— Я не знаю, — кричит она. Затем ее рот снова открывается, и она начинает плакать громче. Кто-то проходит мимо и бросает на меня странный взгляд. Мне хочется поднять обе руки и сказать им, что я не доводила ребенка до слез, но я сопротивляюсь этому порыву. Снова наклоняясь к малышке, я говорю: — Все в порядке, милая. Мы можем найти ее. — Нет, мы не можем. — Ребенок шмыгает носом. Ее глаза кажутся знакомыми. Я вглядываюсь в них, пытаясь вспомнить, где я видела их раньше. — Почему нет? — Потому что моя мама на небесах. Мое сердце перестраивается. О, бедняжка. Я успокаивающе улыбаюсь ей. — Моя мама тоже на небесах. Она моргает и, наконец, перестает плакать. — Правда? — Да. — Я киваю. — Ты думаешь, наши мамы вместе на небесах? — О, определенно. Я думаю, что наши мамы — лучшие подруги. Они, наверное, каждый день пьют вместе кофе. И читают книги. И играют в игры. Она выглядит заинтригованной. Хотя в ее глазах все еще блестят слезы, они больше не текут по ее лицу. — Я Кения. — Я протягиваю ей руку. Она смотрит на это и прижимает пухлую руку к животу. — Мой папа говорит, что я не должна разговаривать с незнакомцами. — Твой папа? Она качает головой. Я улыбаюсь. Значит, у нее есть родители. Мне просто нужно найти способ связаться с ними. Или, может быть, мне следует позвонить в полицию, чтобы они могли быстрее найти отца. — Милая, ты случайно не знаешь номер телефона своего отца? Она раскрывает губы бантиком купидона и начинает напевать мелодию. Я понимаю, что она произносит номер телефона. Ее отец, должно быть, научил ее запоминать это в песне. Умный человек. Если бы только он был более ответственным. Как он потерял след своего ребенка? — Подожди, детка. Взволнованно я спешу открыть свой телефон и нажимаю кнопку вызова. — Продолжай. Она поет это снова. Я набираю первые пять цифр, и мои брови начинают подниматься. Почему мой телефон сообщает мне, что я знаю этот номер? Дрожащими пальцами я продолжаю набирать номер, и у меня отвисает челюсть. Злой Босс Моя голова вскидывается. Это номер Алистера. Я смотрю на драгоценную маленькую девочку новыми глазами. Так это, должно быть,… Дочь Алистера, Белль. — Белль, ты меня так напугала. — Алистер подхватывает дочь на руки и прижимает к груди. Впервые за все время он выглядит обезумевшим. Как будто он трещит по швам. Он целует Белль в щеку и обнимает ее еще крепче. — Почему ты отпустила руку миссис Хэнсли? А? — Я искала маму, — говорит она, сама невинность и большие карие глаза. Неудивительно, что она показалась мне такой знакомой. Ее лицо — точная копия лица Алистера. Я уверена, что у Белль тоже есть черты ее мамы. Я просто пока этого не вижу. — И я нашла ее, — взволнованно говорит Белл. Взгляд Алистера поднимается и падает на меня. Я застываю в шоке. — Она с мамой мисс Кении. — Белль одаривает своего отца ослепительной улыбкой. — Они пьют кофе. Алистер моргает и моргает. Я чувствую, как жар приливает к моим щекам. Худая пожилая женщина с седеющими волосами и полными слез глазами набрасывается на Белль прежде, чем кто-либо успевает пошевелиться. Она начинает рыдать. — Ты милая девочка. Из-за тебя у меня чуть не случился сердечный приступ. Никогда больше так не делай, слышишь меня? Никогда. — Мне очень жаль. — Белль похлопывает пожилую женщину по спине, как будто она взрослая. — Спасибо, что нашла мою дочь, — говорит мне Алистер, его глаза блестят, как закат. — Конечно. Рядом с машиной Алистера останавливается еще одна машина. Из нее, спотыкаясь, выходит высокий красивый мужчина. На нем простая футболка и отглаженные брюки, но с таким же успехом он мог бы носить военную форму. Его шаги резкие и решительные. Его спина прямая, как шомпол. Он бросается к Белль и пожилой женщине. — Слава Богу. Ты в порядке, Белль? — Дядя Даррел. — С ней все в порядке? — Дядя Даррел спрашивает Алистера. Он кивает. — Кения нашла ее. При его словах все трое взрослых поворачиваются и смотрят на меня. На лице дяди Даррела появляется неподдельное облегчение. Пожилая женщина смотрит на меня так, словно хочет нарядить в золото. Ее нижняя губа дрожит, и она крепче сжимает Белль, как будто маленькая девочка — единственное, что мешает ей схватить меня и расцеловать в щеки. Я извиваюсь. Они придают этому большее значение, чем это было. Все, что я сделала, это побежала, плача, в этом направлении. Я не герой. — Спасибо, — говорит дядя Даррел. — Э-э, это было в основном совпадением. — Моя мама и мама мисс Кения читают книги на небесах, — объявляет Белль. — Мисс Кения рассказала мне. Я вздрагиваю. Она очаровательна. Но обычно я не распространяюсь о том, что потеряла свою мать. Алистер подхватывает дочь на руки и подходит ко мне. Белль кладет голову отцу на плечо. Ясно, что Алистер обожает ее, но, очевидно, это происходит в обоих направлениях. — Я не знаю, как я заглажу свою вину перед тобой, но я обещаю, что заглажу. — Алистер, правда, — я качаю головой, — это не то, о чем стоило говорить. Можно даже сказать, что она нашла меня. Она чрезвычайно умная девочка. — Я улыбаюсь Белль, которая одаривает меня застенчивой улыбкой в ответ. — Она запомнила номер своего папочки и отдала его мне, не забыв ни единой мелочи. Она герой. Улыбка Алистера мягкая. Мягче, чем я когда-либо видела на его великолепном лице. Он не купился на мое уклонение. — Папочка, — Белл выпячивает нижнюю губу, — мне нужно пописать. — Хорошо, принцесса. Когда мы вернемся домой… — Нет, сейчас, — шипит она. Он обменивается беспомощным взглядом с пожилой женщиной. — Я могу отвезти ее, — говорит она. — Я пойду с тобой. — Он крепче прижимает к себе дочь. Должно быть, его сердце вырвалось из груди, когда он услышал, что она пропала. Он все еще выглядит встревоженным. Переводя на меня свои карие глаза, Алистер говорит: — Я найду ванную где-нибудь здесь. Мы сейчас вернемся. — Конечно.