– Мне кажется, – сказала Маня, – всё это подстроено. Вот вообще всё! – Как?! – Тётя Эмилия всё подстроила, вот точно тебе говорю, – продолжала Маня. – И встречу с твоим бывшим мужем тоже! Ты обратила внимание, как Сергей на него посмотрел? Как будто в его сторону плюнул! – Да ну тебя. – И супруга его перепугалась до смерти, когда мальчик с Марфой заговорил! Ну? Не дура?.. – Маня, я не хочу никого осуждать. – А я хочу, – объявила писательница. – Когда человек ведёт себя по-свински, я его осуждаю! И не делаю вид, что мне такое поведение нравится!.. – Маня, ты правда думаешь, что Серёжа… что он решил… – Я не знаю, что он там решил, но он тебя зовёт на свидание, – перебила Маня. – Он тебе двадцать минут о чём толковал? Пока ты в сортире торчала? – Он… извинения просил, что ничего не понял сразу, а когда увидел Кирилла, то понял. – Ну, точно, – заключила Маня. – Звони в ЗАГС, узнавай расписание на ближайшее время. – Маня! – Лёлик, послушай меня. Вот сядь и послушай. Я вспомнила того парня, который за нами следил, когда мы были в магазине! И который к тебе приходил. Помнишь, ты его узнала, когда мы были в магазине? Лёля подслеповато поморгала, старательно пытаясь переключиться на мысли о расследовании, которое ещё далеко от завершения. Получалось не очень. – Лёль, сосредоточься. Этот парень приходил к тёте Эмилии накануне, принёс посылку. Я ему открыла. Я не сразу его вспомнила, потому что он прятался от Вольки и не давал себя рассмотреть. – Посылку? – переспросила Лёля в недоумении. – Ну да!.. Тётя сказала, из Иерусалима, я сама на штампы и адреса не смотрела. Там были финики и сувенир, «рука Фатимы». – Тот парень? – словно очнувшись, удивилась Лёля. – Который приходил к нам с Марфой и потом следил за нами? Он посыльный?.. – Лёля, он бандит. Он забрался к вам в комнату и угрожал вам! И таскался за нами по городу! Я уверена, что если б мы не в «Астории» жили, а, допустим, просто в квартире, они бы нас давно… прищучили! – В каком смысле? – В самом прямом, – объяснила Маня туманно. – Так, что мы бы ноги не унесли. Лёля, мне нужно к тёте. – Ты что?! – спросила та с ужасом. – С ума сошла?! – Тьфу на тебя. Мне нужно попасть в тётину квартиру. Всё дело в этом дурацком сувенире! В «руке Фатимы»! Я должна его забрать. И как следует рассмотреть. – Маня, мы туда не пойдём. Я тебя не пущу. Не слушая, писательница продолжала с увлечением: – Ещё нам нужно найти какую-то картинку, с которой Марфа срисовывала руку! Она говорит, тётя дала ей картинку, там яркие цвета. И Марфа её весь день рисовала. У неё в тетрадке десяток рисунков. – Маня, я тебе точно говорю, ты никуда не пойдёшь! – Ты когда-нибудь видела, чтобы к сувенирам прикладывали ещё… картинку с изображением этого самого сувенира! Что-то там нечисто! – Мы всё расскажем Льву Сергеевичу. И он решит, что нужно делать. Он дружил с Эмилией много лет, он сам сказал. – Мы не знаем, – раздражённо ответила Маня. – Мы о нём по-прежнему ничего не знаем! Твой муж тоже сказал, что у него денег нет, чтоб Марфе помогать, а на самом деле он делает ремонт и покупает шифоньер. – Какой… шифоньер? – Такой зеркальный, – отмахнулась Маня. – На два отделения. Лёля, ты можешь остаться с Марфой, а я схожу, пока ещё светло. – Светло будет до утра. Мы в Питере. – Да, точно. Значит, пока ещё не утро. – Маня, ты никуда не пойдёшь. – Почему это? – Потому что я не разрешаю! И я тебя не пущу. Маня поддёрнула очки: – Какая ты противная стала, – сообщила она. – А прежде, когда только приехала из Кабанска, смирная такая была. – И сочла нужным добавить: – Кабанск – районный центр, кажется, где-то в Бурятии. Лёличек, я быстренько туда-сюда. Если мы сейчас примемся объясняться со Львом, время уйдёт. Мы и так его много потеряли! И видишь, никого не нашли – ни я, ни он. Мы должны забрать сувенир, рисунок и как следует их изучить. – Маня, нас там убьют. А у меня Марфа! – Так ты не ходи! – пылко воскликнула Маня. – О чём я и толкую! Я сама схожу, одна. – Хорошо, я позвоню Сергею, и он пойдёт с нами. Маня, это даже не обсуждается. Маня изо всех сил почесала голову. – Ну, хорошо, – сдалась она наконец. – Звони. Правда, пусть он нас проводит. В конце концов, мы теперь точно знаем, что тётю он не убивал, а торчал до ночи на стройке. – Я его и не подозревала. – А я подозревала, представь себе! Звони Сергею, а я вызову няню. Марфушенька, побудешь ещё немного с няней? Она тебе почитает! Марфа посмотрела на Маню и улыбнулась. Передние зубы у неё были кривоваты, и улыбка получалась особенно трогательной. Заберу её в Москву, ни к селу ни к городу подумала писательница, отведу к гениальному корейцу!.. И она совсем, совсем поправится. Несмотря на то что до тётиной квартиры было недалеко, пришлось ехать на такси – Манина нога отказывалась ходить и требовала только сидения или лежания. Сергей Петрович встретил их у подъезда. – Там на двери бумажка, – мрачно сказал он, – как вы туда собираетесь войти? Маня неопределенно помахала рукой – как-то так. – Я здесь подожду, – продолжал Сергей. – Туда не пойду, не хочу. – Если что, сразу палите из всех орудий, – велела Маня. – Какая-то дурацкая затея, – сказал Сергей Лёле. – Без вас разберутся, ей-богу! Лёля пожала плечами. Было очевидно, что ей всё равно, куда идти, лишь бы Сергей её охранял, поругивая за безрассудство. Маня поднималась медленно и всё время прислушивалась – ей казалось, что по лестнице нужно красться. – Ну где ты там? – зашипела сверху Лёля. – Давай быстрей уже всё сделаем и уберёмся отсюда!.. Маня дохромала до площадки, вытащила из рюкзака заранее приготовленную пилочку для ногтей, оглянулась по сторонам и подцепила бумажку, не разорвав. Вставила ключ, распахнула дверь, и они вошли. Маня оглядела прихожую. …Ещё в тот, первый раз она подумала, что квартира изменилась до неузнаваемости, стала совершенно чужой и казалось, что в ней много лет никто не живёт. Сейчас ей показалось, что она вернулась из дальней экспедиции в старую «довоенную», уже порядком подзабытую жизнь. Пейзаж на стене при входе – она совершенно не помнила, что на нём изображено, а оказалось, ручей в лесу. Штучки на комоде – она думала, их много, а их всего три или четыре. Светлый паркет, который обычно сверкал на солнце, тоже стал другим – состарился, что ли? – Маня, – шепотом позвала Лёля, – что нужно искать? Где? Маня, стараясь не слишком стучать тростью, дошла до гостиной и заглянула. При виде мелового силуэта на полу – тени убитой тётки – её замутило. – «Руку Фатимы» в рамке, – преодолевая тошноту, ответила она. – В кабинете, я её поставила на полку. Кабинет там. А я пока поищу… картинку. Она вошла в гостиную, старательно отводя глаза от силуэта, добралась до столика, за которым в тот самый день сидела Марфа, и посмотрела. Вот торшер, вот бокал синего стекла с цветными карандашами, тётя всегда их держала. Мане казалось, ей нравится, как они выглядят, она любила их перебирать. Какие-то книги, снятые с полок, ваза, перевёрнутая вверх дном, ворох бумаг. Маня взялась перебирать бумаги. Ничего похожего на изображение «руки Фатимы»!.. Она присела на кресло, установила рядом трость, нагнулась и стала шарить на полу, там тоже валялись разные бумаги. И нашла!..