— Закончили? — Спросил я, подходя к кофе-машине. — Да, — устало сообщил Каверин, набирая в шприц какое-то лекарство. — Насколько могли восстановили позвоночник, легкие, добавили крови в сосуды, убрали пулю, ошметки костей и тканей… И кровь из легких. Если удастся реанимировать, ему нужно будет время на восстановление, — Костя положил шприц на марлю и посмотрел на меня. — Гарантии, что будет ходить, и что все будет работать как надо, дать не могу. Будь у нас время, все, наверное, можно было бы сделать чище и лучше… — Нет у нас времени, — поморщился я. Поймав взгляд Анциса, вдруг смутился и, почему-то начал оправдываться: — Дело не только в моей дочери. Операция с «черными» завязана непосредственно на Гордеева… — Давай, — оборвал мои оправдания Каверин, кивая на пульт управления. Анцис сел за монитор и защелкал мышкой. — Тридцать секунд… Пятнадцать… Десять… Пять, четыре, три, две, одна, синтез! Раздался едва слышный писк. Над реанимационным столом воздух вдруг уплотнился, и, спустя мгновение, из неоткуда возникло обнаженное тело клона. Появилось оно в сантиметре над лежаком и с легким хлопком упало на поверхность. Каверин тут же ловко прикрепил электроды монитора и закрепил на лице маску дыхательного аппарата. Потом схватил дефибриллятор и приложил «утюги» к груди Гордеева, на которой места попадания пуль выделялись лишь кожей другого цвета. — Разряд! Тело клона тряхнуло, линия на мониторе дернулась, но тут же выровнялась. — Еще разряд! Опять тряхнуло. Тот же результат. — Да живи же, мать твою! — Вдруг в запале выкрикнул Каверин и, выпустив электроды из рук, стукнул ребром ладони Гордеева по груди. Монитор вдруг пикнул, а на экране появился характерный зигзаг, показывающий, что сердце заработало. Нейрохирург схватил шприц и ловко воткнул иглу куда-то в локтевую впадину ожившего человека. Как только поршень коснулся дна, грудная клетка клона вздрогнула, делая первый вдох. — Млять, неужели нельзя было медсестру сюда позвать, — проворчал Костя, укрепляя на руке Гордеева катетер. — Какого… ты его с катетером не синтезировал? — Спросил я, чувствуя, что губы сами растягиваются в улыбке. — Да ты ж орал — быстрее, быстрее, — огрызнулся нейрохирург. — Подержи его руку! Я шагнул ближе и схватил холодную ладонь Гордеева, которая чуть дернулась и стала стремительно теплеть. — Так держи, — приказал Каверин, вгоняя иглу в вену и закрепляя катетер пластырем. — Все, отпускай, — добавил он, воткнув в него пластиковую трубку от системы. — Молитесь теперь! Рокулиса бы сюда с медсестрой… — Анцис, труп укати в подсобку, — попросил я. — И накрой установку чехлом. А я за Рокулисом схожу… — О, очнулся, — воскликнул Костя и расплылся в улыбке. — Ай да Каверин, ай да сукин сын! Я подошел ближе и встретился взглядом с Димой, который постепенно осознавал свое местонахождение. Несколько секунд он просто смотрел по сторонам, а потом чуть двинул шеей и попытался что-то сказать. Каверин осторожно снял с него дыхательную маску. — С возвращением, дружище, — проговорил я, прикоснувшись к его руке. — Хр… Где я? — Тихо просипел Гордеев. — Еще пока на этом свете, — бодро сострил Каверин, беря со стола шило. — Сейчас я тебя колоть буду, а ты говори, чувствуешь или нет, хорошо? — Хорошо, — тихо пробормотал Дима, моргнув. Повернув шею, он снова оглядел помещение, потом посмотрел на меня. И вдруг спросил, — Я — клон? Не в силах ничего сказать, я просто кивнул. — Что… с прототипом? — Три пули. Оба легких и позвоночник. Умер шестнадцать часов назад. — Колю в левую стопу, — предупредил Каверин. — Чувствую, — поморщился Гордеев. — Подожди, Костя… Петь, это Артем… Он был любовником Ольги… Он в меня стрелял, чтоб бабки из сейфа забрать… А перед этим охрану застрелил из пэ-бэ… — Я понял уже, — кивнул я, похлопав его по руке. — Давай-ка быстрее приходи в себя. У нас с тобой дел по горло. — Сергей за меня? — прошептал он. — Да. — Артем ушел? — Да, — повторил я. — Скажи Сергею, чтоб Артема не искал, — Дима попытался сглотнуть, и я подал ему стакан воды, который Анцис только что наполнил в кулере. Приподняв голову, дал напиться. Отдышавшись, Гордеев продолжил. — А то дров наломает… Он… далеко не уйдет. — Это я и сам понял… Все, отдыхай, — я вздохнул, почувствовав, как с моих плеч упала гора. — Сейчас Рокулис тобой займется. Глава тридцать седьмая. Саня «Крот». Охота за «Янтарем» — Здесь стань, носом к подворотне, — приказал Саня, беря в руки маленький «Сваровский» со стабилизацией изображения. Он давно мечтал о таком бинокле. Лет десять назад, когда он только начинал службу в спецназе, ему как-то попался на базе один журнальчик с рекламой вот такого. А теперь мечта осуществилась. Небольшой, неприметный «форд» притормозил и остановился. Водитель, молодой парень по имени Толик двигатель не глушил, как и было велено. Солярки не жалко, а вот если надо будет быстро уезжать, можно потерять секунды. А в их деле секунды — это очень много. Иная пуля за секунду пролетает почти километр. — Тот дом? — Спросил Бигль с заднего сидения, показывая на монументальную серую громадину сталинской постройки. — Да. Смотри свой сектор, — велел Крот. Леша с позывным «Бигль» числился стажером, и Крот не ленился ему об этом напоминать. Ибо как только боец решает, что он уже крут и учеба закончилась, вероятность получения пули возрастает многократно. Она итак немаленькая, а уж когда начинаются ошибки… — Смотрю, — вздохнул Алексей, развернув голову в свою сторону. — Нет тут никого. Пустота и тишина. Саня внимательно осмотрел дом, потом каждое окно отдельно, а затем тщательно исследовал припаркованную машину с логотипом охранной фирмы, камеры наблюдения, подъезды и подходы к дому. А потом начал сначала. Тишина, нарушаемая лишь негромким стуком дизеля немного давила на нервы. Октябрьский вечер, только начинает темнеть. Сегодня холодно, температура чуть ниже нуля. Ветер с моря приносит крупинки снега, кидая их на стекло. Фонари пока не горят, но для наблюдения света пока хватает. В сером доме уже зажглись некоторые окна. Прохожих нет совсем, лишь редкая машина проезжает по улице у них за спиной. — Глуши движок, — наконец приказал Саня, не обнаружив ничего подозрительного. Толик послушно повернул ключ и машина заглохла. — Замерзнем мы так, — констатировал очевидное Бигль. — И окна запотеют. — Нехрен бухать было вчера, — усмехнулся Крот. — Не переживай, машина правильная, тут все приспособлено. — Четыре аккумулятора для спецпечки, — похвастался Толик. — Не замерзнем! — Мы не бухали, так, выпили немного за здоровье шефа… — И что, помогло? — усмехнулся Крот. — Ну, он даже с инвалидной коляски встал, правда правая нога не очень еще работает, только на костылях ходить может. — А что за история, мужики? Расскажите хоть, не дайте помереть дурой, — поинтересовался Толик. — Шефа нашего подстрелили на днях, слышал? — Начал Леша. — Дык вот, говорят, его Док с того света вытащил. Какими-то странными машинами, что в центральной лаборатории стоят. Мужики, что на охране стояли, рассказывали, что в лабораторию уже труп привезли, три пули в груди… — Что ты болтаешь всякую хрень? — Оборвал подчиненного Крот. — Следи за сектором! — Да слежу, нет никого, — отозвался Бигль и замолчал. Некоторое время тишину в салоне нарушал только завывающий снаружи ветер и негромкой шелест снежной крупы, бьющейся об окна. — Что Гордеева подстрелили, слышал, конечно. А чо, в натуре мертвого оживили? — Не выдержал Толик. — Так говорят, — почему-то шепотом ответил Бигль. — Труп завезли, а следующим днем вывезли уже живого. Даже Рокулис, говорят, в шоке был и все допытывался у Каверина, что да как? — А тот? — А тот молчал, как рыба об лед, — пожал плечами Бигль. — Только улыбался довольно и твердил себе под нос, какой он сукин сын… — А что Гордеев? — Да ничего… С неделю на коляске катался, а вчера даже с костылем прошел немного. Каверин обещает, что правая нога тоже со временем восстановится. — Вот балаболки, — буркнул Саня. Бигль с Толиком замолчали, уловив в голосе командира неодобрение и некоторое время сидели молча, наблюдая за своими секторами. — Нога — херня, — вдруг продолжил Алексей, будто его распирало. — Ранение легкого, вот это чудо. За два дня никак не проходит. А тут, смотрю, шеф наш дышит как молодой… Жена его наутро как узнала, прибежала, а он с ней бодренько говорил, словно и не было тех дырок… Вот так вот. Это Леха меня на разговор вытягивает, вдруг понял Крот. Позавчера Бигль стоял на вахте возле лаборатории и видел, как Саня внутрь заходил. А теперь ему интересно, что он, Крот, там внутри видел и делал. Ну, это хрен ему, он не станет лишнего болтать. О таких вещах не болтают. А тут еще и специально попросили, чтоб молчал. Сам Док попросил. А Дока Саня очень уважал. Не столько за образование. И не потому, что шибко умный. А за то, что при необходимости, мог винтовку взять и ребят прикрыть, а не только за спинами телохранителей прятаться. — Болтун, мля… Сидим тихо и работаем! — А долго сидеть? — зевнув, спросил Толик. — Часов до трех. Если лишней активности не будет, утром берем объект.