Я оборачиваюсь. Он менее чем в метре позади меня. — Николас. — Я видел, как вы покидали «Нову» с Кейденс, — он опускает взгляд с моего лица на руки. — Я ужинал в заведении в квартале отсюда. Я не спрашиваю, с кем он ужинал, потому что это больше не имеет значения. Ничто не имеет значения, кроме того факта, что он назвал меня воровкой. — Не думаю, что нам следует разговаривать друг с другом, — я роюсь в сумочке в поисках телефона. — У меня есть адвокат. Я могу дать тебе ее номер. Думаю, тебе следует поговорить с ней. — Зачем мне разговаривать с твоим адвокатом? Я просматриваю список контактов в поисках номера Зои. — Я имею право хранить молчание. Он выдает смешок. — Я не арестовываю тебя. — Знаю. Ты подаешь на меня в суд. Мой адвокат посоветовала бы мне не разговаривать с тобой, — огрызаюсь я, раздраженная тем, что он находит в этом юмор. — Твой адвокат не знает, что я хочу тебе сказать, — спокойно произносит мужчина. Я закатываю глаза. — Не имеет значения, что ты хочешь сказать; ты должен сказать это моему адвокату. Это нетрудно понять, Николас. Ее зовут Зои Бек. Ее номер... — Мне не нужен ее номер, — Николас подходит еще ближе. Он так близко, что я чувствую запах его кожи. — Я хочу сказать тебе, что мне жаль. Мне нужно сказать тебе, что сожалею обо всем, что наговорил тебе тем вечером, и хочу, чтобы ты поняла, я сделаю все возможное, чтобы загладить свою вину. Глава 7 Николас Она прикусывает свою накрашенную красной помадой нижнюю губу и пристально смотрит на меня. — Мне жаль, София, — продолжаю я, поскольку она не произносит ни слова. — Я был настоящим засранцем по отношению к тебе в тот вечер. Я поступил дерьмово, чем не горжусь. Сейчас, оглядываясь назад, сам не могу поверить, что обвинял тебя в этом. — Я тоже не могу в это поверить, — она вздыхает. — Я не способна ничего ни у кого украсть. — Я понял это, — я хочу протянуть руку и прикоснуться к ней, но останавливаю себя. И не только потому, что мы находимся посреди людного тротуара. Все потому, что язык ее тела кричит мне, чтобы я немедленно отвалил. — Я не мог ясно мыслить. — Я ценю твои извинения, — София делает шаг ближе к бордюру. — Сейчас я собираюсь поймать такси и отправиться домой. Она холодна как лед. Выражение ее лица не дрогнуло, голос ничем не выдал того, что она чувствует внутри. — Мы можем подробнее поговорить о том, что произошло? — я тоже двигаюсь к обочине. — Мне нужно, чтобы ты поняла, где была моя голова. София бросает взгляд через мое плечо на встречный поток машин. — Здесь не о чем разговаривать. — Нам есть о чем поговорить, — возражаю я. — Я все испортил. И хочу получить шанс все исправить. Она легонько улыбается. — Я не хочу ничего с тобой обсуждать. Улыбка на ее лице не потому, что я последовал за ней по улице, чтобы унижаться. А потому, что она думает, что я чертовски жалок, предполагая, что она захочет заполучить еще один шанс быть со мной. София права. Я растоптал ее сердце и позвонил ее боссу с просьбой уволить ее. Признаю, что не подхожу под определение хорошего парня. — Я забочусь о тебе, — говорю я это, потому что больше ничего не вертится у меня на кончике языка. Это заставляет ее приподнять обе брови. — Не начинай это. — Что? Она скрещивает руки на груди. — Не думай, что ты можешь говорить мне, что я тебе небезразлична, после того, что сделал. Очевидно, что ты не заботишься, поэтому я готова позволить нашим юристам разобраться в этом между собой. — Мне не нужен адвокат, чтобы сказать тебе, что я без ума от тебя. — Зачем ты это делаешь? — она бросает взгляд на пару, проходящую мимо нас, рука об руку. — Ты думаешь, я украла твою книгу. Ты собираешься подать на меня в суд. Мы же не можем спать вместе, пока это происходит, не так ли? Я сглатываю. Яркое видение того, как мы трахались в последний раз, накрывает меня. Я мгновенно вспоминаю запах ее кожи, вкус ее губ и звуки, которые она издавала, когда кончала вокруг моего члена. Я хочу этого снова, но более того, я хочу, чтобы она смотрела на меня так, как смотрела до того, как я встретил ее в «Гибискусе». — Дай мне тридцать минут, София. — Я еду домой, Николас, — она машет рукой в сторону приближающегося желтого такси. — Можно это перенести на другой вечер? — я подхожу к обочине, когда такси замедляет ход. — Удели мне тридцать минут как-нибудь вечером на этой неделе. — Это по поводу судебного процесса? — София выходит на дорогу. — Я не подаю на тебя в суд, — я следую ее примеру и тянусь к ручке пассажирской двери автомобиля. — Мне жаль, что я угрожал тебе этим. Это было неправильно. — Ты не подаешь на меня в суд? — ее голос смягчается. — Я должна поблагодарить тебя за это, но не буду, потому что это было необоснованно, и если бы ты подал на меня иск, я бы подала на тебя встречный. Я знаю, что София бы это сделала, и нет никаких шансов, что она не выиграла бы. Это я должен благодарить ее за то, что она не потащила мою задницу в суд. — Дай мне тридцать минут, чтобы изложить свои мысли. Обещаю, это все, чего я хочу. Я хочу большего. Гораздо большего, но буду рад тридцати минутам времени, если это все, что я могу получить прямо сейчас. София улыбается водителю такси, прежде чем забраться на заднее сиденье. — Я напишу тебе, если найду время для встречи. — Когда найдешь время, — поправляю я ее. — Ты напишешь мне, когда найдешь время. — Возможно, это произойдет не раньше, чем через несколько дней, — она тянется к ручке двери, хотя я все еще прислоняюсь к ней. — Я очень занята, так что это может занять и несколько недель. — Я буду ждать вечно, — говорю я, прежде чем захлопнуть дверь и посмотреть, как машина с Софией внутри уносится прочь. *** — Ты не сможешь написать стоящее электронное письмо, Ник, — говорит Крю, беря стакан бурбона, который я ему налил. — Что, черт возьми, это должно значить? — я хмурюсь. — Я так понимаю, ты читал мои электронные письма, которые были размещены в сети? — Они были чертовски скучными, — он делает глоток. — После третьего мне пришлось бросить это дело. Слава Богу, ты можешь написать стоящую книгу. Если бы тебе приходилось полагаться на свои навыки написания электронных писем, чтобы принести домой бекон, ты бы ночевал у меня на диване. Это было бы не самым худшим вариантом. Я был в квартире Крю. Я думал, что мой дом – это воплощение роскоши. По сравнению с Крю, я живу скромно. — Они никогда не предназначались для общественного пользования. — И это ты мне говоришь, — Крю наклоняется вперед, чтобы поставить стакан на кофейный столик. — Со всей серьезностью послушай, я хочу познакомить тебя с одним парнем, которого знаю. Думаю, он мог бы тебе помочь. — С чем? — подозрительно спрашиваю я. Я доверяю Крю, но по моему личному опыту, когда кто-то говорит тебе, что знает парня, это всегда потому, что он думает, что тебе нужна помощь. Единственное, в чем мне нужна помощь – это заставить Софию выслушать меня. — Тебе нужен переговорщик получше, чем твой агент, — он резко выдыхает. — Судя по тому, что я прочитал в этих электронных письмах, этот парень не собирается драться за тебя. Он тормозит, а ты стоишь большего. Если тебе нужен кто-то, кто сможет дать тебе то, чего ты заслуживаешь, я организую встречу между вами двумя. Я уже некоторое время подумываю о расторжении моего соглашения со Стивом, так что я открыт для этой идеи. — Он агент? — спрашиваю я.