– Вы не могли бы рассказать о Кристине? – наконец попросила я. – После отъезда гостей у нас будет достаточно времени для разговоров о вашей подруге, – улыбнулся грог и перевел тему. За обедом на стол подавала девушка, которая вчера набрала мне ванну. При взгляде на Николаса она залилась румянцем, поднос дрогнул в ее руках, тяжелое блюдо с мясом устояло, а соусник заскользил и упал на пол, разбившись и заляпав все вокруг каким-то местным кетчупом, пахнущим чесноком и пряностями. «Еще одна жертва чар блондина», – усмехнулась я мысленно. Николас одарил служанку пренебрежительным взглядом, а Костас тут же вскочил с места, забрал у нее поднос и поставил его на стол. Девушка смешалась, еще пуще покраснела и благодарно посмотрела на брюнета. – Надо принести тряпку, – сказала я, поднимаясь со стула, оценив масштабы бедствия на полу. – Сидите-сидите! – смутилась еще больше служанка. – Я сама уберу. Не слушая ее, я переставила блюдо с мясом на стол, присела и стала складывать осколки соусника на освободившийся поднос. Девушка тут же принялась мне помогать. Бедная, наверное, совсем в окружении грогов одичала и к появлению таких красавцев оказалась морально неподготовленной. Пока мы с ней копошились на полу, Костас сходил на кухню, принес тряпку и полведра теплой воды. Когда все следы соуса были тщательно убраны, служанка подхватила поднос с битым стеклом, Костас забрал ведро, а я двинулась с ними на кухню, чтобы помыть руки. На пороге обернулась: Николас провожал нас раздраженным взглядом, а Харольд лишь усмехался глазами, при этом оставаясь невозмутимым. – Спасибо! – выдохнула девушка, благодарно взглянув на меня, как только мы оказались на кухне. – Бывает, – улыбнулась я. – Ничего страшного, – поддержал Костас. – Лиса, что случилось? – спросил один из грогов, оторвавшись от вымешивания теста. В помещении суетились с приготовлением пищи только эти низкорослые крепыши. Кроме Лисы, никого из людей-слуг я в замке еще не видела. – Соусник разбила, – виновато буркнула она. – Так возьми другой, – наставительным, но без тени укоризны тоном произнес грог. Лиса метнулась к шкафу и, достав оттуда посудину, протянула повару. Тот отряхнул руки от муки, подошел к булькающей кастрюле, стоявшей на огромной дровяной плите, и половником наполнил фарфоровый сосуд душистым соусом. Костас взял его, подмигнул Лисе, подбадривая ее, и удалился. – А где можно руки помыть? – спросила я. Девушка провела меня к умывальнику, располагавшемуся в дальнем углу кухни, и принялась спешно снимать передник, испачканный красными брызгами. Не став ее больше смущать, я сделала комплимент повару и направилась в столовую. При моем появлении Николас встал, отодвигая для меня стул. – Лера, ты зря беспокоилась. Слуги бы все убрали, – сказал он мне. – Не вижу ничего зазорного в помощи человеку, – нахмурилась я. Своим заявлением блондин в очередной раз напомнил, что является аристократом, и меня это царапнуло. – Харольд, а у грогов есть классовые различия? – решила поинтересоваться я, если уж всплыла эта тема. – Нет, мы все равны, – ответил с усмешкой он. – Я когда-то был королем своего народа, потом эта честь перешла к Владиславу, а затем и к его жене. Но ни я, ни они никогда не считали грогов своими подданными. Драить полы в замке, работать на кухне или в конюшне, ухаживать за домашней скотиной и птицей – дело сугубо добровольное. Влад и Кристина тоже занимаются хозяйством. – А Лиса у вас кем считается? – Да, она была пленницей в замке, но когда здесь появилась Кристина, они подружились, благодаря чему Лиса смогла вернуться в деревню, к своей семье. Но вскоре пришла обратно и осталась тоже по своей воле. Раз в неделю девушка навещает родных в поселении Радомира. Все изменилось, гроги больше не захватывают людей, – ответил Харольд. – Николас, как видишь, здесь нет слуг, – указала я ему. Тот бросил удивленный взгляд на Харольда. Видно, такие подробности он услышал впервые. «Что, съел?» – усмехнулась я про себя. – Позвольте спросить? – обратился Николас к Харольду. – Если вами руководил Владислав, а после его свадьбы ваш народ считает и Кристину своей королевой, то с их отъездом кто принимает решения? – Я, – кратко ответил Харольд. Такой ответ не вызвал большого изумления у Николаса, но заставил его задуматься. Я же расслабилась: могу спокойно остаться в замке, раз именно этот грог здесь главный. Николасу тоже придется считаться с ним. Обед закончился спокойно. Лиса больше ничего не роняла, на лэрда старалась не смотреть, а вот на Костаса бросила несколько взглядов из-под ресниц. После того как все встали из-за стола, Николас пригласил меня прогуляться. Я согласилась, так как нам надо было выяснить отношения. – Расскажи, что произошло? – попросил он, выведя меня за ворота замка. Пожав плечами, я не стала ломаться и выложила все в подробностях. Николас остановился и, взяв меня за подбородок, вперился в мою посиневшую скулу, проведя по ней кончиками пальцев. – Теперь я жалею о том, что оставил эту мразь в живых, – сдавленно произнес он, резко отпустив меня и уставившись вдаль. – Что с ним? – Гроги принесли Ринуса к селению. А я, пребывая в полнейшем раздрае, вдруг сказал, что он не заслуживает легкой смерти, и зачем-то разрешил детям забрать его домой. Прости, что оставил тебя одну и не сопроводил. Ты не представляешь, как я виню себя за это… Я потеряла дар речи. Ничего себе! Если честно, ожидала, что Николас обязательно скажет о том, что настаивал остаться в тот день дома и я сама нарвалась на неприятности. Извинения… Это последнее, что я могла от него ожидать. – У меня даже и мысли не было обвинять тебя! Кто ж знал, что Ринус решится на второе нападение средь бела дня?.. – искренне произнесла я. – Давай забудем об этом! – То, что тебя чуть не изнасиловали и не убили, ты считаешь нестрашным?! – прошипел блондин. Я понимала, что злится он на себя. – Николас, хватит! – сказала решительно. – В твоем праве четвертовать Ринуса на площади, но, по-моему, он и так жестоко наказан. Ты прав, что оставил его в живых, пусть мучается теперь! Что случилось – не изменить. Закончилось все хорошо, и слава богу! Главное, чтобы эта сволочь над детьми не измывалась. Сойдя с тропинки, я прислонилась лбом к стволу сосны. После суточной езды верхом мускулы все еще ныли. Опустив глаза, заметила кустик ландышей. Наклонившись, сорвала одну веточку и жадно втянула аромат белых колокольчиков. Удивительно, в лесу на самом деле весна… и так тепло… «А ведь это моя Кристинка сюда волшебство принесла», – гордясь подругой, подумала я. Николас приблизился и тихо произнес: – Лера, вернись со мной в поселение. «Начинается», – напряглась я. – Зачем? Крис уехала. Любые новости о ней я узнаю от грогов. Хочу выяснить, как она здесь жила. Харольд сам предложил мне остаться до ее возвращения. Как видишь, здесь я буду в безопасности. – Ты останешься одна среди грогов?! – Ну и что?! Лиса же среди них живет, да и Кристину все устраивало, иначе бы она давно слуг-людей наняла. Николас долгое время смотрел на меня, храня молчание, а я нюхала ландыш. – Хорошо, я дам тебе время осмотреться и узнать, как жила подруга, – заявил он, забрал у меня из рук веточку с цветками и засунул ее в нагрудный карман камзола. Я хотела возмутиться такой наглости, но рот мне закрыли поцелуем. Первым моим порывом было намерение сопротивляться, но мелькнула мысль, что Николас уезжает и мы как бы прощаемся. Желание вырываться или врезать ему для профилактики пропало. Ну почему я на него так реагирую?.. Блондин присосался бесконечным жгучим поцелуем, с каким-то отчаянием крепко сжимая меня в объятиях. Остатки моего здравого смысла улетучились, и я подчинилась требованиям его рук и рта. От близости Николаса кружилась голова, и где-то глубоко в душе меня это пугало. Когда он отпустил мои губы, я уткнулась носом ему в грудь, а он положил подбородок на мою макушку, не выпуская меня из своих рук. Нам обоим надо было успокоиться. Не знаю, как у него, а у меня вместо крови было жидкое пламя. Анализировать произошедшее не хотелось. Стоило признать, что я хочу этого мужчину, и радоваться, что между нами теперь будет расстояние. – Как там Аглая? – спросила я. – Беспокоится о тебе и уже скучает. – Извинись за то, что я так неожиданно исчезла. – А передо мной за это извиниться не хочешь? – Я же не знала, что замок так далеко, – ответила ворчливо. – И как говорят в моем мире: «Все, что ни делается, все к лучшему». Подозреваю, что скажи я тебе о своем желании приехать сюда, прорываться мне пришлось бы с боем. По тому, как усилились его объятия, я догадалась, что не так уж и далека от истины. Идя с Николасом на прогулку, я внутренне готовилась к буре, а вместо этого он взял всю вину за нападение на себя и зацеловал меня до потери сознания, да еще и спокойно воспринял мое желание остаться в замке. По сравнению с его изначальным категоричным заявлением о том, что без меня он не уедет, это были разительные перемены в его поведении. Вечером он удалился с Харольдом для приватной беседы, а мы с Костасом поболтали. Я постаралась аккуратно выяснить у него про отношение к Даяне. – Знаешь, я много лет любил эту девушку, зная о ее сложном характере и зачастую ощущая его на собственной шкуре, но то, что она вытворила… Для меня это была последняя капля. Я понял, что хватит! Больше я не подойду к ней. И не понимаю, как ты смогла простить ее? Все видели ее новую прическу. Это же твоих рук дело? – Я кивнула на последний вопрос, и Костас продолжил: – Отец запретил Даяне устраивать посиделки и посещать их в других домах. Никто толком не знает, из-за чего Минах наказал дочь. Все ее подруги злорадствуют, строя разные предположения.