Думая об этом я застонал в подушку, так как мой член свирепствовал. Она стала красивой, уверенной в себе женщиной. Я мог только представить, каково это снова быть с ней. Если бы только она не была такой встревоженной. Но, возможно, это была всего лишь игра. На самом деле, я был уверен в этом. Я знал Мэйси, когда она была полна веселья, добродушия и спокойствия где-то внутри под этой коркой, вероятно, она все еще остается такой. Мой член дернулся от мысли, как весело было бы продраться сквозь эту корку, чтобы вытащить старую Мэйси из ее потайного места. Да... я сделаю все, что потребуется... Глава 8 МЭЙСИ - Мама, ты в порядке? - спросила Мэдди. - Что? Ах, да, прости, милая, - сказала я. Задумавшись, я, читая для Мэдди книжку перед сном остановилась на полуслове. Мы в ее постели лежали свернувшись калачиком в окружении горы мягких игрушек. - Ты устала? - спросила она, уставившись на меня. - Думаю да детка. - Ты можешь пойти и лечь в постель. Я тоже устала. - Устала? Хорошо, дорогая. Ложись спать. Увидимся утром. Я поцеловала ее и укрыла, прежде чем выключить свет. - Сладких снов, мама, - сказала она. - Сладких снов, милая. Я улыбнулась, сияя улыбкой для моей прекрасной дочери, когда она перевернувшись и закрыв глаза крепче прижала к груди своего любимого зайку. Она была моим благословением. Не знаю, где бы я была без ее поддержки, без нее, наполняющей дом любовью и энергией, без нее, дающей мне цель в жизни. Я зашла на кухню, налила бокал красного вина, выключила везде свет, проверила замки на входной двери и пошла к себе в спальню. Я любила проводить время с Мэдди, но и невероятно ценила время, когда была одна. Сегодня я благодарна ей больше, чем когда-либо. Я ждала весь день, чтобы вернуться домой и остаться наедине со своими мыслями. Пытаясь изменить ситуацию я злилась и паниковала. Сейчас, чтобы бороться с реальностью, которую не могла изменить, я чувствовала себя выбившейся из сил, вымотанной и слишком уставшей. Нравится мне это или нет, мне придется ближайшие недели, если не месяцы, провести с Джесси. И хочу я этого или нет, мне придется прикасаться к нему, ведь для полного восстановления двигательной функции коленного сустава я буду делать ему массаж и растяжку. Синяки заживут. Проклятое растяжение паховой связки пройдет. Я поперхнулась, увидев этот диагноз в его медицинской карте. Моя главная цель - быть профессионалом. Будет довольно-таки сложно им оставаться делая ему массаж паха. Конечно же я профессионал, но и ко всему прочему, еще и чертов человек. И Джесси? Джесси чертовски красив. Он слишком сексуален, буквально пропитан сексуальностью. Мужественность практически сочится из его пор. И он был дерзким, как никогда. Помимо самонадеянности, он излучал полную уверенность в себе, оставаясь при этом мудаком. Но затем, поняв, что зашел слишком далеко, расплылся в своей проклятой кривой улыбке, и все теперь должно быть прощено? Он собирался подкатить ко мне. Это было очевидно. Гораздо больше, чем я когда-либо позволяла себе проявить интерес к пациенту. Но кого я обманывала? Раньше у меня никогда не было пациента, как он. И это не из-за его славы. Не из-за его привлекательности. Даже не из-за его эгоистично-заносчивого дерьма. Он был таким из-за постоянного общения со знаменитыми спортсменами. Он изменился, потому что наша совместная история... Если я смогу преодолеть это с ним, тогда все будет в порядке. Я должна и дальше напоминать себе об этом. Мне нужно оставаться спокойной, молчать и делать свою работу. Вот и все. И затем он исчезнет. Вернется к своей жизни. И я вернусь к нормальной жизни. Мне больше не придется каждый день жить с этой огромной болью в груди. В моем четко выстроенном плане имелась одна существенная проблема. Мое тело реагировало на него, как в подростковом возрасте. Находясь с ним в той комнате, мои ладони вспотели, а коленки тряслись. Мои соски затвердели, и клянусь, если бы я не надела трусики, он бы легко увидел, как на меня влияет. Я была настолько мокрой, что должна была сменить их, как только он покинул клинику. Если бы я только могла как-то справиться с этим, то была бы в шоколаде. Я закончила пить вино, закрыла дверь в спальню, выключила свет и забралась в кровать. Мои пальцы скользнули между ног, и я откинула голову, позволив воспоминаниям преследовавшим меня на протяжении десяти лет нахлынуть. Его поцелуй был так нежен. Даже больше, чем я себе представляла. Несколько месяцев я сидела рядом с ним, глядя на эти губы, наблюдая за его пальцами, когда он делал записи в блокноте, завороженная перекатывающимися под кожей мышцами и как он прищуривал глаза, когда концентрировался. Я тысячу раз представляла, каково это целовать его. И когда он, наконец, поцеловал меня, я была в полнейшем шоке. Я даже не допускала, что он поцелует такую девушку как я. В школе он мог иметь кого угодно. Если бы пожелал, он мог иметь всех Барбар старшей школы Хайленд. Я бы никогда не отвергла его поцелуй. Так и сделала, приветствуя его приоткрытыми губами, обхватив руками и прижавшись бедрами, позволяя ему мягко вести меня обратно к кровати, пока его губы порабощали меня, как мне показалось, около часа. Его руки блуждали по моей груди. Ничего подобного я раньше не чувствовала. Жар его ладоней обжигал даже через кофту и лифчик, словно я уже была обнажена. Так в итоге и оказалось. Не прерывая поцелуя он избавил меня от одежды и отбросил ее подальше. Тогда я подумала, а почему бы и нет? Разве когда-нибудь мне представится подобная возможность еще раз? Я девственницей почти закончила старшую школу, так почему бы не отдать свою девственность такому парню как Джесси? Он был слишком уверен в себе, оставаясь при этом добрым и ласковым. Боже мой, как же это было хорошо. Боль была незначительной и очень непродолжительной. Через неделю я даже не могла вспомнить, как эта боль чувствовалась. Я могла вспомнить только удовольствие. И его там было столько. Он мастерски двигался внутри меня. Мы слились в объятиях, как будто наши тела были созданы друг для друга. Как будто само наше существование зависело от этого единения. Он был частью меня. Я была частью его. Ничто в моей жизни не сравнится с тем, как Джесси обнимал меня, целовал, занимался со мной любовью. Внезапно, в моем мире все было таким правильным. До этого момента. Все произошло так быстро. Это как песок, бегущий сквозь пальцы. Сначала он есть, потом нет. Пуф! Словно это всего лишь сон. Но произошедшее не было сном. Это было самым реальным из всего, что со мной когда-либо происходило. И теперь, когда он вернулся, я понятия не имела, как с этим справиться. Глава 9 ДЖЕССИ - Джесси, ты должен попробовать немного подвигаться, - сказала Мэйси. Сегодня на ней был синий халат, волосы собраны и закреплены серебряной шпилькой. Пока она растягивала мою ногу, я отвлекся, пялясь на шпильку в ее волосах. Я хотел протянуть руку и медленно вынуть ее из волос, и смотреть как локоны каскадом рассыпаются по ее плечам. Она выглядела слегка осунувшейся, была серьезна и плотно сжимала губы, когда молчала. Как только я переступил порог процедурного кабинета, она едва на меня взглянула. Мэйси уже была на месте, тогда как я потратил уму времени медленно туда ковыляя. Она выпрямила спину и сжала губы, всем своим видом показывая профессиональную серьезность. Ей потребовалось несколько минут, чтобы в деталях изложить план и график моего лечения, затем она приступила к процедурам. Мэйси начала с холодной лазерной терапии. Пробежалась насадкой по моему колену, которое должно было подвергнуться воздействию лазера проникающего глубоко в связки. Когда она это делала, я ничего не чувствовал. Я молча смотрел и слушал, как она, склонившись над моей ногой, начала затянувшуюся на шесть минут лекцию о пользе холодных лазеров. Теперь она превратилась в какую-то медсестру Рэтчед. Мэйси растягивала мою ногу, сгибая ее под разными углами в стороны, к чему та была совершенно не готова. - Чертовски больно, - ворчал я. - Ты принимаешь обезболивающие? - Нет. Нахрен эту гадость. Не люблю лекарства. Я должен все контролировать, - ответил я. - Тебя только что прооперировали. Ты с ума сошел? Если не будешь принимать лекарства, то мы ни к чему не придем. - А если буду, то к чему придем? - спросил я, блеснув улыбкой, которая очаровывала десятки женщин. Она не дрогнула, не моргнула. Черт, я почувствовал себя большой парящей кучей собачьего дерьма. Казалось, она была настроена против моего присутствия. - Мы оба здесь, чтобы работать, Джесси. Я здесь, чтобы помочь тебе поправиться. Но я не могу сделать это в одиночку. Ты должен принимать лекарства и делать упражнения. Ты не неуязвим, несмотря на то что твои фанаты, вероятно, тебе такое говорят. Теперь - встань! - потребовала она, вытягивая мою ногу и сгибая колено. Пока она массировала и растягивала мою ногу, я лежал на спине и пялился на нее. - Куда ты уехала? - спросил я, меняя тему. Конечно, я сделаю что от меня требуется. Настолько, насколько смогу. На кону стояли миллионы долларов, и я не стану рисковать своей карьерой, не воспринимая это восстановление всерьез. Конечно, я бы принял гребаные обезболивающие, и скорее всего только половину назначенной дозы, потому что я не киска. Кроме того, я не хотел лгать Мэйси или злить ее, не принимая эту гадость. Это было безумием. На самом деле, какое мне дело, как она себя чувствует? Но по какой-то причине мне было не все равно. Дерьмо, я должен быть зол на нее за то, что она бросила меня тогда. Она вела себя так, будто это я сделал что-то неправильно. Это бесит меня... И заставляет быть еще более любопытным... - Что ты имеешь в виду? - спросила она. - Когда ты уехала из Олта. Куда ты направилась? - спросил я. Тогда я пытался поговорить с несколькими ее друзьями. Как-то я даже встретил Клайда, покупающего в магазине пиво. Я спросил его, куда она пропала, но ответа никто не знал. Она просто исчезла. Как будто ее вообще никогда не существовало. - Я переехала в Денвер, - ответила она, а затем замолчала. - Дай мне другую ногу. Она обошла меня, при каждом шаге покачивая бедрами. Мэйси превратилась в женственную, но сильную красотку. Ее отношение ко мне было жестким, но под этой коркой жесткости скрывалась былая мягкость. Или, может, я проецирую прошлое на настоящее, не знаю. Что-то в ней манило меня узнать ее получше. Мне хотелось докопаться до истины: что-случилось-с-Мэйси-Джейн. Может быть из-за того, что она была единственной женщиной, бросившей меня. Или потому что она представляла собой что-то, что я потерял давным-давно. Те годы в Олт были волшебными. Беззаботное время перед тем, как моя жизнь так резко изменилась. Я был близок со своей семьей. Мои родители были добры и благосклонны, окружая меня и мою младшую сестру Нину такой любовью, в которой нуждается каждый ребенок, чтобы впоследствии стать счастливым взрослым. Нина и я были лучшими друзьями, хотя она была намного младше меня. Закончив школу я отправился в колледж, наивно полагая что моя жизнь всегда будет идеальной, и ничего плохого со мной не случится. Но потом все изменилось. На последнем курсе моего обучения в колледже, ночью, внезапно умирает Нина. Наш мир перевернулся. Мэйси была в центре затишья перед бурей. Она была тем, к кому в тот период жизни потянулись мои воспоминания, когда все было казалось бы идеально, прямо перед тем, как все развалилось. И я отчаянно хотел удержать эти воспоминания... Да, сейчас у меня удивительная жизнь. Но я бы все отдал, чтобы снова вернуться в те дни, когда Нина была жива. Она была такой храброй, полной жизни, влюбленной во все, что есть под солнцем. Никто не мог заставить меня смеяться, как она. И никто не был готов к ее смерти. Здоровая девушка не должна... уходить... В последствии выяснилось, у Нины была редкая наследственная болезнь сердца, которую в больнице не диагностировали. Один крошечный ген оказался бомбой замедленного действия в ее груди. Если бы мы знали, что в нашей семье была такого рода болезнь, то, возможно, врачи могли бы сделать что-то, чтобы помочь. Но мой отец был усыновлен... Мы не могли этого предвидеть. Мои родители были опустошены. Я был опустошен.