Главным, наверное, различием был Джерри, моя бывшая мышь, а теперь мой питомец-курунах. Сейчас он посапывал в кармане плаща и, кажется, совершенно не заметил, что его хозяин старательно ищет приключений на свою задницу. Почему Джерри как-то отличался от других преображенных? Я уже говорил, но вновь, так и быть, повторюсь. Преображенных с именами в Изтокских Пустошах было раз, два и обчелся. И только у двух из них были хозяева-бродяги. И это были всеми уважаемые неписи. А в случае со мной я обзавелся питомцем едва ли не в первые минуты игры. Да, все вокруг — это игра. Только в реальном мире. Такого не бывает, но такое случилось. Конечно, я много читал о подобном, но это же были книги. Никогда в трезвом уме я бы не мог помыслить, что сам стану участником такой игры. Интересно, как это вообще произошло… Ладно, разберусь. Но после. Сейчас мне нужно было понять, как в этих Пустошах обстоят дела с червоточинами. Червоточины, если кто не знал, один из основных видов опасностей Пустошей. Что такое червоточины? Я не ученый, я не знаю. Да и мало кто ответит доходчиво вам на этот вопрос. Червоточины — это образования неизвестной природы, которые смертельно опасны. Существуют червоточины гравитационные, электрические, химические, термические, органические и, наконец, пространственные. Самыми опасными я считаю гравитационные. Остальные… Если вы попадете в гравитационную червоточину, вас или разорвет, или расплющит. Но вы из нее не выберетесь. Из других выбраться можно, если поспешить. Самые интересные червоточину для меня — это пространственные. Телепорт, Пузырь… При помощи Телепорта можно перепрыгнуть в совершенно иную локацию. А Пузырь… Это кусочки территорий Пустошей, которые каким-то непонятным образом откололись от Изтока. И попасть в них можно только при соблюдении особых условий. Самый огромный Пузырь представляет собой целый город, Азад. Вы можете себе такое представить? Я — нет, если честно, но оно есть. Вот и все, что я знаю об червоточинах Пустошей. Хотя — нет, не все. При взаимодействии с чужеродным предметом, будь то даже бродяга, преображенный или еще что-нибудь, в червоточинах образуются осколки. Осколки обладают разными свойствами, и многие из них очень полезны. Это как раз объясняет наличие бродяг в Пустошах. Большинство из бродяг пришли в Пустоши за богатством. Ведь осколки на Большой Земле, как бродяги называют все, кроме Пустошей, стоят огромных денег. И это я говорю о игре. Существует множество интернет-рынков, которые действительно скупают осколки у бродяг за бешеные бабки. Меня осколки как источник дохода интересуют мало. Вот такой я странный бродяга. Я уже говорил, я заядлый квестовик. Но сейчас… Червоточины Изтокских Пустошей были более-менее известны и прописаны. Очень редко разработчики вместе с обновлениями выкатывали и новый вид червоточин. На моей памяти это случилось всего раза три, не больше. Но что здесь, в этих Пустошах? Какие здесь червоточины и есть ли они вообще? Я не знал. Но узнать об этом мне лучше было как можно скорее. Потому что если меня внезапно закружит «курухабала» или в меня разрядится молниями «эрби»... Это будет совсем нехорошо. Вот так вот. Пустоши — земли хаоса. Здесь нельзя быть уверенным в каждом своем шаге. Но и сомневаться нельзя. Потому что у Пустошей своеобразные законы и она очень не любит нарушителей. Зато любит наказывать. С поводом и без. Еще я кое-что забыл сказать о Пустошах. Пустоши не любят жить без движения. Ведь движение — это жизнь. И я в этом в полной мере убедился, когда все-таки решил двигаться. Прямо перед моим носом вдруг закружилась «курухабала», и едва я успел отдернуть ногу, которой как раз хотел шагнуть прямо в центр новообразовавшейся червоточины. —Активирован новый квест. «Мертвое сердце». Достаньте осколок из центра червоточины, чтобы уничтожить ее. Добыча осколков, тем более квестовых, — дело неблагодарное. Во-первых, если вы добыли квестовый осколок, вы его не сможете перепродать кому-либо кроме того, кто дал вам это задание. По крайней мере, у меня лично это получалось только с «Измененным штурвалом» из Зова Припяти. «Компас» Ноя, которого благодаря багу вы можете набрать столько, сколько захотите, можно будет продать только один раз — Бороде, Сычу или Султану. И все. Больше никому он и нафиг не сдался. А если вы радостно использовали баг — это было бесполезное деяние. Только рюкзак свой перегрузили. Вообще, добыча осколков — дело довольно прибыльное. Я уже об этом говорил, конечно, но не премину заметить о том, что самый простые, распространенные осколки — «Мимоза» или «Курбас» — стоят от тысячи деревянных. Что уж говорить о малораспространенных или квестовых. Потому добыча осколков — общепринятое любимое занятие всех бродяг. Ведь большинство из них явилось в Пустоши с целью разбогатеть, а не просто так. Это я к чему. Добыча осколков — довольно опасное занятие, и если в Тенях Чернобыля артефакты зачастую лежали рядом с червоточинами и их нужно было просто найти, то уже в Чистом Небе и Зове Припяти без специального оборудования нечего было и соваться к червоточинам. Специальное оборудование — это не болты, как кто-то мог подумать, а детекторы аномалий. Болты всего лишь позволяют обозначить червоточину. А артефакты появляются только при наличии у вас в руках детектора аномалий. В Strange Wastelands все сделали намного интересней. Теперь червоточины обнаруживались только специальным приложением, установленным на КПК или если вы умудрились в нее наступить. Но с помощью червоточины можно было самому создать осколок. Просто бросив туда хоть что-нибудь. Неважно что. Оружие, коробку патронов, аптечку, бинты, жратву, водку, товарища-бродягу. Или заманить туда преображенного. Все сойдет. И вы получите осколок. Который червоточина создаст из чужеродного ей объекта. В принципе, способ простой, но разные червоточины создают разные осколки. Да и не все червоточины это делают. Некоторые бродяги уверяют, что даже чужеродный объект нужно учитывать. Якобы что кинешь в червоточину, то и получишь. Я не горю желанием лезть к червоточинам ради деревянных, которые не факт, что получу. Ведь не только бродяги их любят. Но и те же мародеры, которым опустошить лут убитого ими бродяги — это святое. Некоторые мародеры специально поджидают бродяг именно тогда, когда те возвращаются с хабаром. Я же осколки хоть порой и добываю — деревянные всем нужны, — но не делаю это своим основным занятием, как большинство бродяг. К тому же, я точно знаю, что нужно, чтобы добывать довольно редкие осколки. Те, кто считает, что такие возникают от различного сочетания ингредиентов, правы. Например, «Тын» возникает в «курухубале», только если туда сначала попадут два или больше живых обитателя Пустошей. «Курбас» образуется после попадания в червоточину живого и чего-то железного — оружия или патронов. Квестовые осколки чаще всего создавать не надо. Они уже созданы. Их нужно только изъять из червоточины. Обычно осколок при рождении сам отходит от «материнской» червоточины, но в случае квеста это так не работает. Правда, пока мне совершенно не думалось. Я до рези в глазах вглядывался в лениво крутящуюся «курухабалу», рассматривая незнакомый мне осколок. «Мертвое сердце»... Интересное название, а главное — подходит же. Осколок действительно выглядел как сердце. Настоящее, человеческое, а не то, что обычно изображают на картинках и открытках. Не удивлюсь, если этот доселе мне неизвестный осколок образовался из сердца какого-нибудь незадачливого бродяги. Конечно, «курухубала» обычно разрывает все, что в нее попадает, на мелкие кусочки, но мне кто-то когда-то рассказывал, что в центре «курухубалы» можно спастись. Если успеешь. Возможно, сердце бродяги или какого-то человека неведомым мне образом попало в центр карусели, пока червоточина разрывала остальное тело на мельчайшие кусочки. И таким образом стало фундаментом для создания осколка. Это прикольно — делать умный вид и размышлять о природе Пустошей, когда тебя зажала в угол червоточина или за тобой гонится стая ытов. У меня это получается довольно неплохо, согласитесь? Хотите, раскрою секрет, почему я так делаю, а не пытаюсь что-либо сделать? Все очень просто, никакого секрета нет. Мне страшно. А чтобы заглушить страх и начать действовать, я много рассуждаю и размышляю. Просто чтобы не думать, что мне придется сделать шаг, как бы мне этого ни хотелось. Потому что другого выхода нет. И не будет. Это помогает привести в порядок и разработать хоть какой-то план действий. Например, пока я рассуждал о природе червоточин и осколков, я настолько успокоился, что обратил внимание на то, что за моей спиной кирпичи. Если я смогу аккуратно повернуться и еще более аккуратно выломать хотя бы кусочек кирпича из стены, то возможно, у меня получится выбить осколок из червоточины. На самом деле в Strange Wastelands такое вряд ли бы получилось, но почему бы не попробовать здесь и сейчас? Кстати, вот еще одна интересная деталь — при рождении осколка, а тем более при его отделении от «материнской» червоточины, червоточина на некоторое время деактивируется. Несколько секунд. Но мне этого хватит, чтобы покинуть этот угол... Я сделал попытку повернуться к стене, но, видимо, сделал это слишком быстро. «Курухабале» это не понравилось. Она мгновенно закрутилась быстрее и потихоньку начала затягивать меня в себя. Я замер, сильнее вжавшись в стену. Через пару секунд, словно поняв, что клиент, то есть я, не очень хочет быть разорванным так просто, «курухабала» успокоилась. Замерла в ожидании моей следующей ошибки. Ну-ну. Пусть дожидается. Каким-то образом я нащупал кусочек кирпича, отколовшийся от основы, и, раскачав его, вытащил из стены. Надеюсь, от такого кусочка, стена на меня не повалится. Здесь всякого можно ожидать… Не долго думая, я бросил в червоточину этим осколком. И заорал так, что мне отозвались все окрестные мутанты, что бродили по улицам в поисках жратвы. И было из-за чего орать. Я не попал! Промахнулся. А «курухабала» конкретно на меня «обиделась». Если, конечно, она что-то чувствовать умеет. В «Энциклопедии Пустошей» есть такая версия, что червоточины — такие же живые обитатели Пустошей, как преображенные и бродяги. А раз оно живое, значит, и чувствовать может. Я не был приверженцем этой версии, но сейчас готов был поверить и в это... «Курухабала» раскручивалась все сильней, и, как бы я ни хватался за стену, меня «нежно» втягивало прямо в червточину. Сантиметр за сантиметром я проигрывал червоточине. И когда оставались считанные миллиметры между мной и ей, внезапно, поддавшись порыву, я сделал то, чего ни один нормальный сталкер никогда не делал... Я уже говорил, что мне когда-то кто-то рассказывал о том, что в центре «карусели» можно выжить. Якобы там вся мощь червоточины, которая разрывает все, что попадается на мелкие кусочки, сходит на нет. Никогда в это не верил. Хоть и сам видел преспокойно лежавшие в центре этой гравитационной червоточине сталкерские рюкзаки, части тел преображенных и многое другое... Закрыв глаза, я шагнул прямо в «объятья» червоточины. Мгновение — и тело мое изорвало в клочья… Тишина... Самая неверная подруга любого бродяги. В Пустошах никогда не бывает по-настоящему тихо. Даже в самых пустынных ее локациях. Прислушаешься — вой преображенных, крики и брань бродяг, выстрелы, лязг оружия — Пустоши живы. Пустоши состоят из хаоса, шума и смерти. И даже смерть здесь отнюдь не рождается в тишине. Если вокруг вас тишина… Вы не умерли, нет, просто воздуха не хватает в легких, уши заложило от боли и крика. Даже когда сердце не стучит, все равно вы не слышите тишину. А если услышали... Бегите. Тишина сломает вас так быстро, как это не удастся никогда Пустошам. Ваша кровь застынет в жилах кусочками красного сухого льда… А плоть станет пергаментом, на котором будут сочинять балладу о тишине бродяги на привале у костра. Тишина… Вы никогда ее не услышите, пока она не разорвет ваши барабанные перепонки «нежным» поцелуем бырдаха. Кости захрустят под ногой олы… И вы будете счастливы, когда умрете. Только потому, что вокруг вас не тишина, а привычный хаос Пустошей. Тишина… Вот что я услышал сразу после того, как шагнул в «карусель». Тишина… Самое странное явление в Пустошах. И сейчас я ее слышал. Чувствовал всем своим существом… Я открыл глаза. В меня ворвался привычный шум Пустошей, и я едва не заорал от страха. Я-то уже понадеялся, что сейчас проснусь в собственной кровати… Но вместо этого… Я невредимый стоял в центре «курухабалы». А прямо перед моим лицом покачивался осколок под названием «Мертвое сердце». Едва не вывихнув руку — что-то мне подсказывало, что если я, даже находясь в центре червоточины, коснусь ее хоть чуть-чуть, то мне мало не покажется — я взял осколок... —Положить осколок «Мертвое сердце» в рюкзак или повесить на пояс?— незамедлительно спросил голос в моей голове. Повесить на пояс осколок… Заманчивое предложение. Многие осколки обладают уникальными свойствами, зачем их бродяги и носят на поясах. Например, «Чэпчэки» позволяет облегчить ненадолго рюкзак и все обмундирование. Только на поясе осколки зачастую постепенно теряют свои уникальные свойства и становятся бесполезным куском неизвестно чего. А в рюкзаке он будет лежать так долго, сколько мне нужно. Поэтому я выбрал второе. — Положить в рюкзак, — произнес я. Артефакт исчез из моей руки. — Осколок «Мертвое сердце» помещен в рюкзак. Квест «Мертвое сердце» выполнен. +250 очков опыта, — прокомментировал мой выбор голос и «курухубала», что все еще крутилась вокруг меня, неожиданно исчезла. Я удивленно огляделся по сторонам и, пожав плечами, зашагал прочь. Сегодня безумный день. И пусть мне везет почаще. Глава 3 Современный человек — существо трусливое и немного туповатенькое. По-иному я и сказать не могу. Оглянитесь вокруг. В любой непонятной ситуации, а такие встречаются сплошь и рядом, что мы, люди, делаем? Правильно. Делаем вид, что нас это не касается. Когда-то человечество боролось с гордыней и эгоизмом. Так вот, мы эти чувства потеряли. Единственное, что сейчас движет нами в полной мере, — это страх. Еще раз осмотритесь вокруг. Взгляните на людей, что рядом. Они боятся. И не чего-то простого и понятного, а абстрактное и неотвратимое. Смерть. Смерти все боятся. Человек боится абсолютно всего. Даже быть непохожим на всех. Не скажу, что я лично принадлежу к числу индивидуумов, что не боится. Я боюсь так же, как и вы. Но готов признать это в себе. Вы? Вряд ли. Все-таки толика эгоизма и гордыни еще осталась в людях, хоть она и подавлена страхом. Самый большой страх для человечества сейчас, в эру компьютеров, это быть отрезанным от тех благ, что нам подарила эта эпоха. Смартфоны, компьютеры… Все это объединяет Интернет. Место, где человек может не боясь общаться с себе подобными и забывать о страхах реального мира. Большинство из нас уже живет в выдуманном мире, где нет ничего, кроме дисплея смартфона или компьютера с бегающими в нем символами и картинками. Там не страшно. Самое страшное, что может произойти — отключат Интернет или электричество за неуплату. Это я к чему… Да к тому, что я такой же, как и все. Вокруг меня Пустоши, место, которое нужно бояться, а я что делаю? Неизвестно куда топаю, уткнувшись в свой КПК. Конечно, куда идти, я знал — когда побежал от ытов, я свернул на другую улицу и теперь был еще дальше от точки назначения, чем в начале пути. Мне нужно было или вернуться на улицу Курчатова с улицы Ленина, куда я зачем-то помчался от ытов, а там уже продолжать свой путь к Ивановскому ручью. Или же можно было сделать крюк по улице Космонавтов и проспекту Мира, что в итоге вновь приведет меня к Ивановскому ручью. А там до улицы Свободы, куда указывали координаты, что прислал мне Нат, рукой подать. Так вот, пару последних минут, после того, как я разминулся со смертью в «курухубале», я сам не знаю куда шел, больше смотря на дисплей КПК, чем по сторонам. Мир для меня сжался до размеров экрана. Это было мое счастье, отдушина в этом страшном мире. В целом, изучение КПК — дело полезное, просто мне нужно было все-таки смотреть по сторонам. Чего я решительно не хотел делать. Слишком много событий за столь короткое время для меня одного… Я больше не хочу играть в эту игру. И хоть это было игрой лишь отчасти, я так больше не играю. Только вот Пустоши былиа со мной не согласны и, пока я бездумно рыскал по своему КПК, наверняка готовили для меня очередную каверзу. И пропустить ее, уставившись в экран смартфона — наиболее лучший выход. Я хорошо знал свой город, поэтому не следил, куда иду. А зря. Очнулся я только тогда, когда краем глаза зацепился на вывеску справа от меня: «Автовокзал». Вот тут-то я наконец остановился и смог отлипнуть от КПК, который изучил к тому времени уже довольно хорошо. Правда, так и не сделал того, что собирался, когда его достал из кармана, — написать Нату. Пару секунд я взирал на надпись над зданием автовокзала, а потом не придумал ничего лучше, чем двинуться к нему. В мою голову закралась шальная мысль — а вдруг автобусы еще ходят по маршрутам. И тогда я ведь очень быстро доберусь до Ната. Запомните главную истину: идиотами не рождаются, идиотами становятся. Исключение этого правила — я лично. Я идиотом родился и, судя по всему, идиотом и умру. Потому что только идиоту может прийти в голову мысль о том, что автобусы ходят по Пустошам. Я это понимаю, но раз я оказался неподалеку от автовокзала, почему бы не проверить? Пройдя немного вперед, я остановился неподалеку от «зебры» и с минуту ждал, когда светофор покажет зеленый свет для пешеходов. К моему удивлению, светофор работал исправно, только никому он был не нужен. Даже мне. В очередной раз почувствовав себя дураком, я перешел пустынную, если не считать несколько брошенных автомобилей, Вокзальную улицу, и остановился напротив здания автовокзала. Чтобы попасть к автобусам, мне нужно было пересечь автовокзал изнутри и выйти на платформу. Других путей не было. Когда я был совсем пацаном, мы делали лазейки, чтобы сразу попасть к автобусам, но персонал автовокзала бдил. Наши лазейки жили день-два от силы. Да и не пацан я уже, ползать под забором. Мне бы лучше повернуть назад и уже по Вокзальной выйти к Ивановскому ручью. Это можно было сделать, хоть и заняло бы больше времени, чем если бы я вернулся к своему дому и вновь начал свой путь до Ната оттуда. Но раз я пришел… Я медленно поднялся по лестнице вверх, к дверям, ведущим внутрь здания автовокзала. Лестницу эту весь наш город ненавидел люто. Она была очень скользкой. И не только зимой, но круглый год. Сколько здесь было вывихнуто лодыжек, сломано рук, ног и других частей тела — не сосчитать. Но администрация автовокзала даже не почесалась, несмотря на многочисленные жалобы. Мы, жители города, привыкли подниматься по этой лестнице, крепко держась за поручни. На мой взгляд, лестница эта легко могла стать червоточиной. Хоть будь вместо города Пустоши, хоть нет. В общем, я поднялся по этой лестнице, чудом не заработав вывих. Подошел к двери и задумался: а оно мне надо? Ведь на улице, которую я только что переходил, куча брошенных автомобилей. Всяко хоть один найдется среди них с ключами и бензином… Но любопытство победило. Зря я, что ли, сюда поднимался… Я распахнул дверь автовокзала и шагнул внутрь…