— А есть способ определить наверняка? — Думаю да. Во сне я была счастлива. Это была очень добрая ко мне иллюзия. А сейчас я в норме, если считать нормой отчаянье, страх, разбитость и ощущение, что мной воспользовались и обманули… Я придумала. Расскажи мне все что знаешь обо мне и что мы делали в последние дни. Хорошо? — Договорились, — ответил Матвей и принялся рассказывать. Он старался вспоминать детали, диалоги, даже погоду которая была в тот или иной день. Он рассказывал пока вез ее к себе домой, потому что боялся теперь оставить ее одну и пока готовил для нее обед и ужин. В конце концов Алиса уснула у него на диване. Хрупкая, что ваза из тончайшего стекла. Матвей стащил с нее ботинки и тщательно укрыл, чтобы не замерзла. Это все, чем он мог помочь ей прямо здесь и сейчас. С тем, что творилось теперь у нее в душе, она могла справится только сама. *** Алиса проходила в задумчивости целый день, а потом неожиданно попросила Матвея: — Прозвучит безумно, но мне нужно с ним поговорить. — Мы о Чародее? — О Морфее. Да. О нем. Матвей заботился о ней как о непутевой, но любимой племяннице и Алиса ожидала, что он ответит отказом, чтобы не рисковать ею попусту. Но ей нужно было поговорить с Морфеем. Нужно было понять зачем он это сделал, и почему, если уж на то пошло, так легко отпустил. Ошибся или намеренно допустил чтобы птичка упорхнула? Она точно знала, что зла он ей не желал. И теперь отчаянно хотела понять что же это было. — Хорошо. — неожиданно согласился Матвей. — Только я буду рядом, хорошо? — Об этом я и хотела попросить, — сказала Алиса, — чтобы ты вернул меня назад, если… если что-то пойдет не так. Матвей вздохнул. — Это все безумный и неоправданный риск, но мне наверное нужно привыкать к тому, что все равно все будет так как ты захочешь. Откажусь помочь — сбежишь и ищи тебя потом. Алиса смущенно кивнула, на самом деле очень багодарная, что Матвей согласился помочь. Дом, который она помнила, стоял на месте. Ее дом. Воспоминания поднялись внутри и Алисе пришлось напомнить себе, что все они — ложь. Они отступили оставив привкус безнадежности. Конечно Алиса. Откуда в твоей жизни такое счастье? — Если я не вернусь через десять минут… — Ты собралась говорить с ним наедине? Алиса закусила губу и кивнула. — Да. Матвей сверлил ее взглядом добрую минуту, потом снова согласился. Алису это удивило, но на самом деле Матвей не мог поступить иначе. Он видел ее разбитой, раздавленной, несчастной и догадывался почему она хочет говорить с Морфеем наедине. Догадался что он с ней такого сделал и внушил, и страстно желал однажды стать метафизическим существом такой силы, какое сможет завернуть его в бараний рог, потому что с молодыми девочками нельзя так поступать. Чем это лучше насилия? "Намного лучше", — Ответил бы на его вопрос Морфей. Потому что она действительно чувствовала то что чувствовала и хотела того чего хотела. Никакого принуждения, лишь маленькая корректировка реальности. Обман — ну да, обман. Зато какой приятный. Дверь была не заперта. Морфей ждал Алису. Взгляд у него был все такой же ласковый, чуть-чуть лукавый, медовый. Одного взгляда на него Алисе хватило, чтобы чувства снова охватили ее: нежность, желание приблизится, запустить пальцы в светлые волосы, прижаться и забыть страшный сон. "Это все ложь", — напомнила себе Алиса. — "Все вранье". — Ничего подобного, — сказал Морфей, — Это не ложь, это то что ты чувствуешь, На чувства я, поверь, никак не влияю, я же не купидон. — Это ты сделал так, чтобы эти чувства возникли. Ты все так подстроил. Он развел руками с улыбкой: — Все мужчины так делают, солнышко, когда хотят очаровать девушку. Просто у меня возможности побольше. — Зачем ты это сделал? — Я ведь уже сказал, — ответил Морфей, глядя на нее лукаво. — Я тебе не верю, — Алиса покачала головой. — Ни капли. Ты украл у меня память и почти украл жизнь, обманом заставил верить в то, чего никогда не было. — Украсть у вора, не преступление. Или ты думаешь, что такие, как я никогда не влюбляются? Спроси у папы. Алиса никогда не видела, как он злится. У Морфея всегда было лучезарное настроение, теплое, уютное. А сейчас воздух вокруг него звенел, брови едва заметно хмурились, губы кривились — совсем чуть-чуть, но Алиса почувствовала. Его досаду. — Зачем ты тогда меня отпустил? Он вздохнул. — Я не отпускал, а упустил. Моя бы воля, ты прожила бы со мной долгую жизнь. Очень счастливую, я бы об этом позаботился. Знал, что такая как ты однажды найдет способ вырваться из моих иллюзий, но все равно украл тебя и сейчас больше всего на свете хочу сделать это еще раз. Думаешь сложно зачаровать тебя еще раз и твоего друга тоже? Заставить его забыть, что ты когда-либо была несложно, он ведь просто человек. Алиса покачала головой и отступила назад. — Да зачем тебе это? Морфей поморщился, как от зубной боли и подошел совсем близко, так что Алиса видела желтые искорки в его глазах. Хотелось еще раз шагнуть назад, потому что ей снова захотелось к нему. Да, вся жизнь рядом с ним была ложью, но как бы она не убеждала себя в этом, сердце ей не верило. Для него все было правдой. — Потому что это и есть правда. Ответь сама на вопрос зачем я это сделал. Информации у тебя более, чем достаточно. Алиса испугалась по-настоящему. Морфей нежно отвел ее волосы от лица. Взгляд у него был и ласковый и отчаянный. Взгляд влюбленного. — Ты будешь сопротивляться. Будешь раз за разом выпутываться из моего сна, чувствовать подвох, просыпаться среди ночи от кошмаров, в которых твоя потерянная часть будет звать тебя. Ты будешь очень счастливой, рядом со мной. А на самом деле будешь несчастной. Это — все что меня останавливает, и если ты все еще не понимаешь зачем я тебя украл, клянусь, я тебя придушу. Алиса наконец сделала то, что давно хотела — качнулась вперед, спрятала лицо у него на плече. Стало хорошо, стало спокойно, но от этого еще горше. Она ни на минуту не забывала о том, что у нее есть долг. Есть друг, которого она должна спасти. Она была полностью во власти Морфея, но она была готова сражаться. Вспоминать снова и снова, сделать все, для побега. Он взял ее за плечи, поцеловал в лоб. Алиса ждала завесы забвения. Ждала что начнут выцветать воспоминания о Джентльмене, об их дружбе, об обещании. Но Морфей сказал: — Уходи. Она подняла на него глаза не веря своим ушам. Он смотрел в сторону, сжав челюсть так, что на скулах вздулись желваки. — Уходи, пока я не передумал. Живи свою жизнь. Алиса попятилась, отыскала дверь и прошептав "спасибо" побежала, перепрыгивая через ступеньки, так сильно ее гнало что-то в спину. Когда она выбежала из дома и обернулась, то обнаружила, что он просто исчез — там где стояла пятиэтажка, теперь росли цветы и вились усыпанные гравием дорожки. Алиса стояла одна, на глаза наворачивались непрошенные слезы, сердце рвалось одновременно от радости и от тоски. — Тут был дом, а теперь его нет. — сказал Матвей у нее за спиной. Она обернулась и увидела, как он неодобрительно качает головой. — Его никогда и не было, — ответила Алиса, — просто показалось. И запретила себе об этом думать. Глава 12: Танцы на кладбище — Что ты думаешь о кладбищах? — Матвей знал этот обманчиво ласковый тон и сразу представил, что за ним последует. Его предположения не радовали ничуть. — А это обязательно? — спросил он. Алиса наклонилась к нему, глаза горят, жесты порывистые: напарница снова была во власти идеи, а значит переубедить ее все равно не выйдет. Матвея в последнее время несколько беспокоил факт, что в их пара неравноправна — генератором идей и действия являлась Алиса, а он только вяло трепыхался да приводил ее головку в порядок, когда то требовалось. Незавидная участь, долго на такой роли он так точно не протянет. — Гостья замучила не только тех, кого мы видели! — говорила Алиса, — А значит есть и другие свидетели, которые расскажут нам о ней больше! — Ты, конечно имеешь ввиду мертвых свидетелей… постой, ты хочешь сказать, что ты умеешь оживлять мертвецов?! — Никто не умеет оживлять мертвых, — строго ответила Алиса, — это запрещено законом. Но поговорить с умершим можно, почему бы и нет! Алиса посмотрела на часы, а Матвей — на сгущающиеся за окном сумерки. — Надеюсь, ты любишь кладбища ночью так же как и я! — нежно улыбнулась Алиса. ***