Даррел качает головой, его губы плотно сжаты. Там есть история, но я не успеваю спросить, потому что Алистер усаживает меня в свою шикарную машину и увозит в свой замок. Поиграв с Белль весь день, миссис Хэнсли — няня Белль — приглашает меня остаться на ужин. Поскольку миссис Хэнсли отправила меня прямиком в рай еды во время обеда, я быстро ухватилась за это предложение. Оказывается, то, что она сделала сегодня днем, было всего лишь демонстрацией ее мастерства. Эта женщина вложила душу в сегодняшнее блюдо. У меня никогда не было подобного опыта. Когда я росла, никто в моем доме не любил готовить. К этой рутинной работе мы все подходили с большим ворчанием. Но с миссис Хэнсли я наконец-то понимаю, как еда может раскрыть чье-то сердце. Она могла бы найти менее жирный способ сказать "спасибо". Мои бедра никогда мне этого не простят. Я откидываюсь на спинку стула и расстегиваю пуговицу на джинсах. Громкий зевок привлекает мое внимание к маленькой девочке через стол. Голова Белль поворачивается, как будто ее шея потеряла несколько мышц. Она вскидывается, ее глаза полуприкрыты. Ясно, что она пытается не заснуть, и у нее это эффектно получается. Я хихикаю. — Похоже, кому-то пора готовиться ко сну. — Давай, Белль. — Алистер отталкивается от стола. — Нет. — Она качает головой. — Я хочу остаться с мисс Кенией. Мои глаза расширяются от удивления. Алистер ухмыляется. — Я тоже. — Он наклоняется к своей дочери. — Что ты скажешь, если мы не отпустим ее домой сегодня вечером? У меня отвисает челюсть. Миссис Хэнсли тихонько посмеивается. Мне хочется раствориться в земле. Особенно когда Алистер одаривает меня злобной ухмылкой, полной дурных намерений. О чем, черт возьми, он говорит в присутствии своей дочери? Миссис Хэнсли вскакивает на ноги. — Пойдем, Белль. Давай почистим тебе зубы. — Нет. Она ерзает. — Я хочу мисс Кению. Я медленно поднимаюсь, не уверенная, что нарушаю правила. — Я не против помочь. — Вы уверены? — миссис Хэнсли смотрит с сомнением. Алистер подпирает подбородок ладонью и одаривает меня еще одним горячим взглядом. — Если ты останешься и уложишь Белль спать, я отплачу тебе тем же. Я прищуриваюсь, глядя на него. Миссис Хэнсли толкает его в плечо. — Алистер. — Это хорошая сделка. — Он кивает своей дочери. — Верно, Белль? — Да! — Продолжай, Алистер, и я возьму у тебя тайм-аут, — выплевываю я. Он одаривает меня игривой улыбкой. Мое сердце почти перестает биться. Этот мужчина — шести футов роста из цельного камня и рельефных мышц. Он монстр, который топает по коридорам и заставляет сотрудников разбегаться в поисках укрытия. Но когда он здесь со своей дочерью, он мягкий. Повседневная обувь. Его волосы растрепаны, а плечи расслаблены. Это как увидеть его с другой стороны. Привилегия. И это все еще так сбивает с толку. Почему мне это предлагают? Я качаю головой, потому что Алистер не увидит, как сильно он влияет на меня. Протягивая руку Белль, я вывожу ее из кухни и веду в ее комнату. Это страна чудес для маленькой девочки, полная плюшевых игрушек, кухни размером с детскую и даже мини-маркет. Белль ведет меня к своей гардеробной, которая размером примерно со всю квартиру Санни, и показывает мне пижаму, которую она хочет надеть. Я помогаю ей переодеться, а затем позволяю отвести меня в смежную ванную комнату. Эта маленькая девочка живет лучше, чем восемьдесят процентов взрослых в мире. — Все готово! — Я поднимаю ее, чтобы она могла выплюнуть зубную пасту в раковину. Закончив, Белль обвивает руками мою шею. Ее крошечные пальчики мягкие и теплые. Я чувствую, как мое сердце еще сильнее тянется к ней. От нее пахнет детской присыпкой и мятой. Я обнимаю ее немного крепче, пока веду обратно в спальню принцессы. Алистер там, откидывает пододеяльники. Он выглядит высоким и чрезвычайно мужественным рядом с ярко-розовым одеялом принцессы. — Вот и мои девочки. Я выгибаю бровь, глядя на него. Он подмигивает и забирает у меня Белль. — Готова идти спать, милая? — Мисс Кения. — Мм? — Я наклоняюсь над ее кроватью. — Как ты думаешь, у наших мамочек бывают вечеринки с ночевкой? Я обмениваюсь взглядом с Алистером. Он одаривает меня нежной улыбкой. — Э-э, да. Я люблю… Моя мама любила вечеринки с ночевкой. — Папочка? — Да, Белль? — Моей маме нравились вечеринки с ночевкой? На секунду его лицо становится напряженным. А затем он кивает. — Конечно, нравились. — Папочка? — Белль, — говорит Алистер с легким намеком на требование в голосе, — тебе нужно перестать задавать вопросы и идти спать. — Еще один. Он вздыхает, но я могу сказать, что, если бы она попросила еще сотню, он все равно сказал бы "да". — Что еще? — Могу я снова увидеть мисс Кению? Алистер смотрит на меня. — Если будет моя воля, ты увидишь мисс Кению завтра за завтраком”. Пламя разгорается в моих венах. Я тяжело сглатываю и отвожу от него взгляд. — Спокойной ночи, Белль. — Спокойной ночи. — Она протягивает ко мне руки. Я наклоняюсь и обнимаю ее. С этим последним объятием то, что осталось от моего сердца, падает прямо ей в карман. Алистер поправляет на ней одеяло, когда я отступаю. Он гладит ее волосы, его глаза темные в тени. Его прикосновение нежное, почти как прикасание к бесценной вазе. Он сексуален, когда отдает приказы в офисе. Раздражает, но никто не может отрицать харизму, которая исходит от него подобно солнечным лучам. И все же я предпочитаю этого сдержанного, нежного Алистера. Он подлинное. Он настоящий. Я практически чувствую, как из него льется любовь к его дочери. И это что-то значит для меня. Он берет меня за руку, выводит из комнаты Белль и закрывает дверь, оставляя ее слегка приоткрытой. Миссис Хэнсли заканчивает мыть посуду, когда мы входим на кухню. Я хмурюсь. — Я хотела помочь тебе прибраться. — О, ты такая милая девушка. Но в этом нет необходимости. — Я должна чем-то отплатить тебе за этот ужин, — настаиваю я. — Моя душа покидала мое тело по крайней мере дважды во время ужина. Она смеется, ее щеки вспыхивают. — Ты милый собеседник. Неудивительно, что Алистер тебя обожает. Я напрягаюсь. Алистер подходит ко мне сзади и обнимает за талию. — Вы все неправильно поняли, миссис Хэнсли. Меня достал ее грязный рот. Я даю ему пощечину. Он смеется и целует меня в щеку. Она выглядит довольной. — Я не могу выразить вам, как я рада видеть, что Алистер снова встречается. В какой-то момент я подумала, что он стал монахом. — Он не монах.