«Что ты несешь?! О каком смысле ты говоришь?! В этой ситуации тебя могло спасти только чудо, и это чудо произошло! Все, что тебе нужно, – это просто выжить сейчас! Зачем ты опять лезешь на рожон?! Это буквально противоположно позиции «просто выжить»! И уж тем более противоположно тому, что тебе велели сделать!» Да кто там мне велел – какая-то мелкая высокомерная сучка? Она-то меня считает простым гражданским, да еще и раненым, вот и велела! «Так ты и есть простой гражданский! Здесь и сейчас – ты просто гражданский!» Это пока. Но ненадолго. Я должен знать, чем живет этот мир, что в нем происходит и, главное, как в нем воюют! И лучший способ это выяснить – посмотреть за реальным боем! Или ты предлагаешь мне до конца моих дней отстреливаться от даргов из лука?! «У тебя впереди еще целая академия! Там тебя научат всему, что нужно! Прекрати испытывать судьбу! Тебе же велели укрыться и не высовываться!» Скажи, богиня, как ты думаешь, где и кем бы я был, если бы слушал всех подряд? Молчишь? Тогда скажи, как ты думаешь, где и кем бы я был, если бы обучался только тем вещам, которым учат в гимназиях и академиях? Молчишь? Вот и молчи. И не мешай. Я через силу сфокусировал взгляд и принялся наблюдать за творящимся на поле боя. Поле боя. Отлично сказано. Сначала это было место крушения, потом – продуктовый склад консервов для даргов, а сейчас это – поле боя. И оно им стало в ту секунду, когда на нем появились новые действующие лица в виде красной молнии Ники и еще около полутора десятков одетых в черное людей. Недалеко от сложенных гармошкой вагонов, прямо посреди распластанных в поле тел, висел в воздухе и сиял газовой голубой каемкой… Что это вообще? «Портал. Так реадизайнеры перемещаются на большие расстояния. По сути это магический коридор, связывающий две точки пространства. Очень дорогая и трудоемкая штука, это я заранее отвечаю на вопрос, почему вы ехали на поезде, а не воспользовались порталом. Вам это просто не по карману было, а общественные порталы стоят не везде». Две точки пространства, значит… Ловко, ничего не скажешь. И крайне удобно. Возле портала кучковались люди в черном. Это та самая полиция? «Особый отдел полиции, если точнее. Те, кто занимается не вопросами преступлений людей, а скорее вопросами защиты людей. С учетом того что здесь практически нет войн, потому что люди давно объединились против общего врага, можешь считать, что эти черные – самый близкий аналог привычной тебе армии. Но армии, воюющей против даргов, а не против других армий». Армия, значит. Особый отдел, значит. То-то они так упакованы знатно! Я, конечно, не спец в здешнем оружии и снаряжении, но даже на мой неискушенный взгляд они выглядят круто! На каждом – сплошной черный шлем с круглыми прорезями для глаз, забранными толстым стеклом, и черная одежда, отчетливо топорщащаяся не только многочисленными карманами и подсумками, но и спрятанной где-то между слоями ткани броней. Поверх одежды тянулись какие-то трубки и металлические пруты, а в районе суставов каждую конечность охватывало металлическое кольцо, будто браслет. «Это экзоскелеты. Механические приспособления, которые увеличивают силу и скорость человека, немного уравнивая их с даргами. Без экзоскелетов простые люди не всегда успевают даже прицелиться в дарга, а в ближнем бою и вовсе становятся просто кормом». В руках у каждого солдата было оружие – то самое, которым были увешаны полки магазинов оружия. Огнестрельное, в общем. Длинное, снабженное большими прицелами, у всех, кроме троих, одинаковое. А те трое отличались не только оружием, но и снаряжением. Двое были одеты так же, как остальные, только вместо подсумков и карманов всю их грудь увешивали матерчатые петли, в которые были заткнуты цилиндры в ладонь длиной, с закругленным концом. В руках эти парни держали оружие с толстым стволом и огромным барабаном, и один из них как раз в этот барабан, откинутый в сторону, по одному запихивал цилиндры, выхватывая их с груди. Второй, кажется, был ранен – он сидел на траве, привалившись к какому-то оторвавшемуся куску вагона, но это не мешало ему держать свою пушку наготове и – пуф! – выстрелить из нее. В воздухе мелькнул размазанный от скорости цилиндр и врезался прямо в грудь прыгнувшего с крыши вагона дарга! Бах! – дарга окутала яркая вспышка, с дымом, с пламенем; монстра сбило с траектории, и он неловким кулем повалился на землю с высоты пяти метров! Но его это вовсе не убило, нет – дарг собрал под себя лапы и снова поднялся, злобно глядя перед собой единственным уцелевшим глазом. Вся морда его была посечена, а прямо посреди костяного ромба на лбу застрял приличный обломок металла. Бах! – новый цилиндр врезался в дарга, снова окутав его вспышкой и отбросив еще на метр назад! Но даже это его не убило! Его добил третий, не похожий на остальных, солдат. Он был крупнее прочих, и не только из-за роста, а еще и из-за того, что его экзоскелет был мощнее и тяжелее, чем у остальных. И оружие у него тоже было мощнее и тяжелее. Казалось, что ему дали в руки целую пушку, сняв ее прямо с военного галеона, вот только у этой пушки внутри ствола располагалось еще шесть стволов поменьше. И сейчас они пришли в движение, раскрутились и изрыгнули из себя настоящий сноп пламени! Будто волшебный дракон выдохнул, вот только огонь гас в каком-то метре от солдата, даже близко не касаясь дарга! Но дарг все равно задергался, от него полетели брызги крови, шматки мяса, он попытался заслониться лапой, и буквально за несколько секунд невидимый глазу ливень свинцовых шершней обглодал конечность до кости, а потом и кость треснула тоже, и лапа отлетела прочь, перебитая чудовищным потоком! А стрелок все стрелял и стрелял из своего воющего страшного оружия, поливая дарга настоящей лавиной пуль! У твари уже практически не осталось кожи на тех участках, куда попадали пули, половина костей была переломана, череп пробит в нескольких десятках мест… Но дарг не умирал! Мало того – он пытался ползти навстречу стрелку, цепляясь за землю уцелевшей лапой и подтаскивая себя ближе, и только новый «пуф!» от наконец-то перезарядившегося гранатометчика и новый разрыв, оторвавший даргу башку под корень, поставили точку в истории его жизни. На то, чтобы с ним разобраться, ушло почти тридцать секунд и… очень много выстрелов. «Восемьсот тридцать семь пуль и двенадцать гранат, если считать с самого начала. Дарги почти неуязвимы для огнестрельного оружия, из-за строения их кожи. Она многослойная, а пули делают из мягкого свинца, который деформируется, пытаясь прорваться через эти слои, и быстро теряет свою энергию». Тогда зачем они используют пули?! Почему они не применяют те же стрелы, как я?! И если уж на то пошло – как вообще я смог убить двух существ, которым даже пули нипочем?! «Первого ты убил, потому что тебе повезло: ты находился в выгодной позиции и правильно использовал все свои преимущества. Со вторым тебе помог твой собственный реадиз, позволив подгадать момент и выстрелить даргу в сердце. Сердце у них – это вообще единственный уязвимый орган, дарг может выжить даже без половины мозга, но вот любое поражение сердца – смертельно. А стрела твоя – это совсем не то же самое, что пуля. Стрела движется медленнее, и стрела не деформируется, в отличие от пули. Пока пуля пытается пробить и продавить слои кожи дарга, стрела их прокалывает, по итогу проникая глубже. Конечно, это не касается бронебойных боеприпасов, которыми и вооружены эти ребята, но они тоже не очень эффективны, как ты можешь видеть. Кости даргов тоже не сравнятся по крепости с человеческими, и пуля, которая легко прошьет стенку вот этого вагона, в теле дарга пробьет далеко не каждую кость». Тогда почему они не пользуются теми же стрелами?! «Ты не поверишь, но в первую очередь потому, что им не пришло это в голову. Когда появились дарги, огнестрельное оружие и его развитие уже владело умами человечества, и они считали, что то, что будет эффективно против себе подобных, при должном развитии станет эффективно и против даргов. А в эффективности против других людей человечество, поверь, успело убедиться – тогда пламя войны полыхало по всему миру будь здоров!» Ты сказала «в первую очередь»… А во вторую? «А причину вторую ты и сам можешь назвать. Сколько времени ты учился стрелять из лука? Всю жизнь? И как, смог бы ты убить тех двух даргов, если бы не счастливое стечение обстоятельств в обоих случаях? А эти ребята, как видишь, могут. Очень долго, очень трудно, в несколько стволов, но могут. Если взять пятерых тебя, да еще и без реадиза, вы сможете закидать готового к бою дарга стрелами? Когда он не собирается открывать тебе сердце, а прет на тебя как бизон, игнорируя булавочные уколы твоими стрелами? Без реадиза ты против дарга как муравей против слона». Но ты же сама сказала, что их оружие не эффективно! Если они на каждого дарга будут тратить столько времени и патронов, они тут состарятся! Как они собираются убить их всех, если на каждого тратят столько времени и сил?! «Им и не нужно этого делать. Их задача – сосредотачивать внимание даргов на себе и, по возможности, держать их огнем подальше от себя, чтобы прожить как можно дольше. А для устранения тварей у них в отряде есть Ника». Точно, Ника. А я совсем и забыл об этой кровавой девчонке при виде бравых бойцов с громыхающим оружием. Все потому, что они действительно отвлекали на себя внимание, и не только даргов, но даже мое! Громкая трескотня выстрелов, черная форма, ярко выделяющаяся на фоне зеленой травы, отрывистые команды – все это раздражало, нервировало и буквально заставляло повернуть голову в их сторону! И дарги это делали. Они поворачивались и неслись в сторону солдат, которые встречали тварей дружным плотным огнем. Даргов это резко замедляло, вынуждало прикрываться лапами, чтобы не повредило глаза, спотыкаться, подгибать раненые конечности, рычать от злости, теряя лишние доли секунды и на этом тоже… И Ника ловила эти доли секунды. Из ниоткуда, из неведомых далей, из-за горизонта вылетела стремительная красная молния и перечеркнула наседающего на пулевой вал дарга вдоль. Две половинки, фонтанируя черной, как нефть, кровью, разлетелись в стороны, будто их лошадьми разорвали! А Ника уже исчезла из виду – раньше, чем другие дарги успели среагировать, раньше, чем я успел понять, как и куда она делась… А спасатели уже сосредоточили огонь на другой твари, прыгнувшей с крыши вагона и целящейся прямо в самую кучу солдат! Левую лапу дарг занес в замахе, правой – прикрывал сердце. Мать твою, они точно разумны! И мало того что они разумны, – они еще и в курсе своих слабостей перед человеческим оружием! Пуф! Пуф! – чихнули два гранатомета, и две гранаты встретили дарга прямо в воздухе! Два облака разрывов – и дарг спиной вперед летит на землю, извиваясь в воздухе и размахивая лапами. Но даже раньше, чем он коснулся земли, над ним снова появилась красная молния. Она превратилась в Нику, которая зависла над животом дарга, скрестив руки перед грудью. Ника резко выпрямила руки, направляя их вниз, и струи крови, до того слившиеся в один пузырь между выпрямленных ладоней, выстрелили в дарга сотней кровавых игл! Они с дикой скоростью пробили тело твари в тысяче мест, вонзились в землю, а через мгновение – летели обратно, снова тысячекратно пронзая дарга и снова занимая свои места на руках Ники. Предположить даже само существование возможности, что эти кровавые спицы не задели сердце, казалось глупостью. Дарг был прошит тысячекратно, и потом – еще тысячекратно; наверняка сейчас его тело напоминало скорее губку, нежели что-то твердое. Просто удивительно, с какой легкостью необычные снаряды Ники справлялись с непробиваемой кожей даргов. Играючи справлялись. А сама Ника снова улетела прочь красной молнией, и прыгнувший на нее очередной живой дарг лишь схватил воздух своими загребущими лапами. Впрочем, Ника оказалась тут как тут – едва пальцы дарга сомкнулись на пустоте, как она выскользнула из этой пустоты, но у него за спиной, и крест-накрест взмахнула руками, кровь вокруг которых снова приняла форму двух широких клинков. Прямо на моих глазах они совершенно неимоверным образом удлинились, сравнявшись с даргом в своей длине, и кончики отчетливо прочертили башку твари с той стороны. Ника исчезла из поля зрения даже раньше, чем дарг развалился на четыре продольные части, упавшие на землю одна за другой. Четыре совершенно одинаковые части. Одинаково мертвые части. Это выглядело просто невероятно. Невозможно. Наверное, я просто галлюцинирую от яда. Не может быть такого, чтобы один человек вот так легко уничтожал даргов одного за другим. Не тратя и секунды на тварь, не напрягаясь, не боясь. Просто делая свою работу. «Это не человек. Это реадизайнер. И скоро ты тоже им станешь. А что насчет работы… Так оно и есть. Каждый реадизайнер – это не просто обладатель дара, это еще и военнообязанный. Каждый реадизайнер в обязательном порядке два раза в месяц несет вахту в одном из городов, защищая его от возможного нападения даргов. И спасательные операции к поездам, потерпевшим крушение, относятся к этому тоже». Значит, Ника появилась здесь, потому что сейчас ее очередь дежурить? Я имею в виду то, что появилась именно Ника. «Да. И тебе крайне повезло увидеть ее в деле. Ника Висла – это лучший пример реадизайнера, который только может существовать в этом мире… Для своего возраста, конечно. Она лишь чуть старше твоего нового тела, но ее уровень мастерства выше, чем у многих взрослых и опытных. Если ты когда-то захочешь достичь самой высочайшей планки мастерства в реадизе, ты знаешь, на кого равняться и у кого учиться». Я хмыкнул и на секунду закрыл уставшие глаза, чтобы дать им отдых. Они не просто устали – они неистово слезились и чесались, словно мне в них насыпали молотого черного перца. Дышать стало намного тяжелее – наверняка яд распространился уже по всему моему телу… Ну так тогда какая разница – в купе мне сидеть и ждать смерти или насладиться работой Ники? Можно было бы сослаться на то, что, чем больше я двигаюсь, тем активнее по телу распространяется яд… Но я ведь даже не двигаюсь. Стою себе на одном месте, глядя на работу Ники Висла. А Ника тем временем уже заканчивала свою работу. Шестнадцать даргов в разнообразной нарезке уже лежали на траве, заливая ее своей черной кровью, и еще два оставались. В рядах солдат тоже прибавилось раненых – один из даргов все же умудрился приземлиться на здоровяка с шестистволкой из-за того, что раненый гранатометчик промахнулся по нему в прыжке. К счастью, Ника и тут оказалась рядом и снесла своими клинками лапы дарга раньше, чем он успел применить их по назначению, а следом за ними – и голову тоже. Убитых среди солдат не оказалось. Двух последних даргов Ника прикончила одновременно – она просто появилась среди них, крутнулась вокруг своей оси и выбросила в стороны руки, из которых протянулись два кровавых хлыста. Они навылет пронзили даргов в районе сердца, и Ника, замерев на секунду, будто наслаждаясь моментом, втянула свое оружие обратно. Дарги, грохоча по броневой стали, покатились с крыши вагона, и Ника тоже опустилась, впервые за весь бой коснувшись ногами хоть какой-то поверхности. Она сняла капюшон, сдернула резинку с хвоста красных недлинных волос и тряхнула головой, рассыпая их по плечам. Отсюда было не особо видно, но, кажется, ушки у Ники пропали. Впрочем, мне сейчас вообще не особо видно. Какие уж там уши, тем более на таком расстоянии… И дышать тяжело. А вот Ника меня видела. Даже не видела – почувствовала мой взгляд, что ли… Она внимательно посмотрела в мою сторону, нашла меня взглядом и – фшух! – одним моментом оказалась рядом! – Ты идиот? – спокойно спросила она. – Я же велела спрятаться. – Я хотел… понаблюдать за работой… великой Висла, – как мог обольстительно в своем состоянии улыбнулся я. – Иногда мне трудно понимать других людей, – серьезно сказала Ника и впервые за все время посмотрела на мою окровавленную руку. – Ты что, ранен? – Дарг зацепил… – попытался отмахнуться я, но не смог поднять даже здоровую руку. С лица Ники слетела вся серьезность, и в красных глазах вспыхнула самая настоящая тревога. – Ты идиот?! – снова повторила она. – Ты раньше не мог сказать?! Как давно?! – Минут… десять. Она сжала рукой свой говорящий карман и отчетливо произнесла: – Медика ко мне, готовьте носилки, заражение даргоном, десять минут! Уже через несколько секунд рядом со мной очутились три солдата, два из которых тащили белые носилки, а третий прямо на бегу скидывал со спины объемный рюкзак с большим красным крестом. Отказываться от помощи было глупо – если уж даже Ника так живо отреагировала на мою рану, то там явно что-то не в порядке. Поэтому я послушно лег на носилки и позволил себе что-то вколоть. Потом меня подняли, и сквозь наползающую на сознание темную пелену я отрешенно вспомнил одну вещь. Я не забрал лук.