Эмма не поняла значение его слов. Ведь она точно помнила, что Клодия была с ней. Или нет? Мысли Эммы заглушили крики толпы. В следующий момент девушку, которая не могла передвигаться самостоятельно, бросили на деревянную телегу и куда-то повезли. – Господи! Дочка! – услышала Эмма срывающийся голос отца. – Что они с тобой сделали?! Мерзавцы! Ничего! Мы справимся! Тебя сейчас отпустят! Я договорился с судьей. Мне пришлось отдать ему всё, что у нас было, но теперь тебя освободят! Это главное! Эмма не могла ответить отцу. После утреннего визита инквизитора она с трудом могла ворочить языком, который немел с каждой секундой всё сильнее… Эмма ничего не видела, но почувствовала, как её крепко привязали к толстому столбу и связали ей руки за спиной. Со всех сторон в Эмму летели сгнившие овощи и гнусные оскорбления от бывших односельчан. До самой последней секунды она надеялась, что её сейчас отпустят. Ведь отец сказал, что договорился с судьей… Когда первые языки пламени стали лизать ноги девушки, причиняя ей невыносимую боль, а где-то неподалёку отчетливо слышались отчаянные крики старого Вильяма Нортона, Эмма поняла, что её никто не спасёт. Судья жестоко обманул её отца, а Бог не слышит её молитвы… Клодия оказалась права. – Будьте вы все прокляты! Вы! Все! Прокляты! – со злостью и болью закричала Эмма, но из её горла выходили лишь сдавленные клокочущие вздохи. – Я готова! Забери меня к себе! Я отрекаюсь от Бога и от людей! С момента смерти Эммы прошло почти пять лет. Филлип Саймон уже забыл безвинно погибшую мученической смертью девушку и её отца, вскоре после смерти дочери умершего от горя и нищеты. Теперь бывший судья занимал высокий пост при дворе короля и в этот вечер готовился к проведению торжественного приема в честь совершеннолетия своей старшей дочери Маргариты. На пиршество были приглашены самые высокие чины государства. Наступил час приезда гостей. Прислуга суетилась на кухне, а лакеи не успевали встречать огромное количество всё прибывающих и пребывающих карет. Маргарита встречала приглашённых вместе со своими сёстрами Габриэль и Ванессой. Начался праздник. Оркестр исполнял весёлые мелодии, столы ломились от явств и изысканных деликатесов. В разгар пиршества в бальную залу вошли актеры и музыканты в роскошных нарядах. Лицо одной из прибывших танцовщиц, одетой в бордовое платье, расшитое золотом, казалась Саймону смутно знакомым, но он никак не мог припомнить, где её видел. Танцевальная труппа так понравилась гостям, что все тут же пустились в пляс, позабыв обо всем на свете. В том числе и дочери Саймона. Девушка в бордовом наряде взяла за руки Маргариту и закружила именинницу в вихре танца… Когда музыка стихла и толпа рассеялась, Саймон обнаружил, что ни одной его дочери в зале нет. Пришлые артисты тоже словно испарились… Внезапно в голову бывшего судьи пришло запоздалое осознание того, где он видел танцовщицу в бордовом платье… Эмма! Это, без сомнений, была она – Эмма Нортон. В ужасе Филлип Саймон стал метаться по залу в поисках дочерей. Он опрашивал гостей, кричал на прислугу, но всё было тщетно. Ни Маргариты, ни Габриэль, ни Ванессы отыскать он так и не смог. Тогда Саймон приказал немедленно седлать лошадей, он отправлялся в деревню, откуда была родом Эмма. Это было его единственной зацепкой. Через несколько часов пути Саймон прибыл на место. К его удивлению, деревня, где он раньше жил и вершил правосудие, пришла в запустение. Чума унесла жизни почти всех жителей поселения. Оставшиеся люди покинули свои дома, спасаясь от жуткой болезни. Саймон не знал, что ему делать. Вместе со слугами он обследовал все дома и сараи, но дочерей нигде не нашли. Тогда несчастный отец отправился на площадь, где была сожжена Эмма. На площади он нашёл одежду своих дочерей. Саймон был в отчаянии… – Там! На кладбище! – услышал он крик одного из слуг. Оказавшись на погосте, мужчина услышал тихий звон колокольчика… Такие устанавливали на могилах на случай, если покойник внезапно окажется живым, а вердикт врача ошибочным. Подойдя к нужному месту, у Саймона подкосились ноги. Перед ним стояли три могильные плиты с именами его дочерей. Колокольчик возле могилы Маргариты надрывался… и вдруг замолчал. – Лопату! Сюда! – заорал во всю мощь Саймон. Первой была отрыта могила старшей дочери – Маргариты. Когда открыли гроб, отец не поверил своим глазам: тело девушки было изуродовано и обуглено, словно девушку пытали, а затем сожгли… Гробы Ванессы и Габриэль были пусты. В одном из них лежала записка: «Темница». Саймон устремился в старое здание тюрьмы. В той самой комнате, где раньше держали Эмму, обнявшись и рыдая, сидели Ванесса и Габриэль. Когда девушки повернулись, Саймон увидел, что у них выжжены глаза… Вдруг тишину темницы разрезал громкий смех. – Это она! Я убью её! – взревел Саймон и побежал на звук. Смех всё дальше уводил его в сторону кладбища. Он доносился прямо из могилы Эммы Нортон. Саймон взял лопату и принялся копать. Добравшись до твёрдой крышки гроба, мужчина с легкостью сломал прогнившие доски. Могила Эммы была пуста. Защита Недавно я устроилась на новую работу. Начальником отдела в одну логистическую фирму. Зарплата высокая, работа интересная, специалист я хороший, правда, в подчинении чисто женский коллектив… С мужчинами мне всегда работалось легче, но тут уж ничего не сделаешь. Первое время всё шло как по маслу: работа ладилась, руководство было довольно, быстро нашла общий язык с коллегами. Все женщины в моём отделе работали слаженно, на совесть, никаких проблем с ними не было. Кроме одной. Звали эту «проблему» Елена Анатольевна: то заказы перепутает, то водителя вместо одного города совершенно в другой отправит, то путевые листы неправильно заполнит. Сначала я пыталась закрывать глаза на рассеянность Елены, просив её более внимательно относиться к выполнению своей работы, потом настоятельно рекомендовала, но всё было без толку. Каждый раз Елена Анатольевна клялась, что такого больше не повторится, а потом слезно причитала, как тяжело ей живётся одной с больной матерью, какие дорогие сейчас лекарства и прочее, прочее, прочее. Мне было по-человечески жаль эту женщину, и я не применяла к ней строгих мер, надеясь, что уж в этот раз она наверняка возьмёт себя в руки. Последней каплей в чаше, переполнившей терпение, стала ситуация, когда Елена перепутала название городов и отправила водителя вместо соседнего Кирова (Калужская область) в далёкий от нас Кировск, что в Ленинградской области. Как назло, груз оказался продуктовый, со скоропортящимися деликатесами, в результате чего наша компания понесла большие убытки. Утром следующего дня меня вызвал шеф и дал строгое указание уволить Елену. Она давно уже была у него на карандаше. Мне было жаль женщину, но, к сожалению, от меня здесь уже ничего не зависело. Да и в глубине души, честно сказать, я была согласна с решением начальника. Когда я выходила от шефа, его секретарь меня остановила. – Я слышала, что вам шеф сказал. Вы только… В общем, будьте осторожнее, – медленно проговорила она. – Что вы имеете в виду? – удивилась я. – Ну, не первый раз он собирается её уволить. Да только вот всё не получается. Вы слышали, что у нас в коллективе про Елену говорят? – понизив голос, почти шёпотом сказала секретарь. – Нет. А что с ней не так? – Глаз у неё дурной. Она если какую вещь похвалит – хоть сразу на помойку выбрасывай: либо сломается, либо пропадёт. Я так туфлей новых лишилась – каблук надвое переломился. Первый раз надела, – поморщилась девушка. – Её многие до вас пытались уволить… Поблагодарив девушку за странный совет, я покинула приемную. Кто во что верит – личное дело каждого. Когда я вызвала Елену к себе в кабинет и сообщила ей о грядущем увольнении, женщина долго рыдала, умоляла не увольнять её, снова причитала про больную мать, но в этот раз я была непреклонна. Уходя из кабинета, Елена обернулась ко мне и злобно прошипела: – Пропадом, тварь, пропади, в смерть побыстрей угоди! Ноченькой ты не заснёшь, утром в могилу сойдёшь! Сказав эти слова, Елена плюнула на пол и хлопнула дверью. Я не первый раз увольняла человека, но с такой реакцией еще не сталкивалась. Окончательно убедившись в правильности решения шефа, я вернулась к делам. * * * Закончив свой рабочий день, я отправилась на железнодорожную станцию ждать электричку.