешь неприятностей и при этом втайне надеешься, что они обойдут тебя стороной, и совсем другое, когда выясняется, что они вовсе не обошли, а как раз и случились. Гадство какое.