– Заметили, что у Свера лицо замотано? Говорят, белки искусали. – Разведчик выглядел, как всегда, серьезным, но тон голоса, блеск в глазах выдавали его истинное отношение к происходящему. – А в лазарете уже шесть старателей и охотников, которые в непреходящем бреду поминают пустошь, как Добрик. – Уже шесть? Нам пора бояться? Ситуация пугала и, когда Янар пробегал мимо, я остановила его и засыпала вопросами. – Нет, ни одного пробудить не удалось, как и толком пробиться к разуму. Старший целитель смог увидеть только кусочек кошмара, который снится всем без исключения старателям. – И что они видят? – Белую пустошь. Лонард скептически хмыкнул. – То есть зимнее поле или долину? – Нет, нечто бездыханное и бесконечно белое. Снег и лед – больше ничего. Хотелось бы отмахнуться от рассказа Янара, но нельзя. Не просто так люди впадают в бред и спячку. – Я тут кое-что почитал, – целитель замялся, не решаясь продолжать. – Янар, что? Вдруг это важно? Я его даже за рукав зеленой мантии схватила и тотчас отпустила, когда заметила, как напрягся Эйден. Собственник он или ревнивец, подумаю потом, когда появится время. – Сказку я племяннице читал, о ледяниках, – вздохнул Янар тяжело, видимо, ожидая, что будем смеяться. Но дыхание бурана в спину не настраивало на веселый лад, и никто даже не улыбнулся. – Так вот, родной мир ледяников, безжизненная Белая Пустошь, там точь-в-точь как помнят наши пациенты. А сказки, должен я вам сказать, не на пустом месте возникают. – Еще один прорыв ледяников? – эти страшные слова произнес разведчик. Задумчивый Эйден качнул головой. – Не обязательно. Возможно, все дело в аномальных зонах и тварях, в них обитающих. – Тварях, которые умеют забираться в голову? – развила я идею. – Именно. – Кромешник смотрел на меня пристально с мгновение, а затем поинтересовался: – Скольким стражам ты можешь поставить ментальную защиту до начала смены? Взглянув на часы, я на всякий случай чуть уменьшила цифру: – Тридцать точно охвачу. – Хорошо. Лонард, пригласи в первую очередь тех, кто будет стоять на воротах, затем на тех участках стен, на которые традиционно нечисть нападает чаще. – Есть, мой лорд! Разведчик ответил шутливо, но поразительно быстро собрал нужных стражей в одном месте, где мне никто не мешал. Спустя час и сорок два ментальных щита началась непроглядная метель. Белая туча закрыла все небо. Снег валил крупный – не отдельными снежинками, а словно клочками пуха с живота ньйора. Сильный ветер, дуя со стороны гор, поднимал снег с земли, сдирал с крыш домов старый ледяной покров – колючие кристаллики порой до крови царапали лицо. Снег сверху, снег снизу… резко стемнело. В городе и на крепостной стене зажглись все фонари. Желтые пятна света накрыла белая мгла. Буран века пришел, как и было предсказано. Глава 17. Буран века Хрис приказал усилить позиции – и на свои участки поднялись все маги-защитники. Стражи, которым ещё не пришло время заступать на дежурство, грелись в караулке. Как ни сопротивлялась судьбе, а довелось мне принимать юго-восточную стену. Кусочки из легендарного камня – это хорошо, но в буран века здесь тоже нужны маги-защитники, и новый лорд-хранитель рассудил, что малоопытным, то есть мне и Ларсу Ларсону, здесь самое место. Обидно? Не то слово. Пока кто-то будет биться с нечистью и следить за работой защитных артефактов, мы с рыжим помрем в тишине со скуки. Радовало, что хоть боевика сюда не поставили, а то вообще было бы стыдно. Нет, ночью сюда нам кого-то пригонят, но пока светло, мы с Ларсом справимся вдвоем. – Изольда, будь осторожна, – попросил Фрост. Он пришел со мной в юго-восточную часть стены, чтобы лично осмотреть место «ссылки». Заботливый муж, не устаю повторять. – Я постараюсь. – Не лезь никуда, для этого есть более опытные мужчины. – А я, получается, хуже? – Ну, вот сглазила супруга – не заботливый он, а самый настоящий тиран. Эйден обхватил мое лицо теплыми ладонями и требовательно заглянул в глаза. Зелено-карий цвет его собственных сменила тьма. Она манила, завораживала, настойчиво предлагая раскрыться, довериться… – Из, послушай меня внимательно, – вкрадчиво произнес кромешник. – Ты не хуже мужчин-магов, просто обещала подчиняться. Помнишь клятву? Ничего себе!.. Третий день моего повиновения закончился вчера, зарок не действовал, а значит, я вольна поступать, как хочу – магический откат от нарушенной клятвы уже не накроет. Так почему он вспомнил клятву? Словно пытался внушить… Хотела подразнить Эйдена, что в любовном дурмане не разучилась считать и вообще, я никогда не снимаю ментальные щиты, поэтому мне не внушить чужие убеждения, но не успела. За поцелуем не успела… Короткий, жадный он сказал о многом: кромешник переживал, что оставит без своей защиты. А еще дурманящий, кружащий голову поцелуй обещал в будущем жаркое продолжение. Если это безумие, то оно мне по вкусу. Нехотя оторвавшись от моих губ, муж застегнул пуговицу на моей куртке. – Не геройствуй, Из, это моя обязанность. Если с тобой что-то случится, я сорвусь и разнесу всю Вьюгу. Ого. А вот это уже чистая манипуляция. Как с маленькой разговаривает! На мое фырканье Эйден ультимативно заявил: – Хоть этот участок самый безопасный, но Хрис не оставил здесь ни одного боевого мага, поэтому мне будет спокойней, если за тобой присмотрят. Свин! Свин?.. Как за мной присмотрит ньйор? И кто его сюда пропустит? Цоканье когтей позади. Я обернулась – и обомлела. Оно было огромным и мощным. С коротким серым мехом, бугристыми мускулами и когтями длинней моих пальцев. По спине существа шел двойной ряд наростов-шипов, большие желтые глаза отливали расплавленным золотом. Сев на припорошенный снегом камень, оно склонило набок голову и приоткрыло пасть. Два ряда острейших зубов вверху и внизу… Я отметила машинально, а ещё вдруг осознала, что оно мне улыбается. Клыкасто улыбается!.. Мой ступор не проходил, и нечисть вдруг посерела сильнее – и исчезла. Стена пошла рябью – и существо проявилось, переместившись ближе. Будто издеваясь, оно снова приоткрыло пасть в знакомой улыбке. – Это… это Свин? – Да, в своем настоящем облике. Он шмырь. Фрост невозмутим, а меня же потряхивало. Боги мои, а я ездила на нем… на запрещенной в Латории полуразумной нечисти. В университете мы несколько часов посвятили теории ее уничтожения. Теперь я вижу: все, что говорили нам на парах, даже близко не похоже на правду. Свин не опасный, наоборот, он добродушный и игривый, как кот, и всегда готов помочь своему хозяину. Так за что уничтожали его сородичей? Неужели, действительно, как утверждали слухи, из зависти, чтобы не усиливать и так могущественных магов, которых шмыри выбирали себе в хозяев? И почему я не призадумалась над тем, что слишком вышколенный ньйор не может принадлежать давелийцу, который предпочитает магмобиль? Когда бы он дрессировал Свина? Между полетами и делами ордена? Да и водятся ньйоры преимущественно в латорийских горах. – Свин взрослый, раз умеет мимикрировать под камень? – Более того, он недавно освоил высшую степень маскировки. Без подсказки хозяина шмырь вдруг потемнел сильнее, кожа стала грубой, шершавой, как камень, из которого построена крепостная стена. Сейчас я бы ни за что не поняла, что детально проработанная статуя – это на самом деле затаившаяся нечисть. – Если Изольде не будет угрожать опасность, я не разрешаю выдавать себя. Сиди тихо, Свин. Ньйор… точнее шмырь, кивнул и снова окаменел.