— Потому что я слишком сексуален? — Потому что монахи — это все о мире и гармонии. А из-за тебя у всех в офисе аневризма. Он прищуривает глаза, глядя на меня. — Ты понимаешь, что я имею в виду? Даже когда я мил, она все равно вызывает у меня нахальство. — Он притягивает меня крепче. — Я уже говорил вам, что из-за этого рта у вас будут неприятности, мисс Джонс. Дрожь пробегает по моему позвоночнику. О каких проблемах мы говорим? Миссис Хэнсли хихикает. — Молодец, Кения. Ему нужен кто-то, кто уменьшит его на размер. Он хмурится. — Белль уже на своей стороне, миссис Хэнсли. Вы тоже не можете сбежать с корабля. Я громко смеюсь. Этот Алистер… вау. Он такой свободный и непринужденный. Я абсолютно заинтригована. — Теперь я оставлю вас двоих наедине. — Позволь мне проводить тебя. — Не нужно. — Она машет рукой. Он настаивает и следует за ней к двери. Пока его нет, я прохаживаюсь по гостиной. Фотографий его жены нет, и я задаюсь вопросом, не слишком ли больно на них смотреть. По словам Даррела, Алистер винит себя в аварии. Трудно представить, что мой неприкасаемый босс уходит в себя. Он похож на человека, который скорее пойдет ко дну, пиная ногами, чем позволит утащить себя в темноту. Его шаги приближаются ко мне. Я указываю на каминную полку, полную детских фотографий Белль. — Сейчас она еще более очаровательна, чем была тогда. — Да. — Он берет рамку. — Раньше она все время орала изо всех сил. Мы не могли понять, о чем она плакала. Мы читали каждую статью в Интернете и бесчисленное количество книг, чтобы понять это. — Каков был ответ? — Некоторые дети просто более капризные, чем другие. У Белль была самая громкая пара дудочек, и она хотела ими воспользоваться. Я хихикаю. Он смотрит на меня так, словно я какое-то мистическое существо, которое вот-вот исполнит все его желания. Мной овладевает застенчивость. Я отвожу взгляд. — Она очень похожа на Клэр? Я ожидаю, что он снова напрягется или сменит тему. Его голос остается ровным. — Да. Она — смесь нас обоих. — Ты все еще скучаешь по ней? — Небрежно спрашиваю я, проходя вдоль ряда фотографий. Алистер продолжает молчать. Я оглядываюсь назад, удивляясь, почему ему вдруг нечего сказать. Без предупреждения мой сумасшедший босс выходит вперед, сбивает меня с ног и тащит к дивану. Прежде чем я успеваю возразить, мы садимся на дорогой белый диван. Он сажает меня к себе на колени. — Если мы собираемся сделать это, мне нужно прикоснуться к тебе. Мое сердце колотится. Он смотрит на меня так, словно хочет высосать душу из моего тела. — Какого рода прикосновения? — Вот столько. — Его голос мрачнеет. — На данный момент. Я с трудом сглатываю. Он проводит пальцами по моему лбу. — Я никому, кроме Даррела, этого не рассказывал. Не миссис Хэнсли. Не родителям Клэр. Никто. Ожидание витает в воздухе. Как воздушный шар, наполненный водой, растянутый до предела. Как что-то, что вот-вот взорвется. Это окутает меня чем-то новым. То, от чего я никогда не смогу вернуться. Я обвиваю пальцами его шею. Большой, рычащий Алистер со склонностью сводить меня с ума — это не тот, кто сидит передо мной. Этот мужчина — отец. Муж, который потерял весь свой мир и должен был научиться жить дальше. — Я слушаю. — В ту ночь, — его пальцы переплетаются с моими, — мы с Клэр были за пределами штата, на конференции. На следующее утро рано у меня была встреча, и я хотел быть там вовремя. — Он запинается, как будто слова застряли у него в горле. — Клэр умоляла меня не садиться за руль той ночью. Его глаза дрожат. Его пальцы сжимаются вокруг меня. Я беру себя в руки, хотя и знаю, что за этим последует. — Я настоял. Сказал ей, что я с этим разобрался. Она предупредила меня, что я не спал. Что это опасно. Я сказал ей, что все будет хорошо. — Его адамово яблоко подпрыгивает. Я прижимаюсь к нему, пытаясь отдать ему свое тепло. Свою силу. — Я сожалею об этом выборе каждый день. Если бы я только послушал ее. Если бы я вылетел ранним рейсом, как она хотела, она все еще была бы здесь. Наблюдение за тем, как этот сильный, способный мужчина разваливается на части, потрясает меня до глубины души. Я хочу слиться с ним и собрать его воедино любым доступным мне способом. Алистер прерывисто дышит и обнимает меня, как будто я единственное, что поддерживает его рассудок. — Клэр была бы все еще жива, если бы не я. И я не могу отделаться от мысли, что я должен был умереть вместо нее. — Алистер. — Она была лучшим человеком, чем я когда-либо мог бы быть. Отдавая. Любя. Всегда готовая помочь. Они взяли не того. Я чувствую, как слезы подступают к моим глазам. Он прочищает горло и натягивает улыбку, которая едва скрывает его боль. — Мне снились кошмары об этом. Постоянно. Я бы продолжал переживать тот момент, когда она сказала мне остаться. Потом… — Он потирает затылок. — Что? — Однажды ночью появилась ты. — Я? Он кивает. Пристально смотрит на меня. — В моих снах. Я моргаю в шоке. Я не знаю, как на это реагировать. — Я думал, это было одноразово, но это было не так. Ты продолжала врываться и набросилась на меня. — Он хихикает и подносит мои пальцы к своим губам. — На свой, кенийский манер, ты напоминаешь мне, что я не застрял в том гостиничном номере. Я задерживаю дыхание. — Сначала это напугало меня. — Его голос повышается. — И это разозлило меня. Я хотел, чтобы ты ушла. Я хотел остаться в темноте, потому что это то, чего заслуживают убийцы. — Алистер. Он качает головой. — Но тебе было наплевать на то, чего я хотел. Ты продолжала появляться со своим нахальством, своими улыбками и своими безумными идеями, которые каким-то образом срабатывали. Той ночью, когда я сказал, что не могу выкинуть тебя из головы, это не было попыткой залезть к тебе в штаны. Я имел в виду именно это. Ты в моей голове, Кения. Ты, черт возьми, встроена в мой череп. Мой рот образует букву "о". — Я не показываю слабости. И я никого не подпускаю к своей дочери. — Поверь мне, я знаю. Он усмехается. — Но если я собираюсь открыться и показать этот бардак кому-нибудь, то это будешь ты. Только ты. Потрясенная до глубины души, я поворачиваюсь у него на коленях и беру его за подбородок. — Холланд. Его ресницы трепещут. Удивление расползается по его точеному лицу. Мое сердце бьется так сильно, что вот-вот выскочит из груди. Я прижимаюсь к нему и снова произношу его имя. — Холланд. Он втягивает воздух. Я понижаю голос и шепчу: — Даже если это больно, я хочу, чтобы ты знал, что я рада, что ты выжил.