— Ну, типа того, — небрежно отмахнулась девушка, словно победить четырёх крепких парней для неё было плёвым делом. — Ну, пойдём уже? Или к тебе тоже силу применить? Испугавшийся и деморализованный Володька покорно подставил локоть и побрёл, уволакиваемый своей странной спутницей с места побоища. Рука её стала обычной девичьей, упругой и нежной одновременно. Валерка, один или с родителями, жил на восточной окраине Снова за железной дорогой. Двухэтажный коттедж был обнесён высоким каменным забором, сильно выделяясь среди других скромных домов на улице Мира. Света в окнах коттеджа не было, и он напоминал старинный мрачный замок местечкового феодала. — Через забор полезешь? — посочувствовал сообщнице Володька, уже немного оправившийся от лицезрения боевой магии в действии. — Нет, вместе пойдём, через парадный вход! — возразила она, подойдя к воротам и подёргав створки. — Наш супермен вернётся нескоро с дискотеки… — Ты ведь сказала, чтобы я на стрёме постоял? — испугался юноша: его знакомая, ко всем прочим странным качествам, обладала явными наклонностями авантюристки. — Испугался? — Оля посмотрела на Володьку со снисходительным презрением. — Понятно, почему от тебя девочки отворачиваются. Они смелых любят! Она вдруг властно притянула к себе парня и поцеловала в губы, умело и по-взрослому. От неожиданности нецелованный Володька отпрянул. При других обстоятельствах этот поцелуй унёс бы его в облака счастья и горел бы на губах неделю. — Да-а, — протянула Оля, отодвинувшись от парня, — с эмоциями у вас тут туговато, у аборигенов… Ну и хорошо! — неожиданно подытожила она. Девушка внезапно сделала хитрое движение руками, зачем-то потыкала пальцем Валеркин забор, покачала головой недовольно и снова замахала руками. А затем, резко схватив Володьку за рукав, с вязким хлюпаньем прошла сквозь забор и протащила за собой ошалевшего и полностью потерявшего умение удивляться парня. В дом они проникли таким же волшебным способом, сквозь стену, и оказались в тёмной гостиной. Оля, уверенно ориентирующаяся в темноте, словно кошка, поколдовала возле окон, а затем щёлкнула выключателем. Вспыхнул яркий свет, и парень от неожиданности зажмурился. — Вот так-то лучше, — объявила девушка, указывая на спущенные жалюзи, которые до сих пор Володька видел только в заграничных фильмах. — С улицы свет не видно. Её сообщник оглядел просторное помещение. Гостиная выглядела тоже по-иностранному: большой кожаный диван, стеклянный журнальный столик, лесенка на второй этаж. На бежевой стене висел странный прямоугольный плоский предмет, от него спускался электрический провод. На журнальном столике находился другой предмет, похожий на портативную печатную машинку, на его крышке блестела наклейка — обкусанное яблоко. — Хорошо обосновался, — процедила Оля с презрением, огладываясь. — Телевизор, ноутбук… Привык с комфортом жить, сволочь! — Слушай, давай уйдём отсюда? — предложил Володька. Ему было очень неуютно в чужом доме, в который они проникли преступно-магическим путём. — Знаешь, за что я люблю ваш мир? — загадочно спросила девушка без всякой связи и тут же ответила: — За то, что у аборигенов, типа тебя, туго с эмоциями. Ты ничему не удивляешься: ни моей «магии», ни моим преступным наклонностям. И лишних вопросов не задаёшь, мне это удобно! Она подошла к стене, где рядом с чёрным прямоугольником висела большая карта «Снов и его окрестности». Некоторое время она изучала низ карты, где Снов обрывался на городском сквере надписью «Павлово 12 км». Затем она вдруг выключила свет, подошла к окну и приоткрыла жалюзи. — Иди сюда! — скомандовала она Володьке. Парень, словно робот, послушно подошёл к девушке. Она подтолкнула его к окну. — Смотри туда, — Она указала куда-то вдоль железной дороги. — Что видишь? — Ничего, — пожал плечами юноша. — Вот именно, ничего! Твой любимый Снов обрывается в паре кварталов отсюда. А дальше — Пустота. Абсолютная и совершенная. Тебя это не удивляет? Володька никогда не задумывался о таких мозголомных вещах. — Ты был когда-нибудь в этом самом твоём Анюйске? Или Ясногорске? Или в Москве? — продолжала наседать девушка. — Я не был, но из нашего класса… — Ты в каком классе учишься, кстати? — осведомилась странная сообщница, включая свет и закрывая жалюзи. — В девятом, — промямлил парень. — Всю жизнь в девятом? А в восьмом ты когда-нибудь учился? — Она просто завалила его вопросами. — У вас меняется время года или всё время стоит конец сентября? И где родители Валерки? И как он ухитрился столько регалий получить в шестнадцать-то лет? Мастер по четырём видам спорта — где ж такое видано?! У Володьки ответов не было. Он постарался вспомнить себя в восьмом классе, даже закряхтел от натуги. Оля это заметила и хмыкнула: — Не скрипи, всё равно не ответишь! Она подошла к парню, но на этот раз целоваться не полезла, а только взъерошила ему волосы. — Пенёк ты! Хоть и на вид почти реальный! Будь ты из нормального мира, сразу бы спросил, мол, зачем ты меня сюда притащила. Или как это у тебя, незнакомка, получается сквозь стены проходить. Или, какого чёрта тебе, Оля, этот хлыщ Валерка понадобился. И тут же сама ответила на последний вопрос. — Всё очень просто, мальчик! Валерка — мой муж. Как видишь, не очень верный. — А как же?.. Девушка догадалась, что значит это «как же», и перебила юношу: — Если ты встречаешь странную шестнадцатилетнюю волшебницу Олю, то есть большая вероятность, что на самом деле это — сорокалетняя Алевтина Сергеевна без суперспособностей. У которой есть пятидесятилетний муж Валерий Павлович, хоть и большой начальник, но не лауреат Нобелевки и совершенно не спортсмен — пузо мешает… Что выпучился? Здорово, да? Не успел Володька ответить, как она продолжила свой нелепый и странный рассказ: — Мужику перевалило за полтинник, и у него вдруг вплыли какие-то комплексы из школьного детства. Бывает? Бывает. И тогда он, грохнув все семейные сбережения, да ещё и кредитов нахватав по самые уши, состряпал себе уютный мирок. Взял карту из старого школьного учебника географии с абстрактным городом и, вуаля, вновь оказался в школьном детстве! Только с богатейшим жизненным опытом, с суперспособностями и кучей всяких приятных титулов. И теперь он школьная суперзвезда и король городских дискотек — мечта закомплексованных подростков-переростков. Ничего не понял? Ну и не надо! — А зачем ты меня?.. — Сейчас узнаешь! Сорокалетняя девушка на секунду исчезла. Володька не успел ничего сообразить и испугаться, оставшись один в чужом доме, как она появилась вновь. — Удивительная штука! — тут же заявила Оля-Алевтина. — Там я целую неделю бегала, а тут всего пару секунд прошло! Она подхватила парня под руку и прошептала: — Есть у меня одна идея насчёт тебя и твоего недруга Валерки. Я тебя решила вытащить отсюда на его место. Дороговато, правда, вышло, но у меня тоже есть кое-какая заначка. А супруг мой дражайший пусть остаётся тут навсегда со своими девочками, премиями и титулами. Понимаю, что тебе тяжеловато будет в теле немолодого мужика, зато наш мир поглядишь. Смартфоны, супермаркеты и прочие приятности. Потом, если что, верну тебя назад, сюда, в твой Снов, обрезанный посередине. Девушка прислушалась, замерев, потом бросилась к выключателю и погасила свет. — Валерка идёт!! Беги на второй этаж и спрячься! Я сама всё сделаю, а потом тебя позову. Володька, так ничего толком и не поняв, тем не менее послушно помчался к лестнице: у странной девушки был дар управлять людьми. Может, тоже какое-то особое колдовство? Поднимаясь, парень оглянулся и в темноте разглядел, как загадочная Оля-Алевтина спряталась за дверью, поджидая Володькиного недруга и своего неверного мужа. Первая часть. Дела давно минувших дней… 1 «Историки говорят, что мемориум — это огромный виртуально-интерактивный музей, созданный самой природой, в котором хранится вся история человечества. Теоретически они допускают хранение исторических данных других цивилизаций, если таковые имеются. Специалисты по теоретической информатике утверждают, что мемориум — невероятного объёма сервер, на который каждый миг копируется и резервируется чудовищная база данных — наша Вселенная. Резервная копия Вселенной сохраняется каждую планковскую единицу времени. С точки зрения эзотериков мемориум представляет собой хранилище судеб всего сущего: каждого живого существа, каждой травинки, каждой звезды и галактики. Сторонники антропософии ликуют: наконец-то они нашли подтверждение существования легендарных Хроник Акаши. Физиков мемориум интересует как некий суммарный протокол взаимодействия каждого материального объекта с окружающей средой. Они уверены, что в мемориуме протоколируется любой физический процесс или явление, таким образом формируя единый сводный отчёт существования Вселенной» Скажите на милость, зачем в «Методическом пособии по подготовке к аттестации младшего и среднего оперативного состава Мемконтроля» (от одного названия в сон клонит) нужны такие экскурсы?! Пособие и без того достаточно нудное. Кому это понадобилось, чтобы недалёкий оперативник знал, что думают о мемориуме разные физики-химики и прочие яйцеголовые? Или вот ещё перл: «Как известно, материя существует в движении, которое происходит в пространственно-временном континууме, и мерой которого является энергия. Но не менее важным атрибутом материи является отражение — способность к взаимодействию материальных объектов, оставлению следов, высшей формой которого является сознание. Материя мнемонируется (запоминается) в отражении, которое происходит в мемориуме, и мерой которого является информация. Словом, мемориум — это аналог пространственно-временного континуума, где роль движения выполняет отражение. Как и континуум, мемориум представляет собой единство псевдопространства и псевдовремени» Поняли что-нибудь? И не удивительно! Философы, те особенно любят словоблудить — материя, движение, отражение… Только одно непонятно, для чего и эту философскую заумь тащить сюда, в пособие?! Поможет ли это оперативникам Мемконтроля в работе? Плохо, если в пятницу в аттестационной комиссии будет заседать университетский профессор кафедры прикладной мемористики. Он любит задавать каверзные вопросы, как будто имеет дело не с операми-практиками, а со студентами-старшекурсниками. Определение мемористики точно спросит, это его конёк. «Мемористика — гуманитарно-естественная наука, предметом изучения которой является мемориум, его свойства и следственно-причинные связи, оказывающие на него воздействие» Дальше идёт размазанное на две страницы объяснение, что такое следственно-причинная связь, что такое принцип следственности, как настоящее может воздействовать на прошлое и прочие мудрёные вещи. Интересно, автор методички сам понимал, о чём пишет? Кудрявцев захлопнул увесистую брошюру, швырнул её на стол, протяжно зевнул и подошёл к окну. Некоторое время он глазел на площадь перед зданием родного Мемконтроля, на статую Клио, древнегреческой богини истории, с правой стороны и на статую Мнемозины, её дочки, богини памяти, стоящую слева. На папу Зевса, наверное, денег не хватило у начальства. Да и сами богини, если честно, изготовлены весьма скверно: опознать их можно было только по табличкам на постаменте. А, может, для Зевса просто не хватило места? Ведь площадь, лежащая внутри П-образного здания Мемконтроля, не такая уж большая. Мнемозина охраняет восточное крыло — инженерный корпус, где находятся залы с капсулами погружения, огромные мнемотроны для корректировки мемреальности и размещаются технические службы. Клио стоит перед западным крылом — гуманитарным корпусом, где находится гигантский архив, библиотека, учебный центр и прочие вспомогательные подразделения. А перед главным корпусом, из окна которого сейчас выглядывал старший лейтенант Кудрявцев, раскинулась обширная парковка для машин начальства. Пропуск на эту парковку — вещь статусная. Если нет его у тебя, то будь добр, ставь свою колымагу за площадью, там где троллейбусное кольцо маршрутов семь и одиннадцать. Вчера на площади в это же время было шумно и весело. Выводили с центрального входа задержанного из секты «Истинная история»: сектантов этих легко опознать по интеллигентному виду — бородёнка-очочки — и обязательной истеричности в поведении. Истинностник орал во всё горло: «Вы, сволочи, скрываете от нас правду! Вы искажаете историческую память в ущерб транснациональным корпорациям! Мы имеем право на истину!» Интеллигенция больше всего на свете любит искать правду, которую от неё всё время скрывают, и качать права, в которых её всё время ущемляют.