– Так какой закон ты там продвигаешь, папа? – отдышавшись, спросила я. Отец недовольно на меня взглянул и направился вверх по лестнице. Я мельком кивнула контролеру и поспешила вслед за родителем. – Тебя же никогда не интересовала моя работа. – Так и тебя раньше мои моментосессии не интересовали, – вздохнула я. – Все меняется. По-видимому, закон очень интересный, раз журналюги посчитали, что даже я в этом замешана. Мимо нас вниз по лестнице пробежали несколько охранников. Судя по всему, журналисты никак не желали успокаиваться. Я страдальчески посмотрела вверх, пытаясь определить, сколько пролетов нам еще предстоит пройти. – Лучше бы они решили, что ты выпиваешь, – отец потер пальцами переносицу. Как ни странно, он даже не запыхался, в то время как я уже начинала уставать. – Ну да ладно. Сейчас идет подготовка к принятию нового закона о недрах, существует две редакции этого закона и, соответственно, две рабочие группы. Одну возглавляет Дром Контас… – А вторую ты, – хмыкнула я. – И что, редакции настолько отличаются? – Ты не можешь себе представить насколько. – По лестнице спускался мужчина в костюме, отец кивнул ему и продолжил рассказ только тогда, когда мы поднялись достаточно высоко, чтобы нас не услышали. – Наша группа готовит редакцию закона, по которому недра остаются имперской собственностью, вся работа с ними строго регламентирована, а все вопросы использования и распоряжения недрами находятся в ведении Совета пяти. – Ну разумно, – я уже задыхалась, и голос мой звучал тихо. Говорить громче не было сил. Я опять посмотрела наверх: мы что, на башню собираемся забраться? – А Контас что хочет? Отец хмыкнул: – А группа Дрома пытается протолкнуть в закон лазейку, которая позволит частным лицам владеть месторождениями полезных ископаемых. Я споткнулась и упала бы, если б отец не подхватил меня за локоть. – Но это же невозможно! То есть империя будет зависеть от кого-то, у кого есть определенные полезные ископаемые? – От того, кто сможет их почувствовать, – отец в упор взглянул на меня, будто желая что-то донести взглядом. – Почувствовать на глубине, которая для обычных магов земли недостижима. – А для кого достижима? – Для кого-то очень необычного, – отец пожал плечами. – Но допустить даже в перспективе чье-то абсолютно единоличное влияние на экономику, империю и Совет – сущая глупость. – Так если глупость, неужели эту редакцию закона кто-то поддержит? – В кабинете министров треть участников – маги земли. Из них двое входят в Совет пяти. Вдруг они надеются, что их дети станут безумно сильными и почувствуют залежи, например, золота недалеко от ядра? Действия богов невозможно предусмотреть. Сейчас мы примем этот закон, а назавтра боги решат кого-то наградить выдающимся даром, и, как назло, это будет дар земли. А что дальше? Дадим право собственности на чистый воздух? Мы остановились у огромной двустворчатой двери. До башни, кстати, так и не добрались. Не успела я толкнуть дверь, как она распахнулась, и в коридор выглянул сухонький старичок, одетый в какой-то совершенно нелепый халат и туфли с загнутыми вверх носами. – Ваннариус, ты ли это? – Нет, Михаэль, это Чиррас. – Я удивленно взглянула на отца – давно не слышала в его голосе таких мягких нот. – Ваннариус на пенсии уже третий год. – Да, точно, Чиррас, – старичок почесал лысую голову. – А это кто с тобой? Невеста? Ты же совсем недавно с другой приходил. Моя челюсть отпала почти до пола. – У Михаэля нет ощущения времени, – поспешил пояснить отец. – Это он про твою маму… э-э-э… мы приходили, наверное, когда только поженились. – Кольца на девушке не было, – поспешил вставить старичок. – Ну, значит, до свадьбы приходили, – рявкнул отец, из голоса которого мягкие ноты мигом исчезли. – Это моя дочь! Открывай двери и впусти нас. Михаэль, совершенно не обратив внимания на гнев отца, перевел взгляд на меня и внимательно оглядел: – Красивая девчушка, кого-то она мне напоминает. Отец закатил глаза: – Да жену мою и напоминает, мы отсюда в свадебное путешествие улетали. Давай скорее, спешить надо, я уже два совещания пропустил. Старичок открыл двери пошире и скрылся в комнате, что-то недовольно бурча. Мы с отцом отправились следом. Отец – хмурясь, а я – с удовольствием осматриваясь. Комната была круглой, с высокими, теряющимися где-то вверху потолками. Светлые стены обрамляли шторы разных цветов, но все нежных, приятных оттенков из разных тканей: шерсти, шелка, хлопка… Они появлялись, казалось, из воздуха, стелились по полу, но концов ни одной из них я не видела. У дальней стены располагался полукруглый стол черного дерева, прямо за ним – одностворчатый шкаф. Вот и вся обстановка. – И где портал? – я хмыкнула, храбрясь. – Всему свое время, – раздался голос Михаэля за нашими спинами. Я резко обернулась, а старичок, улыбаясь, закрыл дверь. Выглядело это жутковато, и я поежилась: – Когда был осенний бал у императора, мы пользовались порталом, помнишь? – Отец кивнул. – Но он сразу был, я помню – светящаяся рамка в комнате. – Это был маленький портал, – мсье Тиррос пожал плечами. – Его создали специально для перемещения гостей на бал. Такой портал работает в пределах десятка километров. Академия находится далеко, и нужен портал стационарный, таких в империи совсем немного, и один из них прямо перед тобой. Вообще-то, все студенты добирались до академии своим ходом, и только ты – министерским порталом. Не переживай, я предупредил ректора, тебя встретят. – Министры не могут инициировать создание новых порталов? – фыркнула я. – Некогда или большие затраты бюджета? – Слишком много сил на это тратится, – отец опять не обратил внимания на мой выпад. – И при этом управлять порталом должны сразу четыре сильных мага или один, но тот, который обладает всеми стихиями. Нет смысла создавать порталы, если ими некому управлять. – В одном человеке сразу четыре стихии? – кисло уточнила я. Настроение стало еще хуже, хотя, казалось бы, куда хуже. Но как так получается, что у кого-то никаких способностей к магии (даже не знаю, брать теперь себя в расчет или нет), а у кого-то сразу четыре. – Михаэль, прошу прощения, вы всемогущий, что ли? – Если бы. Сил-то у меня немного, просто сразу все виды. Но, конечно, на порталы хватает, да и на много чего другого интересного. Показать? – Михаэль, отправляй скорее, мне некогда! – отец чуть не взорвался. – И так уже задержался, – съязвил старичок. – Все спешите вы куда-то, молодые, и все мимо. Вон некоторые министры ходят и ходят ко мне. И поболтать не прочь. – Работы нет, вот и ходят, – едва слышно буркнул отец, а я хихикнула. Михаэль с подозрением на меня уставился: – Вы вместе отправитесь? – Нет. – Значит, точно дочка. Кто ж невесту одну отправляет непонятно куда. А куда полетит, кстати? – В Академию власти. Михаэль с удивлением уставился на отца: – В гости? Или учиться? – Учиться. Давай быстрее, говорю тебе, опаздываю. – Без вещей совсем? – Михаэль совершенно не обращал внимания на нетерпение отца. – Совсем министрам платить перестали, что ли? Или дочка не родная? Как беженку, в одном платье. Я с восторгом услышала, как отец зарычал, и в комнату, задевая шторы, влетел мой чемодан. – Багаж тоже здесь. Все?! Вопросов больше нет? – А сумочка? – совершенно искренне удивился Михаэль. – Вот видишь, папа? Не я одна считаю, что путешествовать налегке – дурной тон, – расхохоталась я. – Отправляй! – рявкнул отец. Мыслями он, скорее всего, уже был в рабочем кабинете и разбирал бумаги. Своего родителя я знаю очень хорошо, и он уже давно не в состоянии так много времени уделять родной дочери. – Пока, папочка, – я закусила губу, чтобы показать, насколько расстроена, и взялась за ручку чемодана. Прикинула – достаточно тяжелый. Надеюсь, туда влезло очень много вещей, не весь гардероб, но хотя бы что-то. – Удачи, Лилиана. Веди себя хорошо. – Я скоро вернусь, – не смогла я сдержать широкой улыбки. – Не думай, что мы прощаемся надолго. Отец нахмурился: – Лилиана, учти, я жду тебя только через год – на летние каникулы. Если ты не поступишь в академию – пеняй на себя. – И что? Лишишь денег, заберешь все вещи? – я выразительно взглянула на свой чемодан. – Так ты уже это сделал. Михаэль с интересом за нами наблюдал. – О нет. – Отец широко улыбнулся, и стало понятно, что язва я все-таки не в двоюродную бабушку, как все говорили. – Без копейки денег, но со всем своим шмотьем ты просто переедешь к тетке Ангеле на перевоспитание. Тетка Ангела была маминой троюродной сестрой, жила в какой-то беспросветной глуши и считала, что богатство достается от темного бога пороков. В молодости тетка хотела стать прислужницей богини жизни в храме, но богиня ее отвергла. Не знаю, как это происходит, то ли не зажегся живительный огонь, когда тетка взошла на помост, то ли вода не превратилась в молоко. Но тетка после того, как ее мечта не осуществилась, совсем съехала с катушек и повсюду искала пороки. Например, она могла отходить палкой того, кто, как ей казалось, одет чересчур вызывающе. На секундочку, вызывающе – это юбка чуть-чуть ниже колена. – Я еще подумаю, что хуже, – буркнула я кисло. Ехать к тетке Ангеле не хотелось пока больше, чем жить в академии. – В академии, надеюсь, палками бить не будут? – В мое время били, – влез в разговор Михаэль. – Ты там учился, когда моих родителей еще на свете не было, – рявкнул отец. – Отправляй, я сказал. Михаэль, по-видимому, понял, что больше на нервах министра играть не стоит: