В отличие от сохранившейся канцелярии кесаря. Ооо, заседание на совете «Достойных» было достойно название — лучшая пыточная во всех мирах. Собрание высокородных идиотов, большая половина которых в итоге переметнулась на сторону темных, и была казнена в момент нашего первого пришествия, и меньшая часть, которая в принципе не соображала о чем речь, когда переходила на такие понятия, как экономика. Я же просто понять не могла, как вообще можно было называть экономикой то, чего не существует?! Я слушала витиеватую речь Личного Советника Пресветлого и медленно, но верно обалдевала… У них нет дорог! Нет торговли! Нет ремесленников! Нет даже местной валюты! У них есть Магия! И гордость! И честь! И масса «табу» для светлых!!! Рабовладельческий строй в худшем своем проявлении! И при всем этом, меня пытались убедить в том, что Эрадарас самая сильная, прогрессирующая и экономически развитая империя в мире. Ну, просто Тэнетр чисто юридически империей не являлся, он был «владением», собственно потому у него имелся не император, а Властитель Ночи, но не суть… Суть заключалась в том, что дослушав трехчасовое выступление почтенного Эаруада Личного Советника Пресветлого императора, я с великим наслаждением произнесла фразу из двух слов: — Вы уволены. И испытала неимоверное удовольствие, созерцая его вытянувшееся лицо. — Пресветлый Эдогар, вы назначаетесь главой императорской канцелярии, — к слову мой в прошлое пришествие преданный глава канцелярии по факту имел должность четвертого заместителя секретаря почтенного Эаруада Личного Советника Пресветлого императора, а потому сказанное мной повергло «достойных» в шок, но… когда меня останавливали такие мелочи?! А в целом я уже даже несколько начала симпатизировать темным… в наше прошлое пришествие они уже настолько дискредитировали себя сами, что даже как-то свободнее дышалось. Серьезно, с остатками населения было проще создавать новое государство, а с другой стороны опять же когда меня останавливали трудности? Да никогда. И если в первый раз я перекраивала Эрадарас с осторожностью, то теперь на моей стороне был кесарь. И его сила, несгибаемая и неумолимая, стала основой моей власти. И все же — мне нужна была единая империя, а не единая деспотия. Решение об устранении Арахандара было неизменным, но остальные темные… Я мучительно искала выход из положения, стремясь получить результат ценой наименьшего количества смертей. И это было сложно. Сложно потому, что когда мы появились в Нижнем мире в первый раз, существенная часть тэнетрийцев была согнана к границам Эрадараса, и территории человеческих городов, которые следовало возродить, были пусты, сейчас же… Я не хотела смертей. Никаких более. Просто не хотела. И мы начали войну. Неожиданное решение, правда, но действенное — слухи о том, что кесарь способен убивать одним взглядом, а я возвращать к жизни наших павших в Тэнетре распространились быстро. Поэтому единственной тактикой, которую темные могли сейчас использовать – отступление. И они отступали, консолидируясь в столице, освобождая нужные мне территории и мучительно ища выход из положения, по слухам которые исправно доставлял мне Юранкар — Арахандар с сыновьями не вылезал и зала совещаний. Дни бежали за днями, увлекая за собой недели… Светлые вели успешное наступление и на карте с каждым днем победно вспыхивали новые территории… Кесарь практически не бывал во дворце, но иногда появлялся ночью, стремительно смывал с себя пыль и грязь сражений, и забирался в мою, ну ладно, уже нашу, постель. И на сон оставалось все меньше времени. Страсть — самый сладкий из всех ядов… Самый сильный, самый стойкий, самый пьянящий… и противоядия от него, боюсь, не существовало. Я составляла список вопросов, которые следовало обсудить с Араэденом, но одно его прикосновение, забывалось абсолютно все. Не от страсти, не от помутнения разума, а от того как он это делал. Как обнимал, прижимая к себе каждый раз так, словно не верит в то, что я рядом, каждый раз с нескрываемым облегчением, словно я была единственным, в чем он нуждался… Каждый раз как в первый. И нежность, бесконечная, затягивающая, обволакивающая, уносящая куда-то, где не было ничего кроме нас двоих, нежность. Это завораживало… Счастливый блеск в его глазах, поцелуи, от которых в моих все расплывалось, и удивительное понимание — он ни с кем и никогда не был таким, как со мной наедине. Раньше он улыбался лишь когда злился, а сейчас… — А сейчас ты принадлежишь мне. — Интересная интерпретация слова «счастлив», — не сдержалась от язвительного замечания я. Араэден лишь улыбнулся в ответ. Так, как он улыбался лишь мне, исключительно мне, только мне, всегда мне… Склонился надо мной, и накрывая мои губы поцелуем, прошептал: — Хорошо, буду предельно откровенен. Ты принадлежишь мне, и я могу быть счастлив. Наверное, я никогда не смогу его понять. Для меня счастье состояло из десятков необходимых составляющих. Мне нужно было, чтобы мы одержали победу над Тэнетром с минимальным количеством потерь, нужно было как-то убрать пресветлого владетеля Лунного Дворца, а он, гоблин недоделанный в наше второе пришествие как-то поумнел, и больше даже не пытался меня отравить, мне нужно было решить кого посадить на престол в Прайде, нужно было договориться со Свободными островами и да — орки отказывались заключать договор с драконами, и… мне для того, чтобы быть счастливой нужно было вот все это. — А мне нужна лишь ты, — с легкой загадочной и слегка снисходительной насмешкой уведомил великий император Эрадараса. — О да, я заметила! — возмутилась я, едва ощутила, куда движется его рука. Кесарь был ненасытен. Ненасытный монстр Нижнего мира, который, кажется, был бесконечно болен… мной. Мной, мной, мной и только мной. Болен настолько, что не желал излечения. Я была его дыханием, его потребностью, его эмоциями, его чувствами, смыслом его жизни, его счастьем. Иногда я украдкой наблюдала за ним. Не то чтобы мне это было нужно, или я каким-то образом сомневалась в его силе, просто темные, Арахандар явно собирал силы для удара, а кесарь и вся эта его любовь подставлять спину под удар отравленным кинжалом! В общем, отвлекаясь от своих дел, я порой призывала Сатарэн и… тайком подглядывала за ним. И в такие моменты контраст был невероятен. Ледяной Свет, как точно охарактеризовали его лесные орки, где бы он ни был — на совете, в пылу боя, среди союзников или врагов, оставался неизменен. Пристально-внимательный взгляд, в котором проскальзывает ледяная сталь, абсолютная сосредоточенность на работе и в то же время стальная уверенность, ледяное спокойствие — недоступный, безупречный, идеальный и неизменно опасный. Но вот он ощущает мое присутствие, поворачивает голову, ловит мой взгляд и лед его глаз отражает лишь нежность, бесконечную сияющую нежность… И в то же время легкую насмешку. Вспышка портала уже его передо мной, все тот же насмешливо-ироничный взгляд и несколько издевательское на оитлонском, так чтобы поняла только я: — Нет, нежная моя, никаких ядовитых кинжалов в моей спине нет. — Ну, мало ли, — безумно смущалась, когда он ловил меня на этом, — учитывая твою любовь к мазохизму и самопожертвованию… — Кто бы говорил, — парировал кесарь. — Но если ты желаешь убедиться в отсутствии ядовитых орудий в моем теле, я могу предоставить тебе такую возможность прямо сейчас. И главное для того чтобы убрать глаз Сатарэна мне хватало одной мысли, а с кесарем так просто не отделаешься. И не отделывалась же — чаще всего сразу после завершения, Араэден возвращался во дворец, и не важно чем была занята я, потому что хватало одного единственного убийственно ласкового «Нежная моя, ты хотела меня видеть?», чтобы с поля зрения самого кесаря исчезли все, кроме меня. И иногда я подумывала, что здорово быть Тэхарсом – сиганул себе в окно и полетел. Или Эдогаром – открыл портал, и свалил. Или Адрасом, не то чтобы он в таких ситуациях безжалостно оставлял меня на растерзание кесарю, как остальные, просто Адрас основное время проводил в Тэнетре, собирая сторонников и продолжая убирать темных с мест прежнего расположения человеческих городов. А кесарь… — Знаешь, иногда мне кажется, что такими темпами мы вообще никогда никого не победим, — потеряв очередные полдня на исполнение супружеского долга, посетовала я. Араэден с насмешливой полуулыбкой наблюдал за моим очередным приступом негодования. — Три делегации, — продолжила возмущаться я, прикрывшись простынью и сложив руки на груди,- у меня три делегации сидят и ждут! Три! Не одна, не две, а целых три! А ты! Ты… — Ммм, и что же я? — полюбопытствовал кесарь. Собственно на этом я затыкалась, потому что… Потому что понимала, что Араэден любит меня. Меня, меня, снова меня и только меня. Любит безумно, с болезненной маниакальной страстью, любит до такой степени, что трезвую голову в нашем браке, кажется, сохраняла только я, потому как именно я настаивала на максимально мирном урегулировании конфликта с Тэнетром, именно я хотела сменить рабовладельческий строй в Эрадарасе на феодальный… хотя бы… для начала. А всем, чего хотел кесарь — была я. И дело даже не в том, что будь его желание мы бы вовсе не выходили из спальни, нет, в его отношении было что-то гораздо большее, чем только страсть… много большее. Он жил мной. Только мной. Исключительно мной. Соответственно, лично ему было плевать на то, сколько делегаций меня ожидают — по мнению кесаря, они вполне могли подождать меня и трупами, в смысле в безжизненном состоянии, так что я старалась… избегать возможности вместо дипломатических переговоров проводить похороны или ритуал оживления. Просто и в том, и в другом случае это время и силы, ко всему прочему я не очень любила что похороны, что оживления, чем Араэден и пользовался, проявляя тем самым невероятное коварство, усиленное вдвое по причине того что светлые были сами по себе коварны, темные тоже сами по себе очень коварные, а кесарь это два в одном! В смысле он был в два раза коварнее всех своих родственников! Вообще всех! Я так понимаю, даже Властитель Ночи мог уже идти и плакать в уголке от зависти. Одна маленькая проблема – рыдать от зависти Арахандар явно не любил. *** Экономику Эрадараса я создавала рекордными темпами. Освобождение рабов, внедрение в человеческие общины достойных мастеров из Оитлона, и строительство не только городов, но и заводов. В то утро я как раз инспектировала новый ткацкий завод где меня ожидали мастер Соно, и мастер Тод, привезенный из Оитлона и еще несколько не привыкший к зеленоватому цвету небес, но зато уже проявивший ту основательность в подходе к строительству, которой так славились оитлонские мастера. Заводы строили рабы, вкладывая в производство не только знания, но и всю душу. «Полученное без труда — выброшенное» — эту мудрость шенге я и использовала в качестве главного принципа освобождения из рабства. Свободу получали лишь заслужившие ее, а потому у тех кто желал снять оковы имелся стимул, основательный стимул быть максимально старательными. И глядя на то, с какой самоотдачей работали люди, я вполне могла гордиться своей расой. Кислая мина Эдогара правда не радовала, он все еще не мог свыкнуться с тем, что рабство медленно, но основательно и уверено уничтожается, но уже оставил свои попытки доказать мне, что люди все-таки на ступень ниже в своем развитии, нежели элары. Впрочем, все лорды Великих Дворцов заткнулись по данному поводу, едва я милостиво уведомила их, что являюсь чистокровным человеком. Забравшись на холм перед поселением, я осмотрела радостный пейзаж — заводы, мануфактуры, сырьевой рынок в трех тысячах шагах, и растущий ремесленный городок, и все это в часе верховой езды от столицы светлых. — Полагаю, это будет потрясающий день! — воодушевленно заявила я своим сопровождающим. И собственно зря я это сказала, потому что потрясло, так потрясло… Для начала потрясло холм, и я удержалась на ногах, исключительно благодаря Эдогару, все же реакция у пресветлых лордов была по-хищному быстрая, более того – глава моей канцелярии и как воин оказался на порядок лучше всех нас. Ну, потому что мы, во-первых, не были воинами, а, во-вторых, лично я никогда не думала, что похищение может начаться землетрясением, и потому, когда Эдогар выставил щит, я, цепляясь за его руку в попытке удержаться от падения, с изумлением спросила: — А что вы делаете? Пресветлый вместо ответа, попытался призвать портал, но нападающие были готовы именно к этому, и заискрившийся сияющий портал элара, сменился багрово-алым порталом темных, собственно в этот момент я и поняла, что происходит. Следующий щит выплетала уже я, отчетливо видя бегущую к нам стражу города, пресветлых магов в серебряных доспехах, призывающих магию и потому тоже засиявших, и даже рабов, которые узрев неладное, кинулись меня спасать, что на самом деле было очень приятно, если честно, но… не очень эффективно, к сожалению.