– Вы слышали это? – спросила Руби. – Рррррр! – Тень отделилась от дома Вспышки и двинулась к нам. – О нет! Это же Мохнач! – воскликнула я. – Замрите! Мохнач был домашним питомцем семьи Плавникусов и самой чокнутой рыбой-собакой во всех Семи морях. Он гавкал на всех подряд. И беда не только в том, что он был очень шумным. Дело в том, что рыбы-собаки на Острове русалок-единорогов тоже обладают своей магией: всякий, на кого они гавкают, сразу же засыпает. Мы столько раз случайно засыпали в доме Вспышки, что в конце концов бросили попытки там играть. – Если мы будем шуметь, Мохнач залает, – шепнула я. – Мы тут же уснём, и уже некому будет искать трезубец. – Что же делать? – еле слышно выдохнула Эхо. – Больше обгавкивания прохожих Мохнач любит только одно: еду, – прошептала Руби. Она зажмурила глаза и забила хвостом. Из её рога вырвались искры, и перед Мохначом возник аппетитный кекс в форме косточки. Грозно рычащая морда Мохнача тут же преобразилась. Он взволнованно затявкал и распустил слюни в предвкушении лакомства. Затем длинным языком ловко отправил кекс себе в пасть. – Скорее, – прошептала я. – Давайте убираться отсюда, пока он жуёт! – Туда! – Эхо указала на открытое окно. Нам даже не пришлось пробираться через чёрный ход. Дело оказалось проще пареной морской капусты! Мы тихонько подобрались к окну и один за другим скользнули в него. Руби резко затормозила перед моим носом, и я тут же поняла, почему. Мы оказались в спальне старшей сестры Вспышки! Сейчас она плавала прямо перед нами, подпевая Лане Дель Скат. – О, рыба-клякса! – вырвалось у меня, но я тут же захлопнула рот. К счастью, Фиона пела слишком громко, чтобы меня услышать. Эхо показала плавником на закрытую дверь спальни Фионы. – Трезубец там, – прошептала она. Но если мы попытаемся выплыть через эту дверь, Фиона обязательно увидит, что дверь открылась сама по себе, и тогда мы пропали! Фиона вторила песне: – Ведь ты не разлюбишь меня, когда с меня слезет вся чешуя-я-я-я-я?! Прикрыв глаза, она взвыла во всю мощь своих жабр. Вот он, наш шанс незаметно выскочить за дверь! Втроём мы выплыли из спальни Фионы и устремились по коридору. Повсюду на стенах висели фотографии: с большинства из них улыбался мистер Плавникус, ожидающий дня рождения Вспышки и его сестры. – Это где-то здесь, – сказала Эхо, открывая дверцу комода. Она зарылась в ящик, разгребая запасные сёдла мамы Вспышки, работающей в Такси Быстрых коньков. – Нашла! Эхо принялась что-то толкать и тащить, и наконец это «что-то» показалось из ящика… Конструктор «Собери трезубец Посейдона сам». Коробку перетягивала ленточка с надписью: «Вспышка, с днём рождения! Фиона». Мы нашли не великий трезубец Посейдона, а игрушку. – Похоже, мы не единственные, кто решил подарить Вспышке трезубец на день рождения, – заметила Руби. – Кто здесь? Фиона больше не пела. Она стояла возле комода, готовясь его закрыть, и у неё был слегка испуганный вид. Такими же испуганными выглядели Эхо и Руби, когда наткнулись на невидимую меня у леса. Мне стало её жаль, но мы не могли сейчас сдаться и позволить кому-то раскрыть наши планы. Эхо, Руби и я отпрянули от комода, но тут Фиона захлопнула его и сильно прищемила дверцей кончик моего хвоста. – ААААААААА! – завопила я. Кричала, впрочем, не только я одна. – ПРИЗРАК! – заорала Фиона. Я всё-таки смогла выдернуть хвост из ловушки, выругавшись про себя: «СОПЛИВЫЕ СЛИЗНИ!» Мне вовсе не хотелось так пугать Фиону. – Фиона, постой! – крикнула я ей вслед, но было уже поздно: Фиона вылетела из дома с такой скоростью, на какую только способен страшно испуганный морской конёк. – Наше приключение пошло наперекосяк, – вздохнула я, поджимая хвост. Очень нехорошо получилось с Фионой, и трезубец Посейдона нам найти не удалось. Возможно, мои подозрения были справедливы и мы потому не нашли трезубец, что во мне нет магии. Может, моё Сияние так и не появилось, оттого что мне вообще нельзя доверять магию? 8 Исчезновение Руби На следующий день Вспышка, Руби, Эхо и я собрались вместе за обедом. Вспышка только и говорил о том, каким же трусливым мальком оказалась его сестра. – Она всё твердит, что в доме завелось привидение, – жаловался Вспышка. – Вот ГЛУПОСТЬ-ТО! Что на неё нашло? – Кто знает? – потупилась я. Мы с Руби и Эхо договорились не рассказывать Вспышке о наших похождениях в его доме, чтобы не портить сюрприз Фионы. – Нет, не «кто знает», а кто-о-о-о-о знает, – Вспышка замахал плавниками, словно жуткое привидение. У меня скрутило живот. Я чувствовала неловкость из-за того, что мы напугали Фиону. – Удача, тебе снова нездоровится? – спросил Вспышка. – Выглядишь ты не очень. – Сейчас мы поднимем тебе настроение, – решила Руби. Её рог выпустил фонтан вспышек, и перед нами упали четыре неоново-синих кекса, украшенных золотыми трезубцами. – РЫБКИ МОИ, угощайтесь! – Руби, они ОФИГИТЕЛЬНЫЕ! – Вспышка восхищённо промчался вокруг нашего стола. – Только посмотрите, какие прикольные трезубчики. Надо будет раздать их на вечеринке. Не могу поверить, что она состоится уже сегодня вечером! Эхо попробовала кекс. – И, как всегда, очень вкусно, – проговорила она с набитым ртом. – Шоколадные, мои любимые! Разговор со скоростью морского конька перевели с напуганной сестры Вспышки на кексы Руби. Наблюдая за тем, как друзья наслаждаются её стряпнёй, я не могла избавиться от мысли, что собственной магии у меня по-прежнему нет. Есть только ракушка. Мой свисающий до самого дна хвост задел рюкзак, в котором лежала Ракушка Невидимости. Интересно, если я её возьму, кто-нибудь из моих друзей вообще заметит, что меня здесь больше нет? – Удача, в чём дело? – спросила Руби. – Почему ты не ешь? – Потому что нельзя с помощью магии решить любую проблему! – огрызнулась я. Не знаю, что на меня нашло. Как будто я взяла волшебную ракушку, но вместо приятной теплоты меня окатила волна ПУЗЫРЯЩЕЙСЯ ЗЛОСТИ. – Воу, Удача, – удивился Вспышка. – Чем ты так расстроена? – С тех пор, как я нашла эту ракушку, всё идёт наперекосяк, – ответила я. – И мне уже осточертели кексы. – Эй, Удача, – вмешалась Эхо. – Ты сейчас прямо как злой угорь. Руби-то в чём виновата? У неё хорошо получается.