Левон бы вечность так стоял с Каролиной на руках, однако идиллию очень быстро нарушил строгий оклик Миланы: – Нам пора купать детей и укладывать спать. Он посмотрел на Киру, та лишь пожала плечами. Глянул на часы – девять вечера, и правда, поздновато. Нехотя отдал девочку матери, проговорил, вконец расчувствовавшись: – Спасибо тебе за нее, она прелесть. Кира кивнула, проводила его до двери. Левон вышел в холодный подъезд. Пару секунд постоял и понял, что уже скучает. По Кире, по Каролине, по тому безумно приятному чувству, когда держишь ребенка на руках. Как он без них? Кто он без них? И так потерял целый год по собственной глупости, больше не хотелось терять ни минуты. Ему совершенно точно нужно срочно жениться на Кире. Глава 34. Подарки для мамочек Едва Кира закрыла за Левоном дверь, как в груди резко заныло. То была знакомая боль. Она много ее испытала за прошедший год, пожалуй, даже слишком. Безумно по Левону скучала и ненавидела. Его, и себя заодно. Презирала себя за то, что даже несмотря на его гадкие поступки, в душе по-прежнему жили чувства. Безумные чувства к этому наглому, себялюбивому гордецу. Она прислонилась к двери, прижимая к себе дочку. Втянула носом воздух и почувствовала аромат одеколона Левона. Перечная мята, древесные ноты, смешанные с запахом его кожи. О, как же она раньше любила его аромат! Как же сильно она любила Левона… До дрожи в коленях, до искусанных в кровь губ. Год назад она себя без него не представляла. Он был ее светом в окне, самым важным человеком в жизни. Но то было давно. Она уже научилась жить без него. И теперь не хотела снова впускать его в свой мирок. Слишком это опасно, слишком болезненно. Каждая новая встреча оказывалась для нее настоящим испытанием. Нервы натягивались как канаты, она все время ждала подвоха. И пусть Левон сказал, что не сделает ей ничего плохого, она не верила. Слишком живы воспоминания того, как он выставил ее в свое время с чемоданами. Ей до сих пор было невыносимо вспоминать все то, что случилось на прошлый Новый год. Однако как бы сильно ни противилось ее нутро, Кире придется снова впустить его в свою жизнь. И повод весомый – она держит на руках его малышку. Левон не отступится от Каролины, Кира четко это поняла, когда увидела, с какой нежностью он держал ребенка. Подметила в его взгляде столько обожания, нежности… Кира закрыла глаза, вспоминая его грустное лицо, когда уходил. Всю душу ей разбередил своим приходом, гад такой… А гад ли? По его версии – очень даже не гад, вон как ладно ей все объяснил и про «сюрприз» в Питере, и про ту розововолосую девицу. Однако у Киры была и своя версия развития событий. Что бы Левон год назад о ней ни надумал, что бы ни насочинял себе, все равно мог поступить с ней по-человечески. К примеру, нормально поговорить или хотя бы выслушать ее. И тогда бы Кире не пришлось проходить через все круги ада, выживать, растить ребенка одной. Но он не посчитал нужным это сделать. А теперь что? Прости, виноват, пошли замуж? На тебе подарки, милая… Нет уж, подарками он за такое не отделается. Кира не знала, что такого должно случиться, чтобы она снова надела розовые очки и согласилась возобновить с ним отношения. Нет, она на это ни за что не пойдет. Максимум, на что она согласна, – это позволить ему видеться с дочкой. И то при условии, что он будет себя нормально вести. Осталось только научить глупое сердце правильно на него реагировать, чтобы впредь обходилось без тахикардии. Не надо ей всех этих непрошенных чувств, эмоций. Левон ей теперь никто. Отец ее ребенка, не более. А саму Киру пусть оставит в покое. Как он вообще даже думать посмел, что она к нему вернется? Как у него совести хватило звать ее обратно в Москву после всего? Непробиваемый человек. Но все же, если быть до конца честной хотя бы перед самой собой, ей было приятно внимание Левона. И то, как тепло он отнесся к дочке. Неожиданно Каролина уперлась кулачками ей в грудь, закряхтела, требуя внимания матери. Кира посмотрела дочке в лицо и спросила тихонько: – Как тебе папа? Понравился? Малышка ей улыбнулась. – Весьма однозначный ответ, – вздохнула Кира. Она вернулась в гостиную, и вскоре ее вместе с сестрой поглотила вечерняя рутина. Искупать детей, накормить, укачать, застыть над кроватками в немом обожании. Минута, две… – Спят, – тихонько шепнула Милана. Сестры выскочили из спальни, не забыв закрыть дверь. – Что будем делать с этим? – спросила Милана, указывая на гору пакетов. – Разбирать, – развела руками Кира. И девчонки принялись шуршать пакетами. – Вау! Тут подгузников месяца на два-три, не меньше! – охала Милана. – Ого, смотри какие коврики для младенцев? С игрушками! – вторила ей Кира, восхищенно распаковывая очередную коробку. – Дорогущие… – Их два? – удивилась Милана. Кира развернула два коврика. Один розовый с пони, другой красный с машинками. – Странно. Похоже, тут всего по два… – заметила она, приподняв левую бровь. И действительно. Когда сестры вывалили содержимое пакетов на диван, стол и ковер, обнаружили, что каждого предмета было по паре. Одежда, одеяльца, бутылки и соски. – Что-то тут не то, – нахмурила брови Милана. – Кто-то явно ошибся, надо бы вернуть… Кира достала телефон, написала Левону сообщение: «Ты в курсе, что тебе в пакеты положили все в двойном экземпляре, причем кое-что явно для мальчика? Ты сохранил чек?» «Это подарки для брата Каролины», – последовал быстрый ответ. Кира показала сообщение Милане. Сестра оглядела набор комбинезончиков с пожарными машинами, мишками, супергероями, и вдруг ее глаза заблестели от слез. – Эй, ты чего? – забеспокоилась Кира. – Я просто… – Милана громко всхлипнула. – Я просто не ожидала, что он и моему Пашке что-то купит… Немножко расчувствовалась, гормоны. – Я, честно говоря, тоже не ожидала. Вечер открытий продолжался еще долго. Скоро сестры добрались до пакетов, где нашлись вещи для мамочек. – Витамины дорогущие для кормящих! – охнула Милана. – Те самые, которые нам врач прописал, а мы на них денег зажилили… – А тут платья, – удивилась Кира. – И тоже в двойном экземпляре. Прикинь, они все для кормящих, со специальными молниями… В кульках нашлись и домашние платья, и кое-что на выход, а также комбинации, пижамы. Сестры все это с удовольствием перемерили, ведь давно не позволяли себе обновок. Кое-что оказалось немного маловато, а кое-что великовато, но в целом вещи пришлись по сердцу. Переполненные эмоциями, они отправились спать ближе к двум часам ночи. Только вот Кире совсем не спалось, несмотря на то что ноги гудели от усталости.