Эх, если бы Алекс увидел!.. С мыслью об Алексе вернулось всё остальное – убийство тёти, странный вчерашний вечер, дурацкая и непонятная история, в которую она влипла. Она ведь влипла, да ещё как!.. И самое ужасное – непонятно во что именно. Маня поднялась на свой третий этаж, выставила Вольке двойную порцию паштета и набрала на гостиничном телефоне номер Алекса. Ожидая ответа, она рассматривала себя в зеркало, но ничего хорошего не разглядела. Нужно хотя бы помыться и причесаться, что ли. Обе её тёти были красивыми женщинами, хоть и разными – Викуся хрупкая, изящная, кудри уложены в высокую причёску. Эмилия высокая, статная, смуглая. Маня всё детство, отрочество и юность мечтала перестать расти, а начать, наоборот, уменьшаться и стать стройной и лёгкой, как пёрышко. Мечтала о «лёгком дыхании», как у Бунина. Из мечтаний ничего не вышло, конечно. А сейчас уж совсем не до собственной красоты, разумеется. Телефон всё нудел длинными гудками. Алекс трубку не брал. Он должен быть здесь, в Питере, самый ранний «сапсан» давно пришёл! Где он может быть? Маня сказала ему, что она в «Астории», или нет?.. Беспокоясь всё больше, Маня позвала собаку, спустилась вниз, обежала лобби-бар, заглянула в ресторан и кафе и выскочила на улицу, в сквер. Алекс вполне мог пристроиться на скамейке, чтобы не спрашивать у портье, в каком номере остановилась Поливанова. Он вообще не любил и не умел разговаривать с людьми. В булочных, торговых центрах и отделении банка за него разговаривала Маня. «Ты дикий человек, Алекс!» – время от времени восклицала она, но это дела не меняло. Маня вернулась в «Асторию», помчалась было к лифту, но притормозила у стойки, чтобы выяснить, не спрашивал ли её кто-нибудь сегодня утром. Никто её не спрашивал!.. Маня ворвалась в свой номер, кинулась к телефону и вновь набрала Алекса. – Ну, где ты есть-то? – пробормотала она. – Отвечай! И он ответил. – Алекс! – завопила Маня, когда он снял трубку. – Я тебя потеряла! Ты приехал? Ну, конечно, приехал! Алекс, у меня не работает телефон, что-то случилось с симкартой, а может, её украли! Ты звонил?.. Он помолчал, словно пытаясь сообразить, что происходит. И оказалось, что он… не приехал. Он проспал. Вчера весь вечер провёл у Викуси, потом гулял до рассвета, потом уснул, и вот сейчас телефон его разбудил. – Понятно, – сказала Маня и села на кровать. – А я тебя ждала. – Маня, я приду в себя и перезвоню, ладно? – Алекс, у меня телефон… – Она осеклась. Она уже говорила ему про телефон! – Хорошо, я буду ждать. И аккуратно положила трубку. Она сидела довольно долго, ссутулившись и свесив голову. У неё внезапно кончились силы. Недоумевающий Волька несколько раз вскидывал передние лапы ей на колени, подталкивал носом руку, потом попытался грызть ковёр, ожидая когда его одёрнут. Маня не обращала на него внимания. Он перешёл к дивану, немного погрыз тоже, проверяя реакцию хозяйки, – ее не было никакой! Тогда пёс вернулся к Мане, бухнулся в ноги и уставился в лицо. Маня Поливанова закинула голову к потолку, чтоб не пролились слёзы, и сказала громко: – Ну, вообще говоря, ничего не случилось! Можно подумать, что в первый раз! Хорошо, он вообще сообразил, что звоню я, а не из химчистки! Он же всегда всё забывает, а уж когда думает о своём, пиши пропало. Самоуговоры что-то не помогали. И всякие правильные слова – нужно просто подождать, не обращать внимания, он скоро приедет, и всё наладится – не действовали. Маня держалась изо всех сил, но в ванной всё-таки заплакала. …Ну, разве так можно?! Особенно сейчас, когда он ей особенно нужен! Горячая вода хлестала с потолка, Маня подставляла то один, то другой бок. Нужно перестать реветь и переходить к делу!.. Изо всех сил намыливая короткие волосы, она стала придумывать, что дальше. Перво-наперво нужно вернуть к жизни телефон. Вспомнить во всех подробностях вчерашний вечер – вдруг из глубин всплывёт что-то важное. Разыскать в интернете человека по имени Лев Граф, сейчас ведь можно найти почти кого угодно, потому что все как один варятся в этом общем сетевом супе! Попытаться установить, кому принадлежит дом, в котором заперли Маню. Если удастся установить, кому он принадлежит, возможно, станет понятно, зачем её туда привезли. И – самое главное! – найти всех, кого принимала Эмилия накануне смерти. А первым делом замороженную Ольгу Александровну, которая соврала, что не приходила к тёте тем вечером! И тут Маню Поливанову, писательницу Марину Покровскую, осенило. Давно должно было, но осенило только что! Единственным человеком, который мог её похитить – ведь это было похищение! – является Лев Граф. Больше некому. Последнее, что помнит Маня – как он начал подниматься из-за стола, чтобы проводить ее. Если он не оставил Маню на скамейке в сквере, значит, именно он отвёз её в тот подозрительный дом и запер на все замки. Если всё так, значит… значит он точно связан с убийством Эмилии, и, возможно, собирается прикончить Маню. Тогда и неработающий телефон объясняется очень логично и просто – его вывели из строя специально!.. – Так, – громко сказала Маня и закрыла воду. – Нужно что-то делать. Ему известно, что она живёт в «Астории», она сама и доложила, дура! Он или его подручные вернутся, обнаружат, что она сбежала, и вновь поймают ее. Нужно уходить. Только вот… куда? Вернуться в тётину квартиру, проделав всё то же, что и вчера, – отклеить бумажку, открыть дверь и зайти? Но как она станет там ночевать?! Она не сможет, со страху в окно выпрыгнет!.. Ничего не придумав толком, Маня лихорадочно затолкала в рюкзак вещи – ноутбук, косметичку, давешнее платье, несколько банок Волькиного паштета. Чемодан пусть пока останется здесь, куда она его денет! А картотека?! Маня собрала карточки, составила ящики в сумку «Пегги Гуггенхайм», прицепила на поводок бультерьера и захлопнула за собой дверь. Когда двери лифта открылись на первом этаже, прямо перед собой она увидела… – Добрый день, – вежливо поздоровался Лев Граф. – Как вы себя чувствуете? Маня отступила обратно в кабину. Двери лифта закрылись и открылись вновь. – Вы опять наверх или выходите?.. На деревянных ногах Маня сделала шаг из сверкающей золочёной кабины. И выдавила: – Что вы здесь делаете? – Я здесь живу, точно так же, как и вы. Почему вы смотрите на меня, словно я башибузук, а вы болгарская пленница? – Я не могу вспомнить вчерашний вечер, – проговорила Маня. – Что произошло? Лев молчал. Физиономия выражала искреннее сочувствие. – Мы… э-э-э… закусывали в сигарном клубе, и я вас проводил. Вас кто-то потом напугал? – Никто меня не пугал! – Может быть, кофе, Марина? Присядем? Я бы как раз поднялся наверх и принёс книгу на подпись. А то мы встречаемся, а вашего автографа у меня так и нет.