– Думаю, я вас понял, – задумчиво поделился хард. После того, что он сделал дальше, Окара засомневалась, что он ее слушал, и вообще забыла, как дышать. Доар положил руки ей на грудь, а после тихо рассмеялся в лицо. Девушка хватала ртом воздух. От наглости бессмертного из головы вылетели все мысли. Не найдя подходящих слов, чтобы описать одолевавшую ее безграничную злость, девушка замахнулась и попыталась ударить харда по щеке. Но рука ее была перехвачена, а запястье мужские пальцы сжали в железных тисках. – Вы!.. – чувствуя, как пылают от гнева щеки, выпалила Окара. – Вы самый настоящий подлец! – От переполнявших ее эмоций голос дрогнул. – Как вы посмели?! Убедившись, что девушка не собирается драться, Доар медленно разжал пальцы и, приподняв смоляные брови, насмешливо произнес: – Вынужден признать— из вас никудышный учитель, Окара. Полагаю, мне эта роль подойдет больше. Все еще пребывая в шоке от случившегося, Окара пыталась понять, как быть дальше. Закатить истерику, нашептывал внутренний голос. «Но тогда ничего не решится», – вмешался разум. «Что тогда делать?» – недоумевала девушка. Если ничего не придумать, ее выдадут замуж за этого монстра, пусть и очень красивого, но такого… такого… непробиваемого! Она сжала кулаки и сердито посмотрела на улыбающегося мужчину. – Не думаю, что вы приняли верное решение, хард Доар. Вы видите, я недостойна стать вашей женой, и научить меня хорошим манерам не получится. Необучаемая я. – Вы себя недооцениваете, воркория. Готов поспорить, из вас выйдет прекрасная ученица, – навис над ней бессмертный. Несмотря на то, что он совсем не касался Окары, от его пронизывающего взгляда она затрепетала. Снова тягучее, обжигающее и нервирующее ощущение в груди охватило ее. Губы Доара были так близко. Четко очерченные, строгие и чуть приоткрытые. Безумно манящие… Интуитивно она чувствовала, что стоит откликнуться на безмолвное приглашение, и она пожалеет. Сильно пожалеет. Так стоит ли рисковать? Но хард Доар шаг за шагом лишал ее выбора. Он подался немного вперед, и их губы почти соприкоснулись, а дыхание смешалось. Окара невольно вздохнула и ощутила древесный, пропитанный морской солью и ветром, аромат, который щекотал нос и таял на языке привкусом дымной смолы. Ох, почему Доар настолько приятно пахнет? Мама учила, что нужно хранить скромность и подарить первый поцелуй во время бракосочетания. «На тех, кто дает себя поцеловать до клятвы у алтаря, не женятся», – не раз повторяла она. Если поддаться желанию и ответить на поцелуй, тогда хард должен отказаться от избранницы. Он не сможет поступить по-другому. Ведь немыслимое дело, чтобы девушка поцеловала мужчину первой! «Ну же, Окара, давай, целуй его!» – подбадривала она себя. Не обращая внимания на вырывающееся из груди, отчаянно бьющееся сердце, девушка приподнялась на носочки, потянулась к мужчине и… – Как я и говорил, из тебя вышла отличная ученица, – тихо проговорил Доар почти ей в губы. – И ты обязательно станешь моей женой. Окара застыла на месте, будто громом пораженная. То есть он не считает ее недостойной? И не собирается отказываться от свадьбы? А если бы она оттолкнула бессмертного? Тогда бы он от нее отказался? Окара всхлипнула и, отпрянув, закрыла пылающее лицо ладонями. Хуже и быть не может! – Воркория Кеона Тоберон? – вдруг услышала она холодный голос бессмертного. – Вы заблудились? Окара резко развернулась и при виде смертельно бледной сестры бросилась к ней. – Кеона! Пожалуйста, выслушай меня! Та посмотрела на нее таким презрительным взглядом, что Окара застыла, будто врезавшись в нерушимую стену. Придавленная ненавистью, светящейся в глазах родной сестры, она едва могла дышать. В голове промелькнула ужасная мысль о том, что Кеона видела, как она обнимается с ее капитаном и как они чуть не поцеловались. Ужас. Теперь то, что Окара это делала, лишь чтобы бессмертный отказался от нее, Кеоне не докажешь. Сердце обливалось кровью, а к горлу подкатил ком от осознания, что для сестры Окара стала самым ненавистным врагом. Глава 9 Далекие и близкие Окара проснулась рано утром от охватившего ее озноба. Она закуталась в пушистое одеяло, но дрожь не проходила. Девушку всю ночь мучили кошмары, в которых над ней то издевался Доар, рассказывая о том, как воспитает из нее послушную жену, то пронзал ледяным презрением взгляд Кеоны. Съежившись от холода, что ощущала внутри, Окара свернулась комочком. Вчера, после того, что произошло в саду, она хотела умереть. Но только кто ей позволит? Презрение сестры и твердое желание бессмертного жениться на избраннице стали не единственными неприятностями. С возвращением домой ее беды не закончились. Окару ждал строгий выговор от отца, которому не понравилось, что дочь сбежала сразу после объявления ее невестой харда. Своей импульсивностью и малодушием она поставила его в невыгодное положение перед высокопоставленными знакомыми. И куда же без Кефилла? Поддерживая отца, братец сыпал саркастическими замечаниями, не преминув заметить, что сестрице лучше подождать свадьбы, чем обжиматься с женихом в темных закоулках аллеи. К концу его ехидной речи Кеона выглядела мрачнее тучи, а Окара готова была провалиться сквозь пол гостиной, куда их пригласил после утомительного вечера глава семейства. Вспоминая потрясающе красивый дворец, девушка подумала, что с этого дня будет отчаянно ненавидеть любые празднества. Единственное, чего сейчас хотелось Окаре – это зарыться в одеяло и там переждать бурю. Вот только буря не желала проходить мимо. Кеона стремительно приблизилась к сестре и окатила ее уничтожающим взглядом. Девушка на миг растерялась, но потом, вспомнив, что она воркория, а не какая-нибудь прислуга, чтобы с ней так обращались, с достоинством выпрямилась и, медленно поднявшись, приветливо улыбнулась: – Доброе утро. – Не обольщайся, – прошипела Кеона. – Оно перестанет быть для тебя добрым прямо сейчас. И неожиданно ударила Окару по щеке. Девушка прижала ладонь к горящему лицу и в потрясении отпрянула: – Ты с ума сошла?! – Сама напросилась! – зло сверкнула глазами Кеона и ткнула пальцем в грудь сестры. – Ты предала меня! – Никого я не предавала! Тем более тебя! – с обидой выпалила Окара. Ее тело била крупная дрожь, и она медленно опустилась на пол. Прислонившись спиной к кровати, устало проговорила: – Я не виновата. Эту ошибку допустили жрецы. Они назвали не то имя. – Думаешь? – издевательски усмехнулась Кеона и склонилась над сестрой. – Именно об этом вы разговаривали с хардом Доаром, когда ты нагло приставала к нему в саду? И она снова занесла руку для удара. – Остановись! – закричала Окара. Увернувшись от пощечины, она вскочила на ноги и оттолкнула от себя сестру. – Пойми ты наконец, не приставала я к нему! Я лишь… – Целовалась? Соблазняла? – Улыбка Кеоны напоминала оскал зверя. – Не отпирайся, Окара, я все видела! – Не знаю, что ты там видела, но я пыталась убедить харда отказаться от свадьбы, – в бессилии опустилась на постель младшая Тоберон. – Пожалуйста, поверь мне. – Тебе? – недоверчиво переспросила Кеона и, тряхнув головой, села рядом. – Скажи честно, ты действительно уговаривала капитана отказаться от свадьбы? Мне нужна только правда. По губам Кеоны скользнула грустная улыбка, но в глазах появилась надежда. – Клянусь! Ты можешь мне верить! – горячо воскликнула Окара и схватила ладонь сестры. – Но Доар… он… Она замолчала, не зная, как сказать, что бессмертный не собирается от нее отказываться. Окара не хотела причинять сестре боль. Кеона поднялась и, повернувшись к ней лицом, схватила за плечи. Окара замерла, не отводя взгляда от затуманенных безумием изумрудных глаз. – Откажись от свадьбы! – встряхнув ее за плечи, потребовала Кеона. – Ч-что? – пробормотала Окара, не узнавая сестру. – Ты знаешь, я не могу! – Можешь! – скривилась старшая Тоберон и с угрозой в голосе добавила: – «Нет» будет достаточно! – Думаешь, Доар примет отказ? – моргнула Окара и с сожалением пробормотала: – Я… не могу. Прости. – Ты извиняешься? – совсем нехорошо улыбнулась Кеона и сузила глаза. – Что, положила глаз на моего капитана? Признавайся, мерзавка! – О чем ты? – непослушными от страха губами пролепетала Окара. – Умоляю тебя, сестренка, откажись от него. Не лишай меня надежды на счастье, – отпустив плечи, попросила Кеона. Ее руки плетьми повисли вдоль тела. – Не стой между нами. Не надо. – Между вами? – растерянно переспросила Окара. Вспомнив, как мечтала о поцелуе с Доаром, вновь почувствовала себя виноватой перед сестрой и упавшим голосом уточнила: – Ты нравишься ему? – А ты думала иначе? – обиделась Кеона. – Неужели думаешь, что будь по-другому, Доар почтил бы своим визитом дом нашего отца? – Девушка вновь разозлилась, и ее лицо некрасиво исказилось от гнева. – Или считаешь, он ради тебя на бал пришел? Ради той, о существовании которой и не подозревал? – неприятно хохотнула она и смерила сестру высокомерным взглядом. – Ты никто! Пустышка, пригодная для одного – развлекать будущего мужа. И маг из тебя никакой, прямо как из служанки королева! Ты бесполезна. Сочувствую Доару. Ему придется связать судьбу с той, что умеет только перышки поднимать. Представляешь, каким позором ты станешь для бессмертного? За его спиной будут смеяться. Но он предан империи и подчинится жрецам. – Но он говорил… – попыталась вставить хоть слово Окара. – Неважно, что он говорил, – оборвала ее сестра. – Доар соврал тебе. Он не обидит ту, что слабее его. Тем более невесту. Его долг перед империей и самим собой защищать тебя, с чем он прекрасно справляется. А ты развесила уши и веришь каждому его слову. Доар не терпит слабость, но ему придется жениться на одной из тех, кого он презирает. Какой удар судьбы. – Презирает? – растерянно переспросила Окара. Она не могла себе представить, что хард вчера потешался над ней, но в словах Кеоны было слишком много правды, чтобы взять и просто отмахнуться. Окара слабый маг, и этого не изменить. Все, что у нее есть— это приятная внешность и хорошее происхождение. Даже не писанная красавица. Если бы не семья, Окара стала бы… никем! А вот Кеона добилась высокого положения и гордится этим по праву. Скорее всего, хард на самом деле разочарован выбором жрецов. Настолько, что откровенно потешался над суженой в саду, а она приняла его ухаживания за чистую монету. Какая она все-таки наивная. – Пойми, сестренка, – сменила резкий тон на ласковый Кеона и, обняв Окару, мягко проговорила: – Я же о тебе, глупая, беспокоюсь. Бессмертные всех слабых магов презирают, а ты одна из них. От этого никуда не деться. Согласно традициям Доар женится на тебе, а после обряда выждет время и избавится. – Избавится? – встрепенулась Окара. – Как? Кеона лишь криво ухмыльнулась и неопределенно повела плечами: – На кораблях иногда происходят несчастные случаи. Никто не удивится, если непривыкшая к корабельной жизни жена харда случайно споткнется и упадет за борт. До земли далеко. Тебе не выжить. У Окары от этих слов словно сковало льдом затылок. Девушка в отчаянии прошептала: – Что мне делать? – Откажи бессмертному, – с пылающим взором прошипела сестра. – Папа меня убьет, – испугалась вторая. – Хватит тебе. Покричит и простит, – отмахнулась Кеона. – Он любит тебя. Ты всегда была его любимицей – папиной дочкой. Вряд ли отец сам доволен выбором жрецов. – Не может быть, – удивленно посмотрела на нее Окара. – Папа счастлив. – Не думаю, – нахмурилась Кеона. – Выдать дочь замуж за бессмертного, безусловно, почетно, но до объявления жрецов я подслушала разговор Кефилла с одним из его дружков. Тот хотел просить твоей руки, а брат отказал ему, намекнув, что один весьма высокородный ворк уже заключил с отцом устный договор. Понимаешь, что это значит?