— Держись, — подхватив ее под локоть, я устремился за Годеевым, стараясь не наступить в кровь. Перед дверью подъезда мы остановились. — Скорее всего, здесь машина с водителем. Держи, — Дима протянул мне небольшой телефон «Just-5» с гарнитурой. Едва я нацепил наушники, он достал из кармана такой же и набрал номер. Мой телефон завибрировал. — Ответь. Я нажал кнопку приема. — Телефон не выключай, все время на связи. Как скажу «путь свободен», спокойно выходите из двери и прогулочным шагом гуляете до машины. Только там телефон отключишь и кинешь в речку, потом садитесь, едете до места-два и ждете меня. Вопросы? Я покачал головой. Лика лишь испуганно шмыгнула носом, глядя на Диму огромными голубыми глазами. Кивнув нам, он вышел за дверь. Через некоторое время в наушнике послышался стук и голос Гордеева. — Здорова, кореш! Не подскажешь, где здесь… — слова вдруг оборвались, послышалось какое-то хеканье и возня. — Путь свободен! Взяв Лику за руку, я толкнул дверь и вышел на брусчатку Старой Риги. Рядом с подъездом стояла машина с логотипом «Ригас сарги». Водитель сидел с закрытыми глазами, откинувшись на спинку сидения. Рядом с открытым окном стоял Дима и, жестикулируя, говорил: — Супруга Рабиновича на смертном одре признаётся: не могу унести эту тайну с собой в могилу. Знай же: Исаак — не твой сын! Мы, не торопясь, прошли мимо и повернули в сторону Набережной. Народу на улице было довольно много. — Чушь! От кого же он может быть?! — Доносилось из наушников. — От нашего конторщика Гиршфельда. Не верю ни одному твоему слову! Такой красавчик, как Гиршфельд, и такая лахудра, как ты… — Что теперь будет? — Пробормотала Лика. — Кушать поедем, — хмыкнул я, оглядываясь по сторонам. — Я заплатила ему две тысячи баксов. И где же ты взяла столько денег? Из твоей кассы. Ну вот, я и говорю: Исаак — мой сын! — Послышался смех, потом Дима продолжил, — ну ты пока отдохни, я пойду, проверю, как там дела. Отключив телефон, я незаметно выкинул его в воду и, подойдя к машине, открыл пассажирскую дверь, предложив девушке сесть внутрь. Кинув на меня взгляд, который я затруднился расшифровать, Лика последовала моему приглашению. Глава тринадцатая. Любитель малолеток Громкий «пик» будильника вытащил меня из сна. С трудом открыв глаза, я провел пальцем по экрану и сел на кровати, оглядываясь по сторонам. Теряешь квалификацию, Петя, усмехнулся внутренний голос. Вторую ночь проводишь с девушкой и опять в разных комнатах. Покосившись на закрытую дверь, за которой спала Лика, я хмыкнул и потопал в душ. Поставив голову под прохладные струи, я снова прокрутил в голове вчерашний день. Еще три трупа на моей совести. Пусть и не собственноручно жал на спуск. Нельзя сказать, что я особо сокрушался о загубленных душах, скорее меня волновали последствия. Если концов первого убийства могли и не найти, то это побоище не могло не иметь последствий. В центре Риги, м-да. Дима так и не пришел на встречу, лишь позвонил с незнакомого номера и отправил нас в гостиницу. Сказал, что занимается уборкой… Даже если в полицию никто не сообщит, Моргунов не отстанет, это и коню понятно. Не надо быть гением, чтобы сообразить — если, занимаясь поисками человека, пропадает вторая группа, кто-то начал противодействие. А Моргунов — кто угодно, но не дурак. Я кожей почувствовал, как уходит время. Рано или поздно, «сарги» меня найдут. Значит, к тому времени надо быть во всеоружии. Или меня просто закопают. Причем, живым. Отличная мотивация для работы! Одевшись, я схватил со столика ключи, запихнул в сумку ноутбук, засунул в кобуру пистолет, предварительно проверив наличие патрона в патроннике. Правила правилами, но в слишком опасную игру я заигрался. Потом подошел к двери в соседнюю комнату и, постучав костяшками пальцев, приоткрыл ее и заглянул внутрь. Девушка спала на большой кровати. Волосы разметались по подушке, лицо было спокойным и умиротворенным. Маленькая ножка с зелеными ногтями выглядывала из-под одеяла. С трудом подавив естественные мужские желания, я подошел ближе и наклонился над ней, коснувшись плеча. Жалко было будить, но я обещал. Лика что-то промычала и приоткрыла правый глаз. — Доброе утро, Рыжик, — сообщил я ей, и, не удержавшись, осторожно убрал с ее лба черную прядь. Она с трудом открыла второй глаз. — М? — Я на работу. Проснешься, не забудь позавтракать. Потом запрись в номере и жди меня, договорились? — Хорошо, — пробормотала она. — А когда ты придешь? — Как пойдет. Попробую не задерживаться. — Ладно, — кивнула она и обняв подушку, закрыла глаза. — Хорошего тебя дня! — И тебе того же килограмм, — усмехнулся я, собрав всю свою волю в кулак. Надо идти. Закопают живым, напомнил я себе. С утра было свежо — «гольф», стоявший на гостиничной стоянке покрылся мелкими капельками росы. Солнце уже поднялось из-за горизонта, но со стороны моря ощутимо тянуло прохладой. Заведя машину, я вытер стекла тряпкой и уселся за руль, ожидая, пока двигатель немного прогреется. Найдя на приемнике приятную музыку, я откинулся на спинку сидения, вспоминая вчерашний рассказ девушки… Настоящего своего отца она не знала. Мать на эту тему распространялась весьма туманно, точно Лика была уверена лишь в том, что живет он где-то в России. А они, всю ее сознательную жизнь провели в Риге, проживая в одной большой квартире вместе с бабушкой. Не сказать, что богато, но и нужды особой не испытывали. Елена Строгонова в свое время с отличием окончила университет и нашла неплохую работу в банке. Там она и познакомилась с Моргуновым. — Нам показалось, что жизнь превратилась в сказку, — рассказывала мне Лика, уплетая мороженое. Мы сидели в Макдональдсе, в «Спице» — именно это место Дима и определил, как «второе». — Он задаривал нас подарками, мать каждый день приходила домой с цветами. В выходные возил по ресторанам, на яхте катал. Мама влюбилась, конечно. Ну а через полгода он сделал ей предложение, — Лика отодвинула в сторону первый, уже пустой стаканчик. — Мать согласилась? — скорее утвердительно, чем вопросительно пробормотал я. — Угу, конечно, — кивнула она, придвигая к себе вторую порцию. Сильно перенерничав, девочка заказала аж четыре штуки. Хмыкнув, я только пожал плечами — каждый борется со стрессом по-своему. — Он такое шоу сделал, кто бы отказался? Нанял музыкантов, они мать прямо у входа в банк поймали и серенаду пели. И тут он на белом коне, реально! Меня и бабушку он заранее пригласил на это представление, — Лика поковыряла палочкой в стаканчике и вдруг сдвинула его в сторону. — Нет, не могу. Извини, что я столько заказала… — Да ладно, — усмехнулся я, придвигая мороженое к себе. — Ну вот, — продолжила она. — Конечно, мама согласилась. Свадьба была шикарная, — девушка вздохнула. — Торжественная часть прошла в Опере, а потом мы все улетели в Монако на целый месяц. Классно было, чего уж там. Мама бросила работу, мы переехали к нему, у него дом в Межапарке. Пару лет жили неплохо, я перешла в престижную школу, и все вроде было хорошо. А потом умерла бабушка. Ну и после этого началось… — Что именно? — уточнил я, облизывая ложку. — Он начал ко мне приставать, — Лика сморщилась и опустила глаза. Несколько секунд молчала, потом будто бы собралась с силами и продолжила. — Сначала я думала, что это случайность — ну то он меня подхватит, то поддержит. То в ванну зайдет, когда я там… — Она вдруг шмыгнула носом и глухо продолжила. — Потом однажды мама попала в больницу, а он напился… Ну и предложил мне стать его любовницей. Знаешь, он ведь такой резкий, властный. Я растерялась, не зная, что сказать, а он руки распустил, — девушка вдруг замолчала и уставилась в одну точку. — И что дальше было? — Спросил я, непроизвольно нащупывая локтем рукоять «вальтера». — Мне удалось вырваться, — продолжила она, мотнув головой, будто отгоняя воспоминания. — Выбежала на улицу, спряталась за беседкой. Он ходил по двору, звал меня, ругался… Потом вдруг сказал громко, что, если я матери проболтаюсь, он нас обеих убьет. Видно было, что ей тяжело вспоминать. Сморгув с ресницы слезинку, Лика вытерла щеку и посмотрела на меня. — У меня тушь потекла, да? Я покачал головой и взял ее за руку, а она вдруг уцепилась в нее, словно утопающая. Помолчала минуту, потом отпустила мою ладонь, придвинула стаканчик, съела две ложечки и продолжила. — Мне Костя помог, охранник. Я просидела у него в караулке, пока отчим не заснул. Потом пробралась в свою комнату, забаррикадировалась и переночевала как-то. Ну а наутро сбежала из дома. После школы поехала в больницу и упросила врача остаться у мамы в палате. Так и вернулись домой вместе. — Маме рассказала? — Нет, — она покачала головой. — Это не были пустые угрозы, он потом трезвый позвонил мне и подтвердил… Ну, вобщем, я испугалась и не сказала ничего. — А потом что было? — Спросил я, допивая кофе. — Петь, пойдем, покурим, — вдруг попросила она. — Очень хочется… — Пойдем, — кивнул я. Сам не курил, еще в студенческие годы желудок мне однозначно сообщил, что он против этой пагубной привычки. Но к дыму относился спокойно, как и к курящим. Мы вышли на улицу и сели на лавочку. Девушка достала пачку «Вог» и вытащила длинную и тонкую сигарету. Несколько раз затянулась, потом с некоторым вызовом посмотрела на меня. — Осуждаешь? — Ни капли, — покачал головой я. — Каждый волен распоряжаться своим здоровьем как пожелает. — Надо же, — она покачала головой. — Вот и мама мне так говорила: ты, Рыжик, уже большая, чтобы самой решать, чем себя травить. — Почему «Рыжик»? — поинтересовался я, внимательно оглядывая ее. Рыжего сейчас в ней не было ничего. — Лет в восемь мы с подругой бесились и сдуру покрасили волосы в рыжий цвет. У подруги мать парикмахером работала, каких только красок у нее не было… А цвет такой был ядовитый и очень стойкий, — она улыбнулась и озорно взглянула на меня, стряхивая пепел в мусорник. — Вот с тех пор мама меня так и прозвала. Помолчали. — Последние полгода превратились в ад, — без перехода продолжила Лика. — Отчим всячески доставал меня. Втихаря, за спиной у матери. У меня… — Она вдруг сбилась, замолчала, но потом собралась и продолжила, глядя куда-то вдаль, — у меня парень был. Леша его звали… То есть зовут. Мы встречались. Моргунов, когда узнал, обозлился… Короче, Леша попал в больницу. Его избили, сильно. Потом, когда его выписали, он мне рассказал, что его предупредили. Короче, если он продолжит со мной встречаться, то больницей не отделается. Это было последней каплей. Ну, я и рассказала матери… Сигарета в пальцах девушки задрожала, и она снова шмыгнула носом. Я придвинулся и осторожно обнял девушку за плечи. Некоторое время мы молча переживали — она свои воспоминания, я — рассказанную драму. Потом, достав из пачки вторую сигарету, Лика прикурила от ее первой, кинув бычок в мусорник. — Поэтому она погибла? — Тихо спросил я. — В какой-то степени да, — глухо проговорила она. — Сначала она не поверила. Потом, когда я рассказала ей все в подробностях, решила проверить. Сказала Моргунову, что поедет к родственникам с ночевкой. А на самом деле, должна была вечером заявиться домой. Вызвала своего брата на помощь. И поехала встречать его на автовокзал… — А тут теракт, — понимающе кивнул я. — Да, — она снова глубоко затянулась и замолчала, глядя в одну точку. Потом, словно робот, заговорила, — вечером мама с дядей должны были внезапно приехать домой. Но вместо них приехала полиция. Отчима повезли на опознание. А я итак знала, что это она… Будь она жива — она меня бы не бросила с ним. Едва отчим уехал, я сбежала из дому, приехала к подружке. Моргунов позвонил ее матери, сказав, что я не в себе из-за смерти мамы и что он утром заедет. Но утром я опять сбежала. Весь день шлялась по городу. Деньги закончились, очень хотелось есть, — она вздохнула. — Я была в шоке, плохо представляла, где я и что со мной. Потом пошла к Лешке в общагу. Просто не к кому было идти. Там у него гулянка, с алкоголем, спайсами и даже с порошком. Я с горя накачалась всякой гадостью и плохо помню, что было. Очнулась у тебя в машине. — Представляю, — покачал головой я. — Какой-то мужик везет куда-то… — Ну да, — невесело хмыкнула она. — Решила, что ты такой же, как он… любитель малолеток. А ты взял и завалился спать, и чихать тебе было на меня, — Лика как-то нервно хихикнула. — Даже обидно стало. А потом утром у тебя проблемы начались. Я решила, что из-за меня, поэтому и не дождалась, извини… — Да чего уж там, — махнул рукой я. Вот как после такого рассказа я мог тащить ее в постель? Конечно, выпросил у Мариса двухкомнатный номер и переселился туда вместе с ней. До квартиры Сотникова я доехал примерно за час, немного постояв в пробках по дороге. Данила уже ждал меня возле подъезда, с ноутом на плече. Я притормозил рядом, но коллега не обратил на «гольф» никакого внимания, видимо, ожидая «шкоду». И, вообще, похоже спал стоя. Я надавил на клаксон. — О, привет, шеф, — удивлено пробормотал он, садясь в машину. — Тачку поменял? — В ремонт свою отдал, — соврал я. — А эту взял у знакомого.