– Кто отец? – спросил он с глухим стуком в сердце. Кира уставилась на него во все глаза. – Левон, я родила ее десятого августа, сам можешь посчитать примерную дату зачатия. Мы с тобой сделали ее в декабре, – а потом она картинно всплеснула руками – Ах, я забыла, я же, оказывается, гулящая, так что… А знаешь, мне ее ветром надуло! – Хватит шутить! – загудел он. – Ты хочешь сказать, что Каролина моя дочь? – Я тебе об этом сказала еще несколько дней назад, в отеле. После того, как ты полез ко мне с поцелуями, не помнишь, что ли? Амнезия? – Нет, ты не так сказала! – взревел Левон. – Ты просто сказала, что родила дочь! Кира захлопала ресницами, а потом задала гениальный вопрос: – Зачем бы я постороннему мужику рассказывала про дочку? Понятно же, что я не стала бы вводить тебя в курс дела, не будь ты ее отцом! – Ты сама сказала, что она копия своего папаши! – насупил брови он. Кира развела руками и выразительно на него посмотрела. И тут Левон вспомнил лицо девочки. Чернобровая, черноглазая, однако никаких своих черт он в ней не увидел. – Но она совсем на меня не похожа, – проговорил он недоуменно. – Конечно, не похожа, – хмыкнула Киры. – Ты же у нас голубоглазый блондин… Когда до Левона окончательно дошло, что Каролина не чья-то там, а его собственная дочь, в груди разрослась та самая щенячья нежность, которая проснулась в нем при виде ребенка. Видно, сразу почувствовал, чья малышка, да не понял собственных эмоций. Он широко улыбнулся, посмотрел на Киру другим взглядом. – Что бы ты там обо мне ни думал, – продолжила она, – я тебе не изменяла. Если хочешь знать, за последние три года ты вообще был моим единственным мужчиной. От последней порции откровений Левон расплылся в еще более довольной улыбке, тут же заявил: – Я тоже тебе не изменял! У меня за последний год вообще никого не было… – Хватит врать! – вдруг взвизгнула Кира. – Я лично видела тебя в постели с этой розововолосой, с которой вы потом мои салаты ели… А про ту девицу, которую снял по прилете из Питера, Левон давно забыл. Да и зачем о ней помнить. Между ними ведь ничего не было. В самом деле, не ругаться же из-за нее с Кирой. – Любимая, у меня с ней ничего не было, я тебе клянусь! Как только он назвал Киру любимой, она резко попятилась и зло на него посмотрела: – Твои пять минут истекли. – Да какие пять минут? – развел он руками. – Все выяснили, наконец. Тем более, что ты сама сказала – Каролина моя дочь. Значит, без вариантов уже, Кира. Немедленно собирайся! – Куда? – захлопала ресницами она. – Как куда? Я забираю вас домой в Москву, там и поженимся, вопрос решенный. – А меня ты спросить не забыл? Я не собираюсь никуда с тобой ехать! Немедленно покинь мою квартиру или я вызову полицию, так и знай! Упоминание полиции очень задело Левона. Он что, гопник какой, чтобы его стращали полицией? Однако он почти сразу понял, что с Москвой и предложением пожениться, наверное, слегка поторопился. Понятно, что любимая обижена. Надо дать Кире хоть немного остыть, и вот тогда она уже непременно согласится на все его предложения. Но уйти от нее так просто он не мог. – Дай, хоть на дочку одним глазком взгляну. – Через мой труп! – строго отчеканила Кира. – Через наши! – вдруг возникла в дверном проеме Милана. – Иди-ка ты отсюда, Саркисян, а то уже я вызову полицию! Левон посмотрел сначала на Киру, потом на ее сестру. Покачал головой и нехотя двинулся к выходу. Ничего, он еще вернется. И скоро. Глава 29. Мудрая советчица Киру буквально трясло, когда запирала за Левоном дверь. Такой злости она сроду не испытывала, ее в буквальном смысле бомбило. – Представляешь, что? – воскликнула она, обращаясь к сестре. – Все это время он считал меня изменницей! – Что?! – Глаза Миланы округлились. – Он? Тебя? – Тише ты, детей разбудишь, – шикнула на нее Кира. – Пойдем на кухню, я тебе сейчас тако-о-ое расскажу… Сестры поспешили в комнату, уселись за столом и уставились друг на друга. Кира вздохнула и завела рассказ: – Помнишь ту историю, когда моему бывшему начальнику какой-то сумасшедший врезал в нос в командировке? – Помню, – кивнула сестра. – Так вот, это был Левон! Кира вкратце обрисовала Милане ситуацию. – О боже… – охнула вконец обалдевшая сестра, когда Кира закончила рассказ. – Лучше бы ты вообще не говорила ему про дочку! Кира громко выдохнула: – Не могла я не рассказать, он все равно узнал бы. Каролина записана в моем личном деле, да и потом… – Что потом? – спросила Милана, резко нахмурившись. – Я всегда хотела, чтобы у моего ребенка был отец. Чтобы не как у нас с тобой, понимаешь? О, Милана понимала – это было видно по ее погрустневшему личику. – Я тоже очень этого хотела, – ответила сестра. – Да только где ж их напасешься, нормальных отцов? Далеко не каждому ребенку так везет. Видно, судьба у нас такая, и у наших детей. Обе замолчали, каждая думала о своем. Кире вспомнилось, как в последний раз видела отца. Ей тогда было шесть лет, а Милана вообще еще в пеленках лежала. Папа дал Кире апельсиновый леденец, и она с удовольствием набросилась на любимое лакомство. Потом он пошел на кухню к матери, и та принялась на него сильно кричать. Когда девочка забежала туда узнать, в чем дело, родительница строго велела сидеть в спальне. Малышка убежала, напуганная. Она долго сидела под дверью, вытащив леденец изо рта, и ждала – когда же взрослые угомонятся? А потом громко хлопнула входная дверь. С тех пор ни она, ни сестра больше отца не видели. Когда на следующий день Кира вернулась из садика, его вещей уже не было – ни ящика с инструментами, ни ботинок в коридоре. Мама потом сказала, что он переехал в другой город, поэтому не может их навещать. Но маленькой девочке не верилось, что он вообще больше никогда-никогда не появится. Она еще долго продолжала его ждать. На день рождения, на восьмое марта, на Новый год. Успокаивала себя – хоть когда-то да придет. Однако этого так и не случилось. Апельсиновые леденцы и громко хлопнувшая дверь были для Киры самыми яркими воспоминаниями из детства. Она до сих пор ненавидела эти леденцы, их вид, запах, приторно-сладкий вкус. Он ассоциировался у нее с уходом трепетно любимого человека. Кира не понаслышке знала, как это больно – понимать, что своему отцу ты совсем не нужна, не любима. Чем-то плоха, а вот чем? Никто не ответит. Она хотела его найти, когда повзрослела, но мама убедила: «Не нужно искать того, кто не хочет встречи». – Так подожди, – прервала ее грустные воспоминания сестра. – Я не поняла, если Левон считал, что дочка не его, и что ты такая-сякая, зачем он вообще к тебе тогда прицепился? Приперся сюда с этими фруктами, дурацким ослом… – Не имею ни малейшего понятия! – заявила Кира с чувством. – Может, хотел переспать по старой памяти, вот и подбивал клинья… Это единственное, что приходило в голову. Если вспомнить, Левон всегда был очень страстным мужчиной. Пока они встречались, жили вместе, проводили очень много времени в постели. Самый лучший ее любовник – факт. И самый любимый на свете мужчина. Кира никогда не любила никого сильнее его, и оттого его действия так сильно ранили. Весь прошлый год страшная обида разъедала душу кислотой, и никак ее было ни нейтрализовать, ни уменьшить боль. Однако это не мешало ее глупому сердцу биться в триста раз быстрее, стоило только бросить на Левона взгляд. Она до сих пор помнила тот головокружительный поцелуй в его номере. Губы потом долго горели после его прикосновений. Да что там, до сих пор горят, стоит только представить. Но она не будет ничего представлять! Да, скорей всего, Левон просто хотел с ней переспать. Что еще могло ему от нее понадобиться? Он сказал, что считал ее прости господи, так что вывод напрашивался сам собой. А если бы она ему это позволила, он в очередной раз разбил бы ей сердце и укатил в закат, точнее обратно в Москву. Только она теперь ученая. И близко его к себе не подпустит.