И проговаривая все это, Араэден продолжал пристально всматриваться в меня. Очень пристально. Словно увидел что-то, чего ранее не замечал, а теперь не в силах поверить в это. — Примерно так, — согласился Великий император Эрадараса. В смысле на данный конкретный момент только Эрадараса, но я искренне надеялась, что через минуту-другую он уже станет императором всея Сэтарена и вообще: — Долго мне еще тут стоять?! — Нежна моя, — кесарь, словно вовсе позабыв о важности и ответственности данного момента, невообразимым образом вдруг потерял всяческий интерес к нашему постельноневоздержанному врагу, и направился ко мне, со словами: — Давно ли ты стала такой кровожадной? Потрясающе! У нас тут враг недобитый стоит, а супруг, наконец то, озаботился моим моральным обликом. — Я была кровожадной всегда! — зло ответила подошедшему вплотную кесарю. — Я была кровожадной до рождения, я была кровожадной после рождения, потом я была кровожадной наследницей Оитлона, следом не менее кровожадной императрицей Прайды, а потом… Араэден улыбнулся. Это была какая-то новая грань его бесконечной нежности ко мне, что-то восхищенно-изумленное, что-то чего я раньше вроде бы не замечала, что-то такое… — Ты… в порядке? — кроме кровожадности, у меня еще наличествовал и такой недостаток как отсутствие терпения. — Я? — переспросил он.- Да. Более чем. Протянув прикоснулся к моей щеке, нежно, так нежно как умел только он, вновь улыбнулся, глядя мне в глаза и произнес: — Люблю тебя. И пока я стояла, потрясенно хлопая ресницами, этот… этот… этот… Не спрашивая, не интересуясь моим мнением, и полностью игнорируя мою насущную необходимость присутствовать при казни главного арахнида, взял и перекинул меня порталом в Радужный дворец! Молча! Вообще наплевав на все! Меня! — Та-а-а-ак, — протянула я, понимая, что вот теперь будет скандал. Будет не просто скандал! Будет самый грандиозный скандал в его жизни! Его три дня убивали?! Ничего, я побью рекорд и буду убивать четыре! А лучше пять! Впрочем шесть тоже неплохое число! Я… Я… Я… Окончательно психанула и перенеслась к гномам. *** У гномов были праздник, самогон и свадьба. То ли двойная, то ли тройная, потому что махнув приветственно рукой, я прошла мимо, мимоходом же и отметив, что у трех гномок бороды украшены цветами. И уже потом, запоздало поняла, что это свадьба, и вообще надо бы остановиться и поздравить, но… Я уже миновала голубой энергетический порог Готмира, а возвращаться вроде как плохая примета. И оправдание тоже так себе, если честно, но я была слишком расстроена. Просто вконец расстроенная я была! *** Перенос в Готмир был как и всегда легким, даже легче, чем последующее создание портала в охт Лестного племени. И вот только там, ступив на зеленые травы устилающие яркие цветущие всеми цветами радуги поляны вокруг селения, я ощутила как приходит спокойствие и отпускает раздражение. — Утыррка! – раздался детский гомон. И навстречу мне выбежали орчата. Маленький, о Мать Прародительница, все еще маленький Рух, каждый раз обнимая его, я вспоминаю, каким большим и суровым он вырастет, и… никак не могу привыкнуть к этому. Вероятно, должны пройти годы, прежде чем привыкну… а может и не привыкну никогда. — Утыррка, бежать бить серый гоблин? — радостно предложил мне Рух. И я бы даже ответила «Да, погнали», но… хотелось к шенге, и кажется те три глотка вина были явно лишними, потому как голова кружилась немилосердно. — Идем к Дашг, — внесла я свое предложение. И визжащая толпа орчат умчалась вперед, оглашая весь охт криками о том, что я пришла, а я… неторопливо шла рядом с приглядывающимся ко мне очень подозрительно Рухом. — Утыррка грустить, — заметил он в итоге. — Утыррка злая как самка серого гоблина, — вздохнула я. И добавила: — Ледяной Свет сволочь! Рух с неожиданной серьезностью покивал, и вдруг сказал: — Ледяной Свет злой, но не для Утыррка. Ледяной Свет любить Утыррка, отдавать за нее всю сила, до последней капли, никто не верить, но Ледяной Свет такой. Он… любить Утыррка. — Рух, Ледяной Свет — сволочь! Хуже гоблина. Хуже кеса… а, гоблины, он и есть кесарь, — я сбилась с оркского в итоге. И вновь перейдя на язык лесных, вынесла свой не поддающийся изменению вердикт: — Сво-лочь! Как он мог вообще? И что теперь делать? Мне жизнь Арахандара жизненно необходима для восстановления человеческих городов! Мне… Мы это месяц планировали! Я… я карту составила! Я… Шенге встретил на входе в селение. Молча подошла к нему и уткнулась лбом в родную шерсть самого любимого папы на свете. — Ох, Утыррка злится, — без слов понял папа, и погладил по волосам. — Ледяной Свет — сволочь! — пожаловалась я шенге. Великий могучий вождь лесного племени вздохнул, и спросил на оитлонском: — Кого он опять убил? — Да в том то и дело, что никого! — возмущенно воскликнула я, и запрокинув голову, уже практически не сдерживая слез, призналась: — Он не убил Арахандара Властителя Ночи. Он. Его. Не. Убил! Чем он думал вообще? Мы месяц это убийство планировали! Шенге неожиданно улыбнулся и уточнил: — Утыррка планировала? — Естественно я, кто же еще, — моему негодованию не было предела. — Почему мужчины такие? Или это способ поиздеваться?! Нет, ну всех подряд направо и налево убивал, вообще без проблем, а тут одно единственное убийство! Я бы даже сказала — казнь! Причем все было прекрасно, арахнид даже сам, самолично, при свидетелях меня похитил! То есть даже весомый повод вот тебе, на блюдечке! Я…я…я… — Злишься, — подсказал папа. — Да я в бешенстве! — не стала отрицать очевидного. — Единственный, чьей силы хватило бы на восстановление всех человеческих городов — Арахандар! Единственный! Что сложного взять и прибить гада! Тем более второй раз, то есть уже даже опыт есть! Но нет, он… он… И тут я подумала, а что если он там опять своим излюбленным делом занялся? В смысле нарушает целостность спины и все такое? — Локар, — позвала напряженно. Сущность, привязанная к крови кесаря появилась мгновенно, чудовищным призраком зависнув рядом. — Император знает где вы, императрица, — уведомил он меня. Радует конечно, но: — А сам он как? — Замечательно, — Локар взял за правило кланяться мне при каждом ответе. Это несколько раздражало, я уже как-то привыкла к его ехидству и отсутствию почтения, теперь вот… приходилось привыкать заново. — Он там весь замечательно? — поинтересовалась я. – В смысле в спине или груди остро-режущих предметов не наблюдается? Локар хохотнул, хоть беззвучно, и то радует, и вновь с почтением произнес: — Великая императрица, великий император полностью цел и невредим. Властитель Ночи взят в плен. Тэнетр склонил голову перед Адрасом властителем Мрака. И все вот это без меня… — Араэден — сволочь! — вот честно, у меня других слов не было. Локар вновь поклонился и исчез… кажется умотав ржать дальше! А папа взял меня за руку и повел в охт. И вот когда шенге вот так брал меня за руку, я начинала чувствовать себя очень-очень счастливой девочкой, которую любят так сильно, как только может любить самый настоящий папа. — Утыррка голодна? — перейдя на оркский спросил он. — Утыррка… — я задумалась, нет, есть мне не хотелось вовсе, даже немного подташнивало. Но так, в принципе: — Утыррка идти с орчатами собирать ягоды! Решила я.