Машина снова повернула направо на Джефферсон, после чего обогнула последний угол и вернулась на Мичиган-стрит, и поскольку никто не потрудился освободить место у тротуара, Гомер остановился прямо посреди проезжей части, во втором ряду. А почему бы и нет? Работа предстоит быстрая; им придется иметь дело с неотесанной деревенщиной. – Хе, – усмехнулся Гомер, – нам могут выписать штраф за неправильную парковку. Он не стал глушить двигатель, поставил машину на стояночный тормоз и прижал свой «Винчестер» калибра.351 к мешковатой штанине джинсового комбинезона, поскольку оделся по-деревенски, чтобы они не выглядели как одна команда. Последняя сверка с Джеком, снова кивнувшим, на этот раз указывая на то, что полицейских нет ни внутри, ни на улице и вообще поблизости не шатается никто подозрительный. Пришла пора работать. – Нас ждут большие деньги, – пропел Гомер, повторяя глупый ритм песни из кино, – нас ждут большие деньги. * * * Рявкать лучше всего получалось у Чарли, поэтому первым пошел он. С силой ударил в двустворчатые двери, шагнул во внутреннее помещение, далеко не такое навороченное, как в других банках, где ему довелось побывать, пропустил Джонни к двери, ведущей к кабинкам кассиров сзади, после чего вытащил свой здоровенный страшный «Томпсон», картинно помахал им, как это делают в кино, и крикнул во весь голос: – Всем на пол! Никто не лег на пол. Никто даже не обратил на Чарли внимания. Операционный зал был заполнен клиентами, у всех, похоже, были какие-то неотложные финансовые вопросы, и все, следовательно, сосредоточенно склонились над своими банковскими книжками или стояли у красивых высоких столов и возились со счётами – ибо никто из этих жителей Среднего Запада, само собой, не доверял банкам, поэтому они сами подсчитывали свои проценты с точностью до цента, записывая результат «вечным» пером. На какое-то мгновение Чарли захлестнула если не паника, то полное отчаяние. Что не так с этими идиотами? Он оглянулся на Джонни, сунувшего руку под пиджак, готовясь выхватить свой «сорок пятый». Как кассир банды, которому предстояло забирать деньги, он не мог позволить себе длинноствольное оружие. Кивнув, Джонни показал ему взглядом: «какого черта!», и Чарли поднял дуло никем не замеченного «Томпсона» к потолку. Большим пальцем опустил флажок предохранителя, приводя оружие в «горячее» состояние, и продолжил поднимать его. А когда оно стало должным образом направлено в потолок, нажал на спусковой крючок. * * * Лес не заходил внутрь. Его задача заключалась в том, чтобы дойти до конца квартала и занять место на углу Мичиган и Уэйн, поскольку полицейские потащат свои задницы по Главной, и именно он должен был убедить их искать себе другое занятие несколькими очередями из своего «Томми», которые заставят полицейских врезаться в бордюр или в припаркованные машины. Если честно, Лес очень на это рассчитывал. Он ничего не любил так, как гидравлический удар отдачи, фонтан стреляных гильз, вырывающиеся пороховые газы, сияние из дула, подобное замедленной фотовспышке, и, превыше всего, восхитительную драму, видение мира, впавшего в хаос и анархию после того, как его пули разорвут в клочья все, к чему прикоснутся. И тут Лес услышал очередь, раздавшуюся в банке. «Отлично, – подумал он, – сейчас начнется настоящее веселье». После чего послышался выстрел у входа в банк, где стоял со своей винтовкой Гомер. * * * Он увидел полицейского раньше, чем тот увидел его. У Гомера не было для него анекдотов, поскольку все позывы веселья покинули его и он полностью сосредоточился на деле, на своей собственной личности, состоявшей практически исключительно из готовности использовать силу и жажды преуспеть в ограблении банков. Деньги даже не были самым главным. За неуклюжими шутками скрывалось честолюбивое стремление преуспеть в своем ремесле. Оно приносило ему дорогую одежду, новенькие автомобили и жарких женщин вроде Микки Конфорти, знающей такие вещи, о существовании которых Гомер даже не подозревал. Но даже несмотря на то, что образ молочно-белых ляжек Микки никогда не покидал его сознание, когда Гомер услышал донесшуюся изнутри очередь из «Томпсона», такую громкую, что от нее задрожали чашки в блюдцах, оконные рамы и полицейские, он тотчас же понял, что все изменилось, и то, что должно было стать быстрым налетом «пришел и ушел», превращается в безумную перестрелку, и если не действовать напористо и быстро, тебя схватят в ближайшем переулке. В тот же момент Гомер мгновенно увидел полицейского, регулировавшего движение на перекрестке, который теперь приближался осторожно, пригнувшись, словно идущий в атаку пехотинец, неуверенный, испуганный, но с револьвером в руке. Гомер не терял ни секунды. Приклад винтовки калибра.351 четко поднялся к плечу в тот самый момент, когда указательный палец нашел спусковой крючок, напрягшиеся мышцы крепко прижали оружие, а глаз отыскал бусинку мушки и сфокусировал на ней взгляд, в то время как синий мундир полицейского в семидесяти пяти ярдах от него остался размытым. Палец Гомера, обученный искусству общения со спусковым крючком, надавил четко и точно, и винтовка выстрелила. Значительная часть отдачи была поглощена механизмом автоматического перезаряжания, который выбросил стреляную гильзу, принял в патронник новый патрон, запер затвор и снова взвел курок. Полицейский словно удлинился от удара пули прямо в грудь, затем потерял всю поступательную энергию, попытался удержаться прямо компенсирующим движением ноги, но вместо этого согнулся, развернулся и упал на асфальт, где застыл в неестественной неподвижности. Но больше стрелять было не в кого, поскольку прохожие на улице в панике бросились врассыпную, прочь из-под огня. Гомер принялся искать цели в синем. * * * Услышав винтовочный выстрел, Лес перестал притворяться человеком, прячущим автомат, и превратился в человека, держащего автомат в руках. «Томпсон» вынырнул из-под плаща, и Лес в который раз проникся любовью к этой большой штуковине, венцу красоты в его глазах, чувствуя, как его пальцы сомкнулись на передней рукоятке, стиснули пистолетную рукоятку (снимать пистолет-пулемет с предохранителя было не нужно, поскольку Лес не верил в предохранители и повсюду носил свое оружие в «горячем» виде), а приклад зажат под рукой и давит на ребра. Один только этот образ из полусотни фильмов – вооруженный до зубов гангстер, водящий из стороны в сторону дулом своего «Томпсона», лицо угрюмое и беспощадное, зубы стиснуты, шляпа низко надвинута на глаза, – обратил толпы прохожих в панику, и Лес смотрел – это было смешно, люди роняли свои сумки, мамаши хватали детей, папаши закрывали собой своих близких от убийцы, – как все вокруг стало двигаться спазмами и рывками, как исчезли все мысли сохранять пристойность, как люди побежали словно очумевшие, спотыкаясь, падая, поднимаясь с земли. Они были похожи на клоунов. Это было просто здорово! И тут Лес получил пулю. * * * Штукатурка посыпалась с потолка там, где ее разорвали пули Чарли. Как и следовало ожидать, все клиенты застыли, словно парализованные; затем, по второму приказу Чарли, повалились на пол, объятые слякотным, унизительным страхом. Джонни ворвался в дверь, размахивая «сорок пятым», и крикнул: – Кассиры, руки вверх, не стройте из себя героев, банку на вас наплевать! Быстро и профессионально он прошел по проходу, доставая засунутые за пояс мешки для муки и раздавая по одному каждому кассиру. – Вы бросаете крупные купюры в мешок, запихиваете в карманы мелкие, столько, сколько влезет, закрываете мешки и протягиваете их мне. К тебе это также относится, сестренка, – добавил он, приставив пистолет к голове женщины в годах. Женщина на мгновение застыла. Затем, сглотнув комок в горле, оттаяла. – Вот умница, – продолжал Джонни, – я знал, что ты меня не подведешь. Подмигнув женщине, он дошел до конца прохода, раздал шесть мешков, затем двинулся обратно, собирая их, теперь уже тяжелые от пачек денег внутри. Но это было еще не все. Перекинув через левую руку шесть мешков, Джонни ногой распахнул дверь в контору, где среди столов с арифмометрами стояли с серыми лицами мужчины в костюмах. – Я – Джон Диллинджер, – сказал Джонни, – и вы знаете, зачем я здесь. Где деньги с почты? Папаша, у тебя важный вид; где они? Он сделал мудрый выбор. У старика не было никакого желания перечить ему, никаких позывов к геройству, никакого стремления получить неприятности или боль. Он слабо указал на два брезентовых мешка на столе, запертых навесными замками, с большими буквами «ПОЧТА США», нанесенными официальным шрифтом сбоку. – Именно ради этого мы сюда и пришли, папаша; ты просто прелесть! – сказал Джонни. Как мужчина сильный, он без труда подхватил левой рукой оба мешка, а «сорок пятый» оставался в непрерывном движении, обводя застывших управляющих и вице-президентов. – Приятно иметь с вами дело, ребята, – очаровательно улыбнувшись, закончил Джонни. Развернувшись, он присоединился к Чарли, и они направились к выходу. Но тут, казалось, Великая война вернулась на землю и приземлилась прямо на Мичиган-стрит, Соединенные Штаты Америки. * * * Лес сообразил, что не умрет, хотя ощущение было таким, будто его хорошенько лягнули в грудь. Мгновение он пребывал в тумане, затем вспомнил: пуленепробиваемый жилет! Как мудро он поступил! Однако тотчас же вскипела обжигающая ярость, раскаленная добела и спазматическая. Лес обернулся и, не увидев стрелявшего, решил: «Какого черта, это заставит их опустить головы!» Он выпустил длинную очередь, не целясь никуда конкретно, и пули заплясали повсюду, разбивая стекла витрин на каскады града, поднимая над улицей ураганы мусора, с глухим стуком ударяя в бамперы и капоты брошенных машин, оставляя в них полудюймовые язвы. Это было очень весело. И тут – что произошло со всеми этими людьми, сперва в него стреляют, затем вот это! – какая-то обезьяна запрыгнула Лесу на спину и принялась колотить его по рукам, пытаясь вынудить бросить оружие. «Ах ты сукин сын!» – подумал Лес и что есть силы задом ударился в стену, чувствуя, как неизвестный у него на спине расплющился от удара. Высвободив руку из захлестнувших его объятий, исхитрился три-четыре раза ткнуть локтем обезьяне в ребра. После чего снова врезался своей ношей в стену, услышал, как существо крякнуло от боли, все это время отчаянно пытаясь освободиться. Все бесследно исчезло. Ни ограбления банка, ни «Томми», ни чертова Саут-Бенда – только этот ублюдок, усевшийся на нем верхом, вцепившийся в него изо всех сил, словно Лес был брыкающимся жеребцом. Наконец Лес почувствовал, как объятия разжимаются, и тогда он снова ударил задом, и на этот раз герой, стеная от боли, сполз с него. Развернувшись, Лес обнаружил подростка с копной растрепанных волос. Он отступил назад, а мальчишка в страхе поднял руки, пытаясь защититься от того, что приготовила для него судьба, поэтому Лес врезал ему прикладом по лицу, с удовлетворением почувствовав влажный шлепок соприкосновения. Парень налетел спиной на стекло, то поддалось, и он упал в водопаде искрящихся брызг и застыл, усыпанный бриллиантами и осколками, в витрине ювелирного магазина. – Козел! – крикнул Лес парню и убил его, растерзав упавшее тело очередью пуль сорок пятого калибра, выбросивших в воздух брызги и клочья плоти. Затем развернулся и, все еще пылая яростью на мир, лишивший его заслуженных достоинства и изящества, выпустил еще одну длинную очередь в никуда – и как меткий стрелок поразил цель. Однако его мгновение царственной победы улетучилось, когда, слишком близко, черт побери, стекло машины разлетелось на атомы, после того как кто-то пальнул в него из ружья двенадцатого калибра, промахнувшись и разнеся вместо этого стекло. Лес обернулся, чтобы ответить дерзкому обидчику, не увидел стрелявшего и поэтому просто разрядил остаток барабана в город. Ему потребовалось несколько секунд на то, чтобы открыть защелку, отъединить барабан, отшвырнуть его, схватить второй, который все это время был засунут за пояс брюк на спине и не освободился без борьбы, откатиться в сторону и вставить тяжелую штуковину на место – для надежного соединения нужно было вставить стальную «губу» в пазы, выточенные с обеих сторон в ствольной коробке. Наконец Лес передернул назад затвор и, престо, вернулся в бой. * * * – Так, народ, мы с вами еще не закончили! – крикнул Джонни, обводя своим «сорок пятым» банковских служащих в конторе. – Шевелите задницами, зарабатывайте свою долю!