Холланд: Хорошо проведи завтра время со своим отцом. Я убираю сотовый телефон и продолжаю собирать данные. Я не уверен, когда я засыпаю, но громкий звук разбудил меня. Пошатываясь, я скатываюсь с кровати и, спотыкаясь, бреду на кухню. Белль встала, ее глаза сияют. Ее длинные каштановые волосы мягкими прядями ниспадают на плечи, и она подпрыгивает на кончиках пальцев ног. — Папа. — Малышка, — я тащусь к ней, — что это был за звук? Она указывает на книгу, перевернутую на земле. Мое сердце замирает, когда я узнаю наш свадебный альбом. — Где ты это нашла? Ее глаза становятся большими и круглыми. — Миссис Хэнсли спрятала это под своей одеждой в шкафу. Я с трудом сглатываю. Няня, должно быть, вспоминала о Клэр, особенно из-за постоянных вопросов Белль о том, куда ушла ее мать. — Вот, милая. — Я сажаю ее к себе на колени и кладу фотоальбом на пол перед нами. — Это мамочка? — Белль показывает мизинец. Я задыхаюсь. — Да. Это твоя мамочка. На фотографии Клэр сияет. Ее глаза ярче изумрудов, а губы изогнуты. Она полна жизни. Полный обещаний. — И она на небесах? Я выдавливаю из себя — Да. Белль похлопывает по страницам. — Могу я увидеть ее? На глаза наворачиваются слезы, но я отказываюсь плакать. — Не сегодня, милая. — Но я хочу ее увидеть, — ноет Белль. — Ты не можешь, детка. — Я думаю о надгробии, где были похоронены останки Клэр. — Я хочу! Я хочу! — Она дрыгает ногами и размахивает руками. — Белль. — Я хочу ее видеть! — Она визжит. — Я хочу ее видеть! — Прекрати это, — рычу я. Белль замолкает. Я понимаю, что крикнула слишком громко, и мое сердце разбивается вдребезги. — Белль, прости. Я не хотел кричать. Ее маленькие губки дрожат, она убегает от меня в свою комнату. — Белль… Открывается входная дверь, и раздается веселый голос миссис Хэнсли. — Алистер? — Здесь. — Я устало выхожу к ней. Ее глаза расширяются, когда она видит меня. — Что случилось? — Белль расстроена. — Я делаю глубокий вдох. — Мне сейчас нужно идти в офис. — Сейчас? Сегодня воскресенье. Я провожу рукой по лицу. — Чем быстрее я смогу уладить лицензионную сделку, тем больше времени у меня будет с Белль. Она вздыхает, ей явно не нравится мой ответ. Я молча отворачиваюсь и собираюсь. Когда я заканчиваю, я прохожу мимо комнаты Белль. — Белль, милая? — Я стучу пальцами в дверь. — Папа уходит, хорошо? Но я вернусь, и тогда, может быть, мы сможем пойти поесть мороженого. А? По-прежнему никакого ответа. Побежденный, я падаю в гостиную. Миссис Хэнсли раскладывает одежду Белль на диване. — Я выведу ее на небольшую прогулку. Может быть, она почувствует себя лучше, подышав свежим воздухом. Я торжественно киваю. — С ней все будет в порядке, Алистер. Я верю ей на слово и встречаюсь с Бернардом внизу. По дороге в компанию я мысленно прокручиваю истерику Белль. Как мне объяснить, что я ей сделал? Комок подкатывает к моему горлу. Единственный способ, которым я смогу посмотреть в глаза своей дочери, — это поднять Belle's Beauty с небес. Если я смогу подарить нашей дочери здоровую, процветающую компанию, это почтит наследие Клэр. Это мое покаяние. Мой единственный шанс на искупление. Компания пуста, когда я вхожу. Я прохожу мимо офиса Кении, и, несмотря на напряжение моего дня, на моих губах мелькает улыбка. Должно быть, сейчас она встречается со своим отцом. Я надеюсь, что этот разговор получится лучше, чем она ожидает. Быть отцом тяжело. Я не могу представить, чтобы Белль росла и чувствовала, что не может прийти ко мне со своими проблемами. Моим мыслям требуется много времени, чтобы собраться с мыслями, но я, наконец, сосредотачиваюсь на работе. Кажется, что спустя несколько минут звонит мой телефон. Это миссис Хэнсли. Я беру трубку. — Алло? — Алистер! — В ее голосе звенят нотки отчаяния. — Мне жаль. Мне так жаль. Мое тело мгновенно приходит в состояние повышенной готовности. — Я потеряла ее. — Что? — Я вскакиваю со стула. — Мне так жаль, Алистер. Я отвернулась на одну секунду и… — Где она? Где моя дочь? — Я рычу. — Я не знаю, — хнычет миссис Хэнсли. — Она исчезла. Мое сердце подскакивает к горлу, я вылетаю из своего кабинета и бросаюсь вниз по лестнице. ГЛАВА 17 ЧАСЫ ПРИНЦЕССЫ КЕНИЯ — Привет, пап. — Мой взгляд скользит к Фелиции. — Я не знала, что вы оба придете. — С чего бы твоему отцу завтракать без меня? — Беззаботно спрашивает Фелиция, сдвигая солнцезащитные очки на макушку. Клянусь, я впервые слышу от нее такой снобистский тон. Фелиция всегда была ко мне исключительно добра. Здесь нет мачехи-золушки. Я до сих пор помню, как она нарядила меня на мое первое возвращение домой. В тот год никто не пригласил меня на танцы. Я плакала, потому что мне казалось, что все мои друзья получают розы, в то время как ни один парень не хотел со мной разговаривать. Фелиция нашла меня плачущей в ванной и обняла меня. “Это потому, что я слишком темная? Или из-за моих прыщей?”