– Но ведь теперь вы никому ничего не должны, правда? – продолжала настаивать Маня, жалея Ольгу изо всех сил. – Всё позади? Ольга Александровна поднялась: – Извините, нам нужно обедать. Марфа целый день не ела. Уходите, пожалуйста. Маня чувствовала себя ужасно, но ведь она дала себе слово узнать, кто убил Эмилию! – Ольга, – сказала она и прицепила Вольку на поводок. – Я вам сегодня звонила, и мой номер у вас есть. Вдруг вы что-нибудь вспомните, какой-нибудь пустяк, деталь. Или разговор, мало ли. – Эмилия со мной почти не разговаривала, – перебила железобетонная Ольга Александровна. – До свидания. Маня вышла во двор, и солнечный свет, слабый и размытый внутри «колодца», показался ей ослепительным. Пятьсот тысяч долга – не шутка. Где их взять, если просто негде?.. Продать комнату в коммуналке – значит, оставить на улице совсем беспомощную Марфу. Но от долга можно избавиться – если уничтожить кредитора. Ольга так и поступила. Или не так? Маня чувствовала, что чего-то не доспросила, не вызнала, что-то упустила. Алекс выяснил бы всё и сразу. Он не умеет разговаривать с людьми, но когда приходится, он как-то сразу ухватывает суть, угадывает правду и тем самым кладет противника на лопатки. Ольга друг или враг? Она убила Эмилию или нет? Маня брела по Литейному, сумка «Пегги Гуггенхайм» с тётиной картотекой совершенно оттянула ей руки и плечи, приходилось то и дело ее перекладывать. Нужно вызнать про Ольгу Александровну как можно больше! Почему она одна? Почему ей никто не помогает? Где ее родители? Был ли у неё муж или она его придумала? Зазвонил телефон, Маня остановилась, перевесила сумку на плечо, поводок девать было некуда, и она прижала его подбородком. Звонил Алекс. – Маня, почему ты ещё не в Москве? Волька потянул, Маня перехватила поводок и, теперь, прижала телефон ухом к плечу. – Алекс, – сказала она, придерживая собаку, – а ты почему ещё не в Питере? Он помолчал. – Маня, ты должна вернуться. Когда похороны Эмилии? – Я не знаю. – Почему? Маня промолчала. – Ах да, – спохватился Алекс. – Но всё равно. Приезжай, пожалуйста. Пожалуй, ещё полгода назад в ответ на его «пожалуйста» Маня бросила бы все свои – да и чужие тоже! – дела и помчалась к нему куда угодно. Да хоть на край света!.. Но сейчас ей было не до края света. – Алекс, в любом случае мне придётся заниматься похоронами. Да и уезжать нельзя, мне полиция запретила. – Почему? – Потому что я ближайшая родственница, единственная наследница и нахожусь под подозрением, – на ходу придумала писательница Марина Покровская. – Не выдумывай, – сказал Алекс. Провести его было не так-то просто. – Я ждала тебя сегодня, – продолжала писательница. – Я была уверена, что ты приедешь самым ранним «Сапсаном». – Манечка, у меня сейчас нет никаких сил на «Сапсаны». Маня покивала, словно он мог её видеть. Нет сил – это так понятно. Он ведь много работает, устаёт. Он же гений. – Тогда ты отдыхай, – бодро сказала Маня. – Только зайди ещё раз к Викусе, ладно? Она очень тебя благодарила, что ты вчера весь вечер провёл с ней! – Сегодня я вряд ли смогу. – И не нужно! – вскричала Маня. – Сегодня к ней приехала Зоя Дмитриевна, а она конь-огонь! Пирогов напечёт. И Викуся будет под присмотром. – Хорошо. – Алекс помолчал немного. – Приезжай, как только освободишься. Ладно? Это было уж слишком!.. Как будто она поехала встречаться с читателями в магазине «Буквоед»! Мане вдруг стало холодно – в такую жару. И одиноко – на людной улице. Она не умела и не желала быть одна! Ей нужны точки опоры, близкие люди, свои, готовые броситься на помощь, как она сама всегда бросалась. Как ей «освободиться» от убийства Эмилии? От воспоминаний о том, как она зашла в квартиру, а тётя лежала на полу в гостиной, и этот шнур вокруг шеи!.. Как освободиться от ответственности за близких, ведь у Мани их почти не осталось. – Ладно, Алекс, – медленно выговорила она. – Я освобожусь и приеду. И нажала «отбой». – Всё наладится, – бормотала она себе под нос, пересекая Невский проспект. – Он ведь такой! И всегда таким был. Просто ему сейчас не до меня. Вот увидишь, он завтра же примчится. – Это было сказано собаке. – Сообразит, что мне тут худо, и примчится. Волька повернул башку и посмотрел на Маню, кажется, с сочувствием. – Ты что? – спросила его Маня. – Ты мне не веришь?! Пёс потянул, и она обнаружила, что они стоят перед подъездом «Астории». Ноги сами принесли её сюда!.. А и в самом деле! Вряд ли её уволокут силой из самой респектабельной в мире гостиницы! Даже отчаянные бандиты вряд ли осмелятся на такое!.. «Астория» – самое безопасное место на свете. Маня поднялась на свой третий этаж, сгрузила «Пегги Гуггенхайм» на пол – напрасно протаскала полдня! – открыла тётину таблицу и набрала номер того самого Сергея Петровича, который, по мнению Эмилии, «набивался, чтобы в него стреляли». Он ответил моментально, и Маня назначила ему встречу. Легенда придумалась на ходу – она работает на телевидении, делает программу об экстрасенсах, хочет поговорить. Всякие легенды Маня придумывала виртуозно!.. Сергей Петрович даже не спросил, почему Маня хочет говорить именно с ним и с чего она взяла, что он пользуется услугами этих самых экстрасенсов! До встречи ещё оставалось время, и Маня потратила его на поиски в интернете человека по имени Лев Граф. Львов было сколько угодно, попались и несколько Графов, но Льва Графа не было. Никаких следов. Маня почесала голову, а потом коленку. – Придётся нам всё-таки господину товарищу полковнику звонить, – сказала она Вольке. – Ты его полюбишь. У него пёс Буран. Господин товарищ полковник считает, что Буран немного глупее академика, но зато уж точно умнее доктора наук. Волька лениво почесался. Ему наплевать было на всех остальных собак, потому что он чувствовал себя центром мира своей хозяйки. Он был её единственным другом, соратником, надеждой и опорой, щитом и обороной – по крайней мере на данный момент. Со звонком Маня решила повременить – Игорь Никоненко устроит ей даже не разнос, а выволочку, прикажет возвращаться в Москву, примется звонить Алексу и отдавать ему распоряжения и приказы, а как раз сейчас Алексу приказов отдавать нельзя. Никогда нельзя, а сейчас особенно. Выволочки, разносы, мелкие и крупные проработки от близких Маня всегда переносила стоически и старалась относиться к ним с юмором. Близкие же ради неё стараются, чтоб ей жилось хорошо и безопасно, но время от времени она от этого уставала. Ей четвёртый десяток, она состоявшаяся писательница, она старается изо всех сил, а ей бесконечно попадает от всех и по разным поводам!.. И не стала звонить. Она переоделась в новое платье – Сергей Петрович при первой встрече ей понравился! – поменяла очки, посмотрелась в зеркало и пропела: – Скажите, девушки, подружке вашей, что платье и очки ей не помогут! Что нежной страстью к ней воспылать не могут!.. И они с Волькой отправились встречаться со вторым тётиным клиентом. Маня пригласила его в сквер Адмиралтейства – близко, красиво, народу много, такая мера предосторожности совсем не лишняя, и Вольке есть где голубей погонять. Сергей Петрович уже прохаживался поблизости от памятника Пржевальскому, Маня увидела его издалека.