– Кир, я тебе сказал, что ездил в Москву, но это не совсем так… – А куда ты ездил? – тут же насторожилась она. – Я летал в Германию, – проговорил он с виноватым видом. – Расставаться с невестой. – С кем? – пропищала она. И в этот момент ее глаза стали точь-в-точь как у Лилит, когда он разрывал помолвку. Глаза обиженного, больно раненного олененка. Огромные, невероятно грустные. Левон поморщился, видя, что натворил своим признанием, но назад уже не повернешь. Он поспешил объясниться: – Эту помолвку устроили мои родители. Я был в раздрае, мне хотелось в жизни какой-то определенности, семьи. Я поэтому согласился. Но любви не было, я вообще никого не любил так, как тебя, а ее не любил совсем. Сейчас понимаю, что вообще не стоило соглашаться на ту помолвку. Мы даже не наладили отношений как таковых… – Зачем ты мне врал? – спросила Кира полушепотом. – Говорил, что ни с кем не спал… Господи, зачем? Я же не требовала от тебя никакой верности! – А я не спал! – с жаром заявил он. – Говорю же, с этой женщиной у меня вообще ничего не было… – Ты прикалываешься надо мной? – с болью в голосе просила она. – Наша помолвка длилась четыре месяца и за эти месяцы мы, считай, жизнь вместе прожили. Я уже молчу о постели… – Ничего того, что у меня было с тобой, с ней не было! – попытался он объяснить. – Мы не спали, она девственница. Наверное… Не знаю, не проверял. Киру это объяснение совсем не устроило. Она громко всхлипнула, а потом спросила с надрывом: – То есть, будучи помолвленным, ты мне замуж предлагал, спал со мной… А ее типа про запас держал? Или это я была про запас? – Кирочка, все не так… – начал он с болью в голосе. – Послушай меня, пожалуйста. Я давно решил с ней расстаться. Мы не виделись с тех пор, как я уехал в Анапу. Я бы разорвал помолвку раньше, просто она была в Германии, и я… – Если бы хотел расстаться, сразу слетал бы! – она вдруг вскинула на него гневный взгляд. – Или позвонил! Чего проще позвонить? Левон шумно вздохнул, попытался объяснить: – Говорю же, этот союз устраивали родители. Я не мог разорвать помолвку по телефону, это неуважение. Я и так ее унизил тем, что отказался жениться. Сделай я это по телефону, это было бы несправедливо, низко… И тут Кира издала нервный смешок, а потом спросила с обидой: – Ну да, меня, значит, без объяснений с чемоданами выставить можно, а к ней надо слетать в другую страну, чтобы все разъяснить… Отношение налицо, Левон! Он еще некоторое время пытался ей все объяснить, как-то сгладить ситуацию, но все, чего добился это резкого: – Иди вон! Видеть тебя не могу! Кира его попросту выгнала. А самое паршивое в этой истории то, что выгнала за дело. Глава 49. В луже… В шикарном кабинете Баграта неожиданно стало тесно. Вот уже трое братьев Саркисян устроились здесь за тремя столами. Один, самый большой, для Баграта, второй, поменьше, для Левона. Но сегодня рабочие занесли и третий – для Артура, который тоже был принят в штат пиар-менеджером. Приехал набираться опыта. Из-за отсутствия лишних кабинетов он, как и средний брат, временно разместился у старшего. Левон смотрел на своих братьев, на то, как задорно они что-то печатали. Мерил злым взглядом их холеные морды и завидовал. Сидят себе спокойно, работают, и в личной жизни что у одного, что у другого полный штиль, гладь да божья благодать. Не то что у него. Сплошные бури… – Че нос повесил? – спросил Артур, отвлекшись от работы. Левон лишь нахмурился, не удостоил его ответом. Глянул на телефон. От ненаглядной недотроги ни ответа, ни привета, хотя все его сообщения прочитала. И приветы, и просьбы о встрече, и попытки попросить прощения. Не нужны ей его извинения, не слышит она их, не воспринимает. А что еще сделать, Левон не знал. И с каким бубном перед ней станцевать – тоже. – А я говорил, не хрен было Кире рассказывать про Лилит! – вдруг выдал Баграт, зыркнув на него поверх монитора ноутбука. – Ты сам себе яму вырыл, сам в нее запрыгнул и сам же себя прикопал. Кто тебя за язык тянул? – Все равно узнала бы, – прогудел Левон, с грустью посмотрев на брата. – Лучше уж от меня, чем не пойми от кого в извращенной форме… – От кого? – усмехнулся Баграт. – Мы с Артуром не стали бы ее просвещать. Лучше бы ты язык прикусил, а не мел им как помелом. – Если бы не косяк с этим Пантелеевым, она бы, может, так не разозлилась! – пропыхтел Левон. – А вышло как вышло… – А что с Пантелеевым? – Баграт состроил непонимающее лицо. – Если ты знал, что твоя Кира такая обидчивая, хотя, как по мне, обижаться тут не на что, зачем ты вообще поперся в тот номер? Стал ее проверять? У Левона аж челюсть отвисла от такого выпада. – А ты прям ну вообще руку не приложил ни разу! – прорычал он, зло уставившись на Баграта. – Давай, вали с больной головы на здоровую… – буркнул брат. – Я перед тобой извинился, между прочим. – Ага, извинился, и все вдруг сразу стало шоколадно… – Вы с Кирой два сапога пара, – свысока подметил Баграт. – Прощать не обучены… Тут в разговор вмешался Артур: – Может быть, попытаться как-то по-нормальному все разъяснить Кире? Она же вроде понятливая девчонка, добрая. По крайней мере, раньше была. – Точно! – хлопнул в ладони Баграт. – Если ты не можешь ей путем все объяснить, давай я скажу? Так, мол, и так, зря она на тебя вообще дуется… – Не смей вмешиваться! – рявкнул на него Левон. – Спасибо, уже удружил! И в первый раз, когда постель ей предложил, и потом, с Пантелеевым. Чтобы духу твоего возле Киры не было, ясно? – Ты что так бесишься? – развел руками Баграт. – Будто это я ей про невесту доложил, а не ты сам. Разумно бы ей все объяснили, показали, что обида ее пустая. Плюнуть и растереть. Ну что, я разве неправ, Артур? – Я сказал, не лезь! – Левон громко хлопнул ладонью по столу. – С твоим подходом ты только хуже сделаешь. У тебя в отношениях с женщинами грация мамонта в посудной лавке! – Все у меня в порядке с грацией, – заявил Баграт – И мои женщины на меня не обижаются. Потому что я им этого не разрешаю! – Я все сказал! – прогудел Левон и поднялся с места. – Эй, ты куда собрался? Солнце еще высоко, работы выше крыши. – Обедать, – буркнул он и ушел, провожаемый недоуменными взглядами. Для обеда рановато, конечно, к тому же можно было сходить в ресторан вместе с братьями, но… Не мог Левон больше находиться рядом с этими пупами земли. Разоделись в итальянские костюмы, носы задрали и мнят себя профи по части отношений, работы, ну и всего остального, что есть в этом мире. Прогулялся по гостинице, зашел в ресторан. Пострадал полчаса над нежнейшим стейком. Не смог впихнуть в себя и пары кусков. Не до еды ему было, ой не до еды. Жуткое состояние, когда ни есть не можешь, ни спать, ни нормально дышать. Левон кое-как собрался с силами, решил вернуться в кабинет, доделать работу. Может, хоть немного отвлечется. По дороге наткнулся на неприятную картину. В коридоре первого этажа стояла Милана, Левон сразу заметил, как судорожно она вцепилась в ручку тележки для горничной. А рядом с ней стоял какой-то постоялец. Не просто стоял, возвышался, наступал. Да что там, чуть не раздавить пытался, что несложно при таком-то пузе, разве что на лоб не налезало. Подойдя ближе, Левон расслышал гневные возгласы мужчины: – Паршиво ты прибираешь, что непонятного? – Я же вам говорю, я на втором этаже не работаю, но если вы… – Еще споришь со мной? А ну тряпку в зубы и… Дольше Левон не ждал, тут же подошел к ним. – Сбавьте тон, уважаемый, – обратился он к постояльцу обманчиво спокойным тоном. Мужчина осекся, смерил Левона взглядом, видно, оценил представительный вид, поскольку тон действительно сбавил, хоть и не слишком: – Попрошу не встревать! Горничные совсем распоясались, куда только смотрит руководство. Мало того что паршиво убирают, так еще и хамят. Мне! – Я не хамила… – попыталась встрять в разговор Милана. Левон жестом попросил ее помолчать. Всмотрелся в обрюзгшее лицо постояльца и деловым тоном произнес: – Если у вас претензии к качеству уборки, обратитесь на ресепшен.