Она не танцевала так давно, что почти забыла нужные движения, но здесь, в Трелони, это никого не волновало. Каждый плясал так, как умел. В один танец проникали элементы другого, танцующие сближались на неприличное расстояние, на глазах у всех почти обнимали друг друга. Происходящее смущало, потому Гвендолин не смотрела на остальных — только на молодого человека, который вел ее в танце, ловко огибая препятствия и, к счастью, не стремясь привлечь к себе Гвен слишком близко. Но она все равно слышала, как он негромко подпевал музыкантам: Я милую мою ищу В лесу, в полях и на лугах. Ее за прошлое прощу И ей скажу, что сам неправ. Я моей милой подарю Кольцо, букетик и рассвет. С родными я поговорю, Чтоб не сказала слова «нет». «Чтоб не сказала слова „нет“… — мысленно повторила Гвендолин. — Жених, выбранный моим дядей, как раз с родными все и решил, что не помешало мне убежать. Интересно, как же там справляется Гвенда?» — Вы не устали? — шепнул ей на ухо партнер по танцу. Его мягкие волосы коснулись щеки, и девушка вздрогнула от непривычного ощущения. — Еще один круг? — Да, — отозвалась она. При мысли о том, что на следующий танец ее пригласит кто-нибудь другой, желания останавливаться не возникло. Да и не хотелось почему-то, чтобы Криспин Дэй приглашал кого-то, кроме нее, так что за новым кругом последовал еще один и еще… Когда музыка стихла, а исполнители потребовали напоить их и дать отдохнуть, Криспин удержал руку Гвен в своей: — Мы ведь еще увидимся? — Трелони — маленькая деревня. Тут сложно не столкнуться с кем-то из знакомых. — Что ж, тогда я постараюсь чаще проходить мимо школы. И, может быть… — Он вдруг приблизился и склонился к ее лицу: — Может быть, вы пригласите меня на чай? Отвесив поклон, он отошел к музыкантам, а Гвен направилась к Джесмин, которая раздавала холодные напитки. Разгоряченные танцами гости охотно принимали глиняные кружки. — Пока вы танцевали, все остальные сгорали от зависти, — хихикнула дочь старосты. — Кроме меня, конечно. Я, так уж и быть, великодушно уступлю тебе этого молодчика. Гвендолин прижала ладони к заалевшим щекам и вспомнила вдруг, какой маленькой казалась ее рука в руке Криспина. — Не смущайся! — подбодрила Джесмин. — Для чего еще нужны танцы? Погоди, сейчас игры начнутся, вот там… — Игры? Нет-нет, я пойду! Прости, устала что-то, и голова разболелась… — Бросаешь меня? Ладно. Но тогда я подыщу тебе провожатого. Не слушая возражений, Джесмин юркнула в гущу гостей и вскоре вернулась, приведя с собой того самого молодого человека, с которым танцевала Гвен. Вопреки опасениям Криспин Дэй совершенно не выглядел расстроенным оттого, что его отправили с праздника провожать пожелавшую вдруг уйти гостью. Он сказал, что не силен в играх, и, хоть Гвендолин в это не поверила, ей было приятно, что молодой человек предпочел ее общество развлечениям. Дорогой она немного узнала о нем. Объяснились и правильная речь, и манеры фермерского сына: оказалось, что он долго жил в городе, где учился на часовщика. — Вам удалось выучиться? — полюбопытствовала Гвен. — Почти, — хмыкнул он. — Почему-то все представляют себе часовщиков чудаковатыми старцами с нечесаными бородами и неохотно идут с просьбами о починке часов к молодому мастеру. — Понимаю, — улыбнулась Гвендолин. — Школьных учителей обычно тоже представляют людьми в летах. Но это — временные трудности. Еще лет десять, и я буду полностью соответствовать общепринятым представлениям об учительнице. — Что же, вы всю жизнь собираетесь здесь преподавать? — Возможно, — ответила она уклончиво. — А вы… скоро уедете? Джесмин сказала, вы тут затем, чтобы продать дом родственника. — Может быть, и задержусь на какое-то время, — чуть понизив голос, как заговорщик, проговорил Криспин, и Гвендолин не удержалась от взгляда в его сторону. — Пока мне здесь нравится. А вам? — Что? Да. Да, я понемногу осваиваюсь, — вздохнула она. Не рассказывать же о том, что здание школы нуждается в ремонте, вместо любимых бисквитов к чаю подают в лучшем случае хлеб с вареньем, а умываться приходится едва теплой водой, потому что у Талулы вечно не хватает терпения нагреть ее до нормальной температуры. — Но вы ведь привыкли к другой жизни? — проницательно поинтересовался новый знакомый, и щеки Гвен вспыхнули то ли от его догадливости, то ли оттого, что он подошел чуть ближе и сейчас почти касался ее рукавом. — Я знала, что пансион — не навсегда, — ответила она, справившись со смущением. — Кроме того, у меня нет семьи. Значит, я должна стать самостоятельной. — Похвальное стремление. Но кто-то вам наверняка покровительствует? Какой-нибудь родственник, друг… — Нет! — поспешно откликнулась она, помотав для убедительности головой. — Никто. Почему вы спрашиваете? — Мне тяжело видеть, что такой девушке, как вы, не на кого опереться в этом жестоком мире. — Такой девушке, как я? — Гвендолин даже приостановилась. — Что вы хотите этим сказать? — Что вы хороши собой, умны и прекрасно танцуете. — Вот уж не поверю в последнее! — прыснула она, вспомнив, как пару раз едва не отдавила своему кавалеру ногу. — Скорее вы спасли остальных гостей, не позволив никому больше меня пригласить. — Можете считать и так, но я останусь при своем мнении, — отозвался молодой человек, и по его голосу Гвен поняла, что провожатый улыбается. Распрощались они у школьных дверей. Проситься на чашку чая Криспин не стал, пообещал заглянуть как-нибудь днем. А потом пожал ее руку и ненадолго задержал в своей ладони. Поднявшись в собственную комнатку, Гвен вдруг осознала, что целый вечер не вспоминала ни о вчерашнем происшествии в лесу, ни об Арчибальде. ГЛАВА 7 Можно было не сомневаться, что Джесмин примчится к Гвендолин чуть свет. Именно так и случилось. — Ты должна мне все-все-все рассказать! — затараторила она с порога. — Что было вечером? О чем вы говорили? Ах, как сгорают от зависти наши кумушки, не представляешь! Точно лисы, перед которыми захлопнули дверцу курятника! Когда вы вдвоем ушли и он так и не возвратился, все заговорили о том, что… Ну, я, конечно, сказала, что ты совсем не такая, и пусть только кто-нибудь посмеет очернить имя нашей госпожи учительницы — мигом отведает тумака! — Спасибо, — поблагодарила Гвен. Все-таки ей здорово повезло. Наверняка дочь старосты не впервые защищала ее перед обитателями Трелони, и без такой поддержки на новом месте Гвендолин пришлось бы стократ сложнее. А любознательной Джесмин, видимо, было скучно с местными девушками, чьи интересы ограничивались замкнутым мирком деревни, вот она и тянулась к новой учительнице. Но даже если все обстояло не так, Гвен все равно не решилась бы прямо спросить приятельницу о причинах ее расположения к себе. Просто радовалась так быстро завязавшейся дружбе. — Эх, жаль, что школа близко! — протянула с придыханием Джесмин, возвращаясь к разговору о Криспине. — С таким парнем можно было бы и до утра погулять! Ну, рассказывай, о чем вы с ним говорили?! Гвен поведала все без утайки, ведь в их разговоре с Криспином не было ничего такого, чего приличная девушка могла стыдиться. Разве только ее собственные мысли… но о мыслях Джесмин не спрашивала, и Гвендолин оставила их при себе. Все равно это пустые мечты. Криспин, вероятно, забыл о своем обещании заглянуть на чай, и весь второй выходной после ухода Джесмин Гвен провела в одиночестве. Зато хорошо подготовилась к завтрашним занятиям и дописала несколько страниц к истории Арчибальда. А вечером достала из шкатулки переливчатый шарик. Сегодня его тепло не будило воспоминаний о давнем прошлом. Даже столкновение с разбойниками и встреча с магом казались теперь далекими-далекими, и, катая в ладонях магическую вещицу, Гвен не чувствовала ничего, кроме легкости и умиротворения. Но ведь у шара наверняка есть хозяин, и, если тот вдруг отыщется, придется вернуть ему чудесную вещь. Впрочем, и эта мысль в голове надолго не задержалась, что позволило Гвен уснуть свободной от всех тревог и почти счастливой. А гость к ней все же наведался, но совсем не тот, которого она ждала: в первый день новой учебной недели в школу приехал альд Линтон. Сквайр появился во время последнего урока. Увидев его в дверях классной комнаты, Гвен растерянно оборвала рассказ и наверняка вскочила бы, если бы Хлоя, малышка, которую водил с собой на занятия старший брат, не сидела в тот миг у нее на коленях. Обычно тихая девочка сегодня, как назло, раскапризничалась, и Гвендолин не придумала ничего иного, как взять ее на руки, чтобы успокоить, из-за чего со стороны урок, наверное, перестал выглядеть уроком, а Гвен — серьезной учительницей. Но снимать ребенка с колен было поздно, а если бы Хлоя снова расхныкалась, стало бы только хуже. — Добрый день, альд Линтон, — выдавила Гвендолин, запинаясь и краснея. Если он прибыл, чтобы проверить, как она справляется с обязанностями, выводы наверняка сделает нелестные для нее. А если кто-то уже пожаловался, что новая учительница не умеет работать с детьми? Что ж, подтверждение тому сквайр увидел собственными глазами. Она даже не сообразила, как напомнить ученикам, что следует поприветствовать гостя, и те продолжали молча таращиться на вошедшего в класс мужчину. — Добрый день, — поздоровался тот. — Простите, не хотел мешать. Продолжайте, пожалуйста. С вашего позволения, я тоже послушаю. Брови Гвен непроизвольно приподнялись от удивления. Карлион Линтон вовсе не выглядел рассерженным. Он прошел к пустой парте в последнем ряду, сел, словно прилежный ученик, и приготовился слушать учительницу. Наверное, решил проверить, насколько Гвендолин компетентна. Пришлось взять себя в руки и продолжить урок. Поначалу голос дрожал от волнения, но ведь недаром она хорошо подготовилась накануне и отыскала в кладовой, где хранились пособия, большой деревянный глобус. Правда, из-за Хлои у Гвен не получалось показывать материки и океаны, о которых она говорила, но дети увлеклись рассказом о дальних странах и не галдели, как обычно, а сама Гвен если и сбивалась, то лишь в те моменты, когда встречалась взглядом с альдом Линтоном. Она чувствовала себя словно на экзамене, однако «экзаменатор» благосклонно улыбался, и вскоре она почти перестала нервничать, хоть и постаралась закончить урок поскорее. Все же география — не самая важная наука для деревенской ребятни, зато она успешно заменила сказки, которых сегодня, к радости учительницы, никто не потребовал. Вряд ли альд Линтон одобрил бы такой способ преподавания. — Вы замечательно справляетесь со своими обязанностями! — Дождавшись, когда дети покинут классную комнату, сквайр приблизился к Гвен, смущенно переминавшейся с ноги на ногу у учительского стола. — Надеюсь, мой визит не слишком нарушил ход урока? — Нет-нет, — заверила Гвендолин. — А вы… — Приехал, чтобы узнать, как вы устроились на новом месте, — ответил на непрозвучавший вопрос Карлион Линтон. — И узнать, не нужна ли какая-нибудь помощь. — Нет, я… Я справляюсь, как вы заметили… Не зная, как себя вести и что делать, Гвен зачем-то схватилась за глобус, забыв, насколько тяжел раскрашенный деревянный шар, и едва не уронила его на пол. — Нужно убрать, — пробормотала сконфуженно, прижимая глобус к груди. — Дети, они…