– Имя-то какое… Это не ты ли из лесу появилась? В поселении только и разговоров, что о тебе. – О новых людях всегда шепчутся, нам ли не знать, – сказал Курдаган, и я удивленно посмотрела на него: – Вы не местные? – Нет. Переехали сюда семь зим назад. Ничего себе! Что его могло заставить переехать к лесам, полным вечного снега и грогов-каннибалов? Ведь только с появлением Кристины на этих землях все наладилось. Моя интуиция подсказывала, что здесь сокрыта тайна. Не прост Курдаган, ой как не прост. – Прошу к столу, – пригласила Марьяна. – Вам помочь? – приподнялась я с лавки, но в ответ она окинула меня таким взглядом, что я молча села на место. Да, крепкая бабулька. Хоть и невысокого роста, но осанка отменная, что сельским женщинам несвойственно. И характер властный, такая способна всю семью в узде держать, несмотря на преклонный возраст. Курдаган усмехался в бороду, наблюдая за мной своими льдистыми глазами. Казалось, он видел меня насквозь и читал мои мысли. На столе появились пшённая каша с мясом, кувшин с квасом и душистый домашний хлеб. Марьяна разлила по тарелкам вкусно пахнущую похлебку. Я обратила внимание на столовые приборы, которые раскладывала старушка. Ложка к похлебке – это понятно, но ножи с вилками?! Не думаю, что в поселении так принято. Несмотря на жесткий характер, готовила Марьяна отменно. А ее хлеб – это отдельная песня. Даже у Николаса дома он был не такой вкусный. Не удержавшись, я выразила свое восхищение, блаженно зажмурившись и вдыхая аромат. – Научите так печь, – попросила я. – Ничего вкуснее в жизни не пробовала! Открыв глаза, до меня дошло, кого именно я прошу. Судя по обалдевшему лицу старушки, та не знала, как реагировать на мое заявление. Так и хотелось сказать: «Извините, забылась!» Ситуацию разрядил Курдаган, рассмеявшись: – Вот видишь, Марьяна, не я один твоей выпечкой восхищаюсь, а ты всегда говоришь, что я пристрастен. – Посмотрим, – кратко ответила она, пронзая меня взглядом карих глаз. Удивительно, но в их компании мне было легко. Особенно приятно, что не лезли с вопросами и говорили на отвлеченные темы. После обеда Курдаган достал трубку и набил ее табаком. Очередное подтверждение, что он не местный, так как я не видела, чтобы деревенские мужики курили. – Ты не против? – вежливо спросил он. – Нет, – ответила я. – Можно и мне попробовать? Его брови поползли вверх. – А умеешь? – Трубку еще ни разу не курила, только сигареты, ну и сигары еще пробовала. – Дымить на улицу! – категорично сказала Марьяна, выставляя нас. – Здесь кабинетов нету. Не споря, он поднялся, подмигнув мне, и мы направились на выход. – Она строга, – улыбнулась я. – Не забалуешь, – ответил кузнец мне в тон. Мы посмотрели друг на друга и улыбнулись. Его заросшее лицо и неровно подстриженные волосы не давали мне покоя. Руки так и чесались привести в порядок слишком длинную бороду. – Извини за вопрос, а почему ты носишь бороду? – Мне так удобно, – усмехнулся он. «Или чтобы никто тебя не узнал», – вдруг подумалось мне. – Не будешь против, если я ее тебе немного подстригу? Курдаган удивленно посмотрел на меня, явно не зная, как реагировать на такое предложение. Неуверенно кивнул. – И немного подкорректирую прическу, – решила я ковать железо, пока горячо. – Попрошу Марьяну нагреть воды, – произнес здоровяк и скрылся в доме. «Беги, медведь, беги, мы тебя очеловечивать будем», – развеселилась я. Не знаю, почему меня черт дернул заняться его внешностью. Наверное, хотелось сделать его менее диким и угрожающим, а то слишком явный диссонанс между его внешностью и манерами. Возвращаться Курдаган не спешил, и я присела возле дома на лавочку, щурясь от солнца и в душе посмеиваясь над тем, как смутила кузнеца. Думаю, с такими предложениями девушки к нему не обращались. Курдаган вышел из дома. Я настолько выбила его из колеи, что он и думать забыл про трубку, так как в руках ее не наблюдалось. Значит, не судьба мне ее сегодня покурить. Может, и к лучшему, а то вроде бы завязала с этой привычкой, не стоит срываться. – Вода горячая готова. Где стричь будешь? – спросил он, вручив мне ножницы и расческу. Было заметно, что чувствует он себя при этом неловко. – А где тебе удобнее голову помыть? – В бане. – Он кивнул на пристройку во дворе. Курдаган скрылся за дверью дома и через минуту вынес ведра, от которых шел пар. Я поднялась и направилась за ним. Мы зашли в парную, где он перелил кипяток из одного ведра в лохань и разбавил холодной водой из бочки. Затем приготовил второе ведро для ополаскивания. Завершив манипуляции, он замер. Уловив суть его колебаний, я усмехнулась. – Снимай рубаху. Я за эти дни на столько обнаженных торсов насмотрелась, что меня этим не смутишь. Одним рывком он стянул рубашку и наклонился к лохани, не глядя на меня. Я потеряла дар речи. Мускулистую спину Курдагана украшали шрамы, похоже, от кнута. Да на боку присутствовал ножевой шрам. Что-то мне подсказывало, что не всегда он был кузнецом. Передо мной было тело воина. У меня появлялось множество вопросов, вот только я не была уверена, что мне стоило искать ответы на них. Когда Курдаган промыл волосы, я взяла ковш и помогла ополоснуть их, протянула полотенце. Он вытерся, а потом с вызовом посмотрел на меня. Ждет моей реакции на шрамы? Я твердо встретила его взгляд, никак не комментируя увиденное. – Неужели ничего не спросишь? – криво усмехнулся он. – Надеюсь, те, кто это сделал, поплатились? – Сполна! – выдохнул он, и его глаза опасно блеснули. – Тогда нечего столбом стоять. Приступим, – как ни в чем не бывало произнесла я и вышла. Мы разместились в предбаннике. Рубаху я его попросила не надевать и накинула на плечи полотенце. Света через окно падало достаточно, и я, усадив Курдагана на табуретку и вооружившись ножницами, приступила к стрижке. Порхала вокруг здоровяка, полностью увлекшись процессом и потеряв счет времени. Волосы у него были густые, мягкие и чуть волнистые. Хорошо, что он закрыл глаза, иначе его взгляд меня точно бы отвлекал. Я выровняла длину волос и придала им форму. Эх, жаль, фена нет, но и сейчас уже был совершенно иной вид. – А теперь займемся бородой, – сказала я, и он открыл глаза. Казалось, кузнец был далеко отсюда и я выдернула его из воспоминаний. – У тебя есть бритвенные принадлежности? – Не сбривай! – Не буду, лишь подстригу, но кое-где придется подбрить. Он провел рукой по бороде. Видно, привык к ней и опасался перемен. – Курдаган, чего боишься? – поддела его. – Если не понравится, то всегда успеешь обрасти. – Зачем ты это делаешь? – пронзил он меня взглядом. – А зачем ты мне пояс делаешь? – ответила я вопросом на вопрос. – Тебе стало интересно, и ты решил попробовать. Вот и мне тоже. Должна же я хоть чем-то тебе отплатить. Он встал с табуретки, взял с полочки опасную бритву в форме ножа и протянул мне. Такой я пользоваться не умела. – Давай я тебе ее сейчас подстригу, а потом буду показывать, где и как надо выбрить, – решила я, благо небольшое зеркало здесь было. На этот раз Курдаган следил за моим сосредоточенным лицом, и это отвлекало настолько, что я шикнула на него и велела закрыть глаза. – Поздно беспокоиться, доверься. Его губы чуть дрогнули, и он подчинился. Закончив, я сняла со стены зеркало, поставила его на бочку перед кузнецом и начала чертить пальцем на его лице ту форму, которой хочу добиться. Он приступил к бритью, и теперь уже я зорко следила за каждым его движением.