– Где-то здесь был этот дом, – всматриваясь в заборы, говорила писательница Поливанова. – Я его плоховато запомнила, потому что лезла через дырку в заборе. – Маня! – А что такого? Не могла я выйти через парадный вход! Я же была похищена! Лёля остановилась и взяла её за руку. – Что ты говоришь? – спросила она с упрёком. – Я вообще не могу понять, когда ты шутишь, а когда серьёзна! Когда сочиняешь, а когда говоришь правду! Кто тебя похитил? Когда? Зачем? – Вечером того дня, когда я нашла тётю, – сказала Маня. – Я пошла курить в сигарный клуб. – Ты опять шутишь, Маня?! – Нет, нет, – заторопилась писательница. – Это отличное место, я тебя туда свожу, правда! Там удивительные персонажи! Такие потрясающие мужчины в твидовых пиджаках, куда твоему Сергею Петровичу! – Он не мой. – Я сидела в клубе, ко мне присоединился Лев Граф, один из тётиных клиентов, мы его видели, помнишь? Лёля странно потрясла головой, то ли подтверждая, что помнит, то ли опровергая. – Мы разговаривали, а потом мне страшно захотелось спать. И больше ничего не помню. А проснулась я одна и в совершенно незнакомом месте. – То есть тебя похитил Лев Граф? – Зачем бы ему это? Никаких посягательства на… э-э-э… мою невинность не было. По крайней мере, я не заметила, а там, конечно, кто знает… – Маня, ты можешь хоть пять минут поговорить по-человечески? – Я и говорю по-человечески. Мне там не причинили никакого вреда, Лёль. Просто заперли. Я выбралась и убежала. Я вообще не понимаю, зачем меня нужно было везти так далеко от Малой Морской! Чтобы я выспалась, что ли?.. – А если это те же бандиты, что приходили к нам с Марфой?.. – Да! – вдруг вспомнила последовательная и логичная Маня Поливанова. – Ты узнаешь их? Тех, кто на тебя напал? Ну, если увидишь? Или они были в масках обезьяны и волка? – Узнаю, – сказала Лёля с отвращением. – Разумеется, они были без всяких масок! – Кажется, мы пришли. – Маня огляделась по сторонам и прищурилась. – Подожди меня здесь, мне нужно пролезть во-он в те кусты! По-моему, дырка в сетке именно с той стороны. – Маня, поедем домой. И в кусты я полезу, а не ты, у тебя нога. И Лёля стала решительно продираться через кустарник. Маня стояла на дороге и советовала, как лучше продраться. Прибежал Волька, ловко ввинтился в заросли и пропал из поля зрения. – Лёля, посмотри, где собака, – зашептала Маня громко. – Он знает эту дырку, он её тогда и нашёл! – Да он уже на участке скачет! – послышался Лёлин голос. – С той стороны! Волька, иди сюда, иди скорей! – Он к тебе не пойдёт! Маня пригнулась, прикрыла локтем глаза, набычила шею и полезла вперёд, как танк. Затрещали ветки. Помогая себе тростью, Маня выбралась к забору и огляделась. Лёля в некотором отдалении ползала по траве и почти водила носом по крашенной в зелёное сетке. – Тю! – сказала Маня с досадой. – Я и забыла, что ты ничего не видишь!.. – Очки два года назад разбились, – пропыхтела Лёля. – Нашла! Тут лаз!.. Маня подковыляла, держась за сетку, и присела рядом с подругой. – Мы полезем? – с сомнением спросила Лёля. – Прямо туда? На чужой участок? – Подожди меня здесь, – велела Маня и стала протискиваться в дырку. – Я только разведаю и вернусь. Лёля помогала, изо всех сил подталкивая корпулентную Маню сзади. – Сейчас, сейчас, – бормотала Маня. – Уже немного осталось! Есть! Прошла! Лёля следом пролезла моментально. – Где этот пёс? – вполголоса спрашивала Маня и крутила головой. – Вот куда он умчался? Его сейчас заметят, и вся операция провалится. – Она и так провалится. – Вон там за кустами дом. Я выбиралась через подвал. Двери были на замке, а в окно прыгать высоко. Можно опять попробовать через подвал. – Маня! Что-то мелькнуло между деревьями, и Маня закричала тихо-тихо: – Волька! Волька! Ко мне! Скорей! Бело-рыжий мяч подкатился к ней, расправился и стал прыгать на брюки «Чёрное море». Маня взяла его под мышку. – Только тихо!.. Они крадучись пошли вдоль кустов смородины, за которыми росли берёзы, а дальше искрился залив. Участок был не такой… роскошно-уютный, как у Полины. Чувствовалось, что за ним ухаживает хоть и профессиональная, но равнодушная рука. Как в регулярном парке – красиво и не слишком интересно. Пожалуй, только смородина была радостной и домашней. Маня любила всё, что напоминало ей собственную дачу – вот, например, смородину! А ещё крыжовник, кривобокую грушу, и хорошо бы маленькую грядочку с огурцами!.. Эх!.. Дом был выкрашен в нелепый розовый цвет. Кому может прийти в голову покрасить дом на Финском заливе в розовый?.. – Как ты думаешь, здесь есть сторож? – шёпотом спросила Маня и поправила Вольку под мышкой, чтобы не съезжал. – В тот раз мне показалось, что кто-то был. – Посмотри, окна открыты? Я не вижу. – Мартышка к старости, – тем же шепотом продекламировала Маня, рассматривая дом, – слаба глазами стала. Но от людей она слыхала, что это зло не столь большой руки, лишь стоит завести очки!.. Окна закрыты вроде. – Значит, скорее всего в доме никого. В такую жару с закрытыми окнами сидеть вряд ли кто станет. Маня вышла из-за кустов смородины, огляделась и захромала вдоль дома. Лёля, понимая, что отсидеться в укрытии всё равно не удастся, осторожно выбралась следом. Маня обошла дом – никого. …Можно попробовать… Она осторожно толкнула подвальное оконце. Рама не шелохнулась. Маня поднажала посильнее и ещё потрясла. – А если дом на сигнализации? – спросила Лёля у неё из-за плеча. – И нас поймают? – Ничего, потом отпустят, пожизненное не дадут. – Маня ещё немного потрясла раму – безрезультатно. – Нет, здесь мы никак не попадём. Давай попробуем с той стороны. – Маня, давай уйдём отсюда. – Если мы узнаем, кому принадлежит эта дача… – То что? – Не знаю, – огрызнулась Маня. – Если узнаем, то узнаем! Площадка перед невысоким – три широкие ступеньки – крыльцом была засыпана розовым гравием. В центре площадки – фонтанчик из камней. Вода приятно журчала и переливалась по блестящим камушкам. Маня полюбовалась на фонтан и решилась. Изо всех сил стараясь не хромать и от страха и от усилий хромая больше обычного, она поднялась на крыльцо и позвонила. И постояла, прислушиваясь. За толстым дверным стеклом в завитках чугунных виноградных лоз не чувствовалось никакого движения. Маня позвонила ещё раз, а потом постучала в переплёт: – Добрый день! Дома есть кто? Дверь, словно по волшебству, тихонько приотворилась. Маня отпрянула от неожиданности и посмотрела на Лёлю. Лёля проворно скатилась с крыльца и приготовилась спасаться бегством.