– Очень похоже на код от домофона, – произнесла я наконец. – Это может быть все, что угодно, – пожал плечами Владан. – Код от сейфа, например. – Хозяйского? – удивилась я. – Необязательно. Гостиничного. В голове у меня проносились бесконечные цифры, коды, кнопки и варианты их применения. На мгновение я ощутила себя героиней «Матрицы». – Ящик в фитнес-клубе, команда на мобильном телефоне. – Марич продолжал накидывать варианты. – Четыре цифры и звездочка – в общем-то стандартный набор для многого. Дверей, к примеру. Я вспомнила, что ящики в раздевалке йога-центра также закрывались с помощью четырех цифр, и вздохнула. – Может быть, это касается офисного центра, где она работала до друзей Нефедовых? – Зачем ей хранить листок несколько лет, еще и при себе? – Ты прав… – Странно, что я сразу не сообразил, что это цифры, а не буквы. А ты молодец. – Значит, доска спасена? – с надеждой спросила я, а он рассмеялся в ответ, прижав меня к себе. Мы замерли так на несколько минут. Наконец я посмотрела на него и произнесла: – Что теперь с этим делать? – Ждать, когда в деле появится дверь, дверца или устройство, на котором мы сможем ввести эту комбинацию. Такой ответ меня, конечно, не устроил. Я была уверена, что если мы хотим опередить следствие, то сами должны отыскать место, где можно было бы ввести этот код. Попробовала вспомнить, сколько примерно шкафчиков в раздевалке студии, где я сегодня была. Однако представив, как быстро забьют тревогу остальные посетители, если я начну пытаться открыть все шкафчики подряд, лишилась всякого оптимизма. С другой стороны, Владан прав. Пока мы роем носом землю в поисках мифического сейфа, двери или гаджета, следствие может продвинуться гораздо дальше. «Черт, как я справлялась в его отсутствие?» – подумала про себя, а вслух спросила: – Как думаешь, сама Ольга может быть причастна к исчезновению Алины? – Каким образом? Выжить домработницу из дому ей точно по плечу. Убить – не знаю. Какой мотив? Ревность? – Допустим, она узнала о том, что муж крутит роман с Алиной. – И убила ее вместо того, чтобы спокойно собрать компромат и получить кругленькую сумму после развода? – Она могла действовать в состоянии аффекта, в порыве эмоций. – Предположим, что так. Как сама считаешь, что способно было бы ввести ее в подобное состояние? – Ну… если бы она застала их с Петром с поличным. – Я поморщила нос. – Нет, не сходится, в таком случае он – свидетель. – Вот именно. Кроме того, зачем осушать пруд, если знаешь, что там труп? Администрация поселка, как мы знаем, это не инициировала. – Может быть, пришло время игры по-крупному. Она захотела прибрать к рукам его бизнес, заодно и развестить. А что, ребенок вырос, уехал… Если муж опостылел, то момент самый подходящий. – И она планирует убийство, решив свалить вину на него? – Ну да. Алина правду уже не расскажет, а кому поверит суд – большой вопрос. Тем более она решает подстелить соломку в виде нашего параллельного расследования. Прямым текстом сообщает, что муж виноват, дело за малым – собрать доказательства. – Утром я встречался кое с кем. Аккуратно порасспрашивал их о Нефедовых, – Владан вдруг ухмыльнулся. – Хотя, судя по недавнему визиту нашего дорогого друга, не слишком-то преуспел в осторожности. Марич намекал на то, что до Бада быстро долетели слухи о нашем интересе в этом деле. – Чем они порадовали? – В общем-то, многое нам и без того известно. Рассказали, что отец Нефедовой, в девичестве Беловой, – известный в городе юрист. Долго работал в администрации области, сейчас на пенсии. – Теперь понятно, кто помог им с составлением брачного договора. – Не исключено, – кивнул Владан. – Тем более что на момент свадьбы доходам Беловых мог позавидовать, пожалуй, любой житель нашего города. По бумагам на жену Белова, мать Ольги, была записана адвокатская контора «Триумф». Она, кстати, до сих пор существует. По факту заведовал всем, конечно, Сергей Белов. Что неудивительно с его образованием, опытом и связями. Сейчас конторой руководит дочь. – С бизнесом зятю тоже помог он? – На первом этапе да, причем существенно: начиная от нужных знакомств и заканчивая внушительной суммой, которая была преподнесена как подарок молодым на бракосочетание, а по факту предназначалась для открытия бизнеса. – Должность в администрации не позволяла ему самому быть владельцем заводов и пароходов, а вот зять-предприниматель – беспроигрышный вариант, – задумчиво произнесла я. – Особенно когда брак дочери предусмотрительно сам же обезопасил брачным контрактом. – Значит, отец Ольги – весьма состоятельный гражданин, еще и со связями в администрации. – Как сказать, – покачал головой Владан. – Еще лет двадцать назад – да. Сейчас же власть в городе успела смениться, в администрации области работают свои да наши. К тому же у старика то ли начальная форма Альцгеймера, то ли деменция. – Значит, Ольге сейчас приходится рассчитывать только на саму себя? – Или на мужа. – С которым она мечтает развестись, если принимать ее слова за истину… – Кстати, с Еленой, которая порекомендовала ей Алину в качестве домработницы, они познакомились как раз благодаря родителям. Ее отец, Александр Ворон, бывший губернатор. – Ого, – ошарашенно протянула я. – Важная птица. Сейчас у него, насколько я помню, сеть крупных супермаркетов в нашей области и даже в соседних. – А ты держишь руку на пульсе, – улыбнулся Владан. – Уж чем живет город, знаю, – хохотнула я. – Все-таки неплохо бы встретиться с этой Ворон, или Сидоровой? – Она взяла фамилию мужа. – Звони Ольге, – кивнула я на телефон. – Обещай, что и к ней заглянем. Она не откажет. – В этом не сомневаюсь. Если она ничего не скрывает, сотрудничество с нами выгодно прежде всего ей самой. Пока я откровенно томилась в ожидании, Марич что-то сосредоточенно изучал на экране своего ноутбука, держа телефон возле уха и излагая суть нашего интереса Ольге. Я долго наблюдала за ним, потом мой взгляд упал на доску на стене. А именно на значок донора. Я подошла ближе и внимательно его рассмотрела. Затем вернулась к ноутбуку и быстро выяснила: чтобы получить такой значок, нужно сдать кровь минимум сорок раз. Ежегодные выплаты почетным донорам не слишком существенные, но все же есть. И это не считая однократных вознаграждений за каждое донорство. Не исключено, что для Алины, потерявшей родителей, и эти деньги не были лишними. Но все же мне казалось, что Нефедовы должны были ей неплохо платить. Для себя я отметила, что стоило бы спросить Ольгу, как оплачивался труд домработницы. Одно вызывало вопросы. Судя по месту ее рождения, отчеству и фамилии, Алина была мусульманкой. Насколько мне известно, тема донорства особенная для мусульман. Я не придумала ничего лучше, как обратиться к Владану: – Как думаешь, Алина была праведницей? – Что? – кажется, увлекшись работой, он не расслышал или не понял мой вопрос. – Ну, в Аллаха верила? – пояснила я. – Полина, откуда мне знать? – удивился он. – Как-то не очень вяжется у меня донорство крови и мусульманство. – А роман с чужим мужем и вообще связь с мужчиной до свадьбы вяжется? – Тоже не очень, – призналась я, сморщив нос. – Знаешь, в Сербии у отца был товарищ, мусульманин. Редкое для тех краев явление. Но верил самозабвенно, намаз ни разу не пропускал, где бы ни находился и какие бы пули над ним не летели. Однако и к бутылке приложиться был не дурак. – Но ведь это… – начала было я, пытаясь подобрать более мягкий синоним слову «запрещено». – Он объяснял это тем, что пьет исключительно в доме, за закрытыми дверьми. А под крышей Аллах не видит. – Однако, – покачала я головой. – Так что любая вера относительна. К тому же, если девушка лишилась обоих родителей, неизвестно, был ли рядом кто-то, кто мог бы ей традиции привить и помочь сохранить. – Судя по тому, что она оказалась тут, вдали от дома, вряд ли. – Поэтому ни донорство, ни связь с женатым я бы отметать не стал. – Справедливо. – Мне не осталось ничего, кроме как согласиться с ним. Марич снова уставился в экран, а я быстро нашла информацию о том, где можно сдать кровь в нашем городе. Поговорить с теми, кто работает там, казалось мне неплохой идеей. Я записала адрес и номера телефонов. – Как думаешь, – обратилась я к Маричу, – что стало с библиотечными книгами, которые нашли в комнате Алины?