— У меня! — упрямо повторила я. И добавила: — Так, значит теперь возрождение человеческих городов твоя проблема, мой кесарь. И разбирательства с лордами Великих дворцов! И Тэнетр. И… Он мягко взял меня за подбородок, развернул к себе, посмотрел в глаза и тихо сказал: — Хорошо, я разберусь. Что-нибудь еще, нежная моя? Мне очень хотелось ответить что-нибудь язвительное, но… рука мягко соскользнула на живот, он накрыл мою ладонь своей большой и сильной, и чувствуя его тепло, его поддержку и в принципе его рядом, все что я смогла сказать, это: — У нас будет ребенок… — Да, нежная моя, — Араэден, с улыбкой прикоснулся к моим губам. Может ли поцелуй дарить уверенность в завтрашнем дне? Может, если тебя целует сильный, несгибаемый и способный на все ради тебя мужчина. Но, когда ты женщина, сомнения остаются даже при таком раскладе. Ребенок?! Да какая из меня мать??? Из меня и дочь вышла так себе, а тут ребенок… Мой… — Наш! — уже почти прошипел кесарь. — Не мешай, я страдаю! — окончательно психанула беременная женщина. И… — Шенге, — я вдруг поняла, что чуть не плачу, — а Утыррка быть хорошей матерью? — Самой лучшей, — улыбнулся великий вождь Лесного племени. Следующим порывом было спросить про кесаря, но я вдруг подумала, что знаю Араэдена лучше, чем кто-либо во всех мирах. Теперь я его знаю. Каким он будет отцом? Самым лучшим. Самым заботливым. Самым добрым… для ребенка, но не для всех остальных. Так что, когда к нам заявятся высшие, я им не позавидую. — О, нежная моя, единственный, кому я теперь могу позавидовать — это я сам. — Почему? — прошептала, всматриваясь в ледяные глаза. Он бережно пересадил меня к себе на колени, нежно поцеловал, обнял и очень тихо сказал: — Потому что у меня есть ты, и есть надежда, что теперь ты всегда будешь со мной. И я вот сейчас не поняла, а что, раньше такой надежды не было? Он мог бы промолчать, потому что кесарь никогда не лгал, но вот в умалчивании был безупречно недостижим, но очень тихо, так, что я едва расслышала, Араэден ответил: — Ты научила доверять тебе. Доверять абсолютно и полностью, доверять так, как я не доверял никому и никогда. Ты научила верить тебе, верить во всем и стараться понимать причину твоих поступков, даже если поступком был побег с айсиром Грасховеном… Нежная моя, мне хотелось убить его, убить прямо там, на месте, мучительно и жестоко, но… ты научила видеть причину твоих поступков и я увидел больше, чем хотел бы. Больше, чем поняла ты сама. И ты заставила уяснить, что ты никогда не проигрываешь, ведь проиграть может лишь тот, кто сдался, а ты не сдаешься. Этому научил тебя я, я знаю, я… не сожалею, это самое ценное из знаний, что я мог передать тебе. Но… теперь у меня есть шанс, доказать тебе, что быть со мной, не поражение, не вынужденность под давлением обстоятельств, а победа. Твоя и моя. Наша. Общая. Конец Постэпилог. Я привычно перенеслась в гномам, от них, поприветствовав подгорный народ в Готмир, оттуда в королевский дворец Оитлона — министр Авер с рыданиями умолял меня об отставке, так что час я выслушала его нытье по поводу неподъемного груза правления в одиночку. Поглаживая обозначившийся животик, подумала о том, что, возможно, стоит вернуть моего секретаря Райхо обратно в Рассветный мир? Впрочем, едва ли я смогу обойтись без него на Сатарэне — да и его семья уже свыклась с зеленоватым небом, а у сына открылся магический дар, так что вряд ли Райхо захочет вернуться. Придется искать другую кандидатуру. После я перенеслась в Праер. Отец, моему появлению на заседании кабинета айсиров, чуть не разрыдался, так что… еще час, я выслушивала его стенания, стенания министра Хайто и нытье Иленари. К счастью во дворце императора Прайды находился мой министр Свейтис, так что на сей раз нытье удалось совместить с работой — империя развивалась рекордными темпами, мы уже начали экспансию на север, подвластные королевства смирились с участью и введенными мной ранее ограничениями. Единственным, кто не смирился — был мой отец. Пост регента на престоле империи и главы Альянса Прайды его уже не просто не устраивал, он его бесил. Не особо удивлена, все же большую часть его жизни в качестве короля Отлона правила бабка Велерея, а потом уже подключилась я, и отец как-то не совсем адекватно воспринимал работу по двенадцать-четырнадцать часов в день. По факту большую часть дел сейчас вел Свейтис, контролировала я, но отец все равно был недоволен. — Поговори с Лорой, — в очередной раз потребовал он. Я кивнула, и продолжила работу с документами. В итоге освободиться удалось только к вечеру, и когда я вышла из портала к Лоре, на минуту остановилась, любуясь огромным красным солнцем, медленно уходящим за горизонт и раскрасивший весь мир вокруг нежно-розовым цветом. Синим оставался лишь океан, а небо, облака, Лора, лежащая на пляже в неприлично короткой рубашке и толпа ее поклонников, тоже казались золотисто-розовыми. — О, ты беременна! — нарушила все очарование летнего вечера Лориана. — Представь себе, — язвительно-восторженно воскликнула я. – Кто-то из нас двоих снова беременный. И… это не ты. — Начинается, — Лора взяла бокал с вином, поданный одним из ее… кавалеров, отсалютовала мне, и спросила: — За кого пьем? За мальчика, или за девочку? А, впрочем, прости, ошиблась — за светленького, или светленькую? Выразительно посмотрела на нее. Лора мгновенно заткнулась, передала свой бокал одному из мужчин, встала и направилась ко мне. Я же, наклонившись, пока еще могу, сняла туфельки, подхватила подол платья и подошла к воде. Волна за волной набегали, согревая, расслабляя и как-то даже успокаивая. — Как здесь красиво, — прошептала я, подошедшей сестре. Она кивнула, тоже войдя по щиколотки в воду и задумчиво глядя в горизонт, за который медленно уходило солнце. — Как ты? — спросила, после недолгого молчания. — Как мелкий Адрасик? — С Араэденом, тоже на океан пошли, — ответила я. — Ммм, — протянула Лора. — На рыбалку? — Нет, там у морских драконов посвящение новых драконов. Важное мероприятие, раз в сто лет происходит. На миг я закрыла глаза, вдохнула свежий бриз морского ветра, и, посмотрев на сестру, перешла уже к нашему важному: — Лора, отец негодует. — Не моя проблема, — мгновенно ответила моя младшенькая, — а свою настойку для повышения шансов на беременность пусть подсовывает кому-нибудь другому! Начинается… — Лора, три года, по-моему, вполне достаточный срок, чтобы «отдохнуть», — высказала я. — Напротив, я только во вкус вошла, — парировала Лориана. Я демонстративно оглядела «вкус». Семь мужчин подчеркнуто разной внешности. Вопросительно посмотрела на сестру. — Люблю разнообразие, — нагло ответила она. Потрясающе. Просто даже слов нет. — Кат, ты прекрасно справляешься с двумя мирами, — Лора и лесть. — Лориана, если ты не хочешь править, то будь так любезна, вспомни о своем долге наследницы империи, о своей чести и о том, что ты Астаримана, и хотя бы произведи на свет одного наследника. Мать Прародительница, я не прошу большего! — раздраженно произнесла я. Прекрасная златоволосая зеленоглазая и фактическая императрица Прайды, выразительно посмотрела на меня, потом на мой животик, снова на меня… — А зачем, Кат? С рождением наследников ты справляешься куда лучше, вот и справляйся, — вконец обнаглела она. Что ж, не хочешь по-хорошему, будет по-моему. И я посмотрела на одного из мужчин ее гарема. Айсир Саитеро едва заметно кивнул в ответ. Лора-Лора, я тоже Астаримана, а значит, у меня всегда есть второй план… и тебе стоило бы это учитывать, прежде чем наглеть. — Ты рождена в королевской семье, Лориана, — тихо произнесла я, вновь глядя на океан, — а значит — у тебя есть ответственность. Перед семьей, перед народом, перед самой собой. Мы — Астаримана, мы рождены, чтобы служить на благо своего народа. Это не просто, подчас более чем тяжело, но это наша судьба, наша роль, цель нашего существования. Прекращай пить, и задумайся о своем предназначении. — О, начинается! Предназначение! Служение! — закатив глаза, простонала Лориана. И тут же перевела тему разговора: — Как кесарь? И я невольно улыбнулась. Просто улыбнулась. Это был потрясающе красивый вечер, теплый, наполненный шумом набегающих на песок волн, украшенный вечерней зарей и счастливый, бесконечно счастливый вечер. *** Он сидел на песчаном холме, с болью глядя на двух молодых женщин, стоящих у самой кромки океана. Высокая, едва одетая, столь красивая внешне, и отвратительно пустая внутри Лориана совершенно терялась на фоне невысокой темноволосой девушки, одной рукой придерживающей ткань длинного платья, а второй едва наметившийся, аккуратный животик. Она снова была беременна, его Кат, и ей удивительно шло материнство. С чем сравнить беременную женщину? Он никогда не задумывался об этом раньше, а сейчас знал — с цветущим садом, с цветущим лугом, с яркой, светлой, сладкой упоительно прекрасной весной. И хотелось прошептать, так чтобы ветер порывом донес до нее тихое «Моя Шаниари», но Динар стиснул зубы и промолчал. «Много веков я блуждал по дорогам степей и равнин, горы были мне пристанищем, ибо там царил ветер! Ветром, свободным, вольным и одиноким, был я… И забыл я заветы предков, забыл вольный дух Великой Сахи, забыл себя… Ты стала моим пробуждением, ты подарила надежду, с тобой обрел утраченное… Имя тебе Надежда, ибо подарила мне ее, имя тебе Истина, ибо с тобой обрел себя, имя тебе Любовь, ибо стала ее олицетворением, но я назову тебя Шаниари – женщина… моя женщина! Ибо в имени этом и Любовь, и Надежда, и Вера, и Нежность, и Святость, и Истина, и Желание»… «Моя женщина»… — Брат, мне все интересно, когда ты собираешься преподнести ей мою голову? — поинтересовался Цвет, прикорнув в лучах заходящего солнца маленькой синей ящеркой. — Никогда, — солгал Динар. «Очень скоро, — подумал с улыбкой. — Уже очень, очень, очень скоро». КОНЕЦ